Дамана Госаи чарита. Собрание сочинений, том 13 - Максим Мейстер

Дамана Госаи чарита

Собрание сочинений, том 13

Максим Мейстер

© Максим Мейстер, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Маленькие истории из жизни Даманы Госаи, или Вместо предисловия

Кого больше?

Три жены Дамана Госаи обычно жили мирно, а если и ссорились, то на привычную женскую тему: кого из нас супруг больше любит.

Однажды так сильно заспорили, что даже захотели это выяснить.

– Только вот как? – вздохнула одна. – Хитрый же брахман. Если по очереди подходить и спрашивать, то каждой ответит, что ее. Приятно, конечно, но спора такой ответ не разрешит.

– Да, а если вместе подойти, то скажет, что всех одинаково. – Поддержала вторая. – Да так скажет, что все и поверим. А как так может быть, что «всех одинаково»?!

И они опять заспорили.

– Хорошо, – сказала самая умная. – Попробуем так. Напишем вопрос на бумажке, подойдем и вручим вместе. Он развернет, вопрос прочитает и, конечно, ответит как обычно, что всех одинаково. Но мы-то будем смотреть внимательно! На кого первую взглянет, вопрос прочитав, та и любимая!

На том и порешили. Написали записку, свернули как следует, а потом пошли искать мужа. Тот, как обычно, сидел на берегу Ганги и смотрел на безмятежное течение воды.

– Есть… у нас… вопрос, – сказали жены вместе, точнее, каждая по слову. А средняя даже два, но зато маленьких. – Вот… здесь… написали…

Протянули они бумажку с вопросом, тремя руками за нее держась, а потом встали ровненько, перед взором Даманы мостясь, и замерли, надеясь правдивый ответ уловить.

А Госаи вопрос развернул, прочитал, а потом посмотрел куда-то вдаль и задумался. Даже глаза прикрыл, чтобы лучше думалось.

Жены ждут. И ответа, и взгляда. Но второго больше, ибо о словесном ответе, вроде как, догадывались.

А Дамана наконец отвлекся от созерцания далей, как пейзажных, так и внутренних, охватил всех трех любящим взором и тихо сказал:

– Наверное, ту буду любить больше, кого этот вопрос быстрее перестанет беспокоить.

И улыбнулся так хитро, хитро…

Женщины и деньги

Дамана Госаи, как и положено брахману, сам на рынок не ходил.

– Вдруг смерть придет, а я не готов? – говорил мудрец и шел медитировать на берег Ганги или спать в тени любимого сада.

На рынок ходили жены. Иногда вместе, но чаще по очереди. Что-то там покупали. Еду всякую, сари, украшения, для дома и хозяйства разные разности…

Так вот, однажды Дамана заметил интересное: сколько бы он денег не давал женам на рынок, назад не возвращалось ни пайсы. Это правило оставалось неизменным и не зависело от условий: ни от количества врученных денег, ни от количества отправленных на базар жен, ни от имени отправленной жены, если она шла в одиночку. При этом перечень и количество принесенных с базара наименований продуктов всегда было примерно одинаковым.

Дамана даже немного поэксперементировал. Вместо обычных ста рупий давал каждой жене по пятьдесят. Потом – по двести. А один раз даже пятьсот. Но результат был всегда одинаковым, так что Госаи успокоил себя выведенным простым правилом: «Количество потраченных женщиной денег на рынке не зависит от их количества и всегда равняется общему их количеству».

Но однажды он решил попробовать вообще не дать денег, но жена все равно принесла с рынка привычный набор продуктов, разве что любимого бурфи не было.

Это так озадачило Даману, что он на сутки ушел в медитацию, а когда вернулся, решил больше не экспериментировать и вообще не думать на тему женщин, денег и тем более рынков.

Дамана Госаи чарита-1:

Задачка для ученика

Брахман по имени Дамана Госаи мирно жил на берегу Ганги со своей женой по имени Шеша Дэви. Кроме жены у брахмана был еще ученик по имени Шашишекхар. Госаи постоянно путался во всех этих «ш», так что часто звал ученика вместо жены, а жену вместо ученика. Слава Вишну, те скоро сами наловчились понимать, кого Даман зовет на самом деле, не обращая внимания на имя, слетающее с его уст. Шашишекхар считал эту особенность гуру духовной трансцендентностью, а Шеша считала, что ее муж просто тормоз, которому лень напрягаться, чтобы запомнить, как зовут любимую жену, и что если бы не она, Шеша Дэви, то ее горе-муж давно бы путал не только имена, но и все на свете. Например, какой частью тела надо кушать.

– И вообще, помер бы без меня давно! – вслух рассуждала Шеша, катая на кухне чапати. – Как пить дать! И куда мой папа смотрел, когда выдавал меня за этого бра-ахмана!

Она хотела немного поплакать о своей тяжелой женской доле, но передумала, так как руки были в муке, а вытирать слезы такими руками несподручно.

Вздохнув для порядку, Шеша выглянула с кухни и крикнула во всю силу легких:

– Эй, Шашишекхар! Ты где?!

Появился заспанный Шашишекхар с четками в руках.

– Чем занимаешься, бездельник? – подозрительно спросила Шеша.

– Почему сразу «бездельник»? – возмутился Шашишекхар. – Не видите, я мантру на четках повторяю. Это джапа называется.

– Да знаю я, как это называется! – отмахнулась Шеша и почему-то ехидно усмехнулась.

– Матушка, зачем вы меня звали? – вежливо спросил Шашишекхар, внутри моля Вишну ниспослать терпения.

– Зачем-зачем? Где мой Прабху опять ходит медитирует голодный? Обедать пора. Разыщи и скажи, что прасад ждет! Свежепредложенный!

– Ладно! – обрадовался Шашишекхар, который за время утренней джапы успел порядком проголодаться.

Он пошел разыскивать Дамана Госаи, размышляя о том, что быть учеником не так уж и сложно, но вот терпеть жен учителя – это уже ни в какие ворота!..

«Хорошо еще, что у моего гуру всего одна жена!» – утешил себя в мыслях Шашишекхар, когда наконец увидел учителя. Тот сидел недалеко от Ганги, рядом с лужей, образовавшейся после вчерашнего дождя.

Госаи сосредоточенно смотрел в воду, при этом странно махая одной рукой, словно от ожога. Шашишекхар поклонился и подошел ближе.

– Гуруджи… – начал он, но потом посмотрел в лужу и замер.

В воде барахтался маленький скорпион, у которого не было никаких шансов выбраться из лужи самостоятельно. Шашишекхар присел рядом с гуру и тоже стал смотреть на бедное насекомое.

Госаи, казалось, не обратил внимания на появление ученика. Немного подождал, а потом протянул к скорпиону руку, стараясь подцепить его и вытащить из лужи. Только сейчас Шашишекхар заметил, что руки гуру как-то нехорошо опухли.

Госаи подхватил скорпиона в ладонь, но почти тут же, едва успев поднять руку, вскрикнул и разжал пальцы. Скорпион упал обратно в воду, а Госаи замахал в воздухе укушенной рукой.

– Что вы делаете, гуруджи? – удивленно спросил Шашишекхар.

Даман Госаи оглянулся на ученика и ответил:

– Утром я пошел совершить омовение в Ганге… Ты так сладко спал, что я не стал тебя будить и пошел один. А когда возвращался, увидел этого беднягу, барахтающегося в воде…

Госаи повернулся к луже.

– Мне никак не удается его спасти, – грустно добавил он и снова потянулся к скорпиону. – Как только я протягиваю руку, он кусает меня, и это так больно, что я не в силах удержать его! Почему я так слаб и несовершенен, что не могу немного потерпеть?!

– И вы занимаетесь этим все утро?! – спросил пораженный Шашишекхар.

– Да, – кивнул Даман Госаи, в очередной раз отдернув укушенную руку.

– Но зачем?! – воскликнул Шашишекхар. – Ведь это скорпион! Он всегда будет кусать вашу руку, потому что такова его природа!

– Вот в том-то и дело, – ответил Госаи, с теплой улыбкой посмотрев на ученика. – Если даже такое маленькое насекомое не может отказаться от своей природы, то почему я должен отказываться от своей?..

После этих слов Шашишекхар обомлел, глаза его округлились, а через минуту он вскочил и побежал в ашрам. Он ворвался в комнату и схватил большой том, на котором крупными буквами было написано «Дамана Госаи чарита, написанная его верным учеником Шашишекхаром». На самом деле это был, скорее, личный дневник Шашишекхара, в котором иногда встречались и заметки о гуру.

Шашишекхар, вооружившись вдохновением и палочками для письма, стал сочинять новую главу. Санскритская вязь довольно долго покрывала страницу за страницей. Но вот, наконец, прилежный ученик перевел дух, закончив рассказ таким образом: «…природа скорпиона – кусать. Он злобен и неблагодарен! – с почтением сказал я. – Какой смысл пытаться спасти это злобное насекомое, которое никогда не откажется от своей природы и будет кусать вашу руку, сколько бы попыток спасти его вы не предпринимали! – На что мой досточтимый гуру, Шри Дамана Госаи с улыбкой всеведения на лице ответил: – Если даже маленькое насекомое не хочет отказаться от своей природы, то почему я должен отказываться от своей? Природа скорпиона – жалить, а моя природа – испытывать сострадание. Подобно тому, как он никогда не откажется от своей природы, так и я никогда не откажусь от своей! – И сострадательный Дамана Госаи вновь потянулся к неблагодарному скорпиону. Как только я услышал наполненные глубочайшим смыслом слова гуру, то внезапно получил просветление! Трудно найти подходящие санскритские слова для того, чтобы полностью описать ощущения, которые накрыли меня! Наверное, больше всего подходят не совсем литературные выражения, и я рискну их использовать, чтобы читатель хоть до какой-то степени понял постигшее меня просветление! Итак, меня, Шашишекхара, после слов гуру так нахлобучило!.. Но нет, даже это слово не отражает и десятой доли того ощущения, которое наполнило мое сознание неземным светом. Поэтому я умолкаю!..»