Две невесты Петра II - Софья Бородицкая

Две невесты Петра II

Отечественная история.

М. БРЭ, 1996, т. 2

ОЛГОРУКОВ Иван Алексеевич (1708, Варшава — 8.11.1739, Новгород), фаворит императора Петра II, светлейший князь (1729). Из рода Долгоруковых, старший сын А. Г. Долгорукова. Долгое время жил в Варшаве у деда — Г. Ф. Долгорукова, затем у дяди — С. Г. Долгорукова. В 1723 приехал в Россию. С 1725 гоф-юнкер великого князя Петра Алексеевича (будущего императора Петра II). С июля 1727 камергер. В 1727 оказался замешанным в деле П. А. Толстого и А. М. Девиера, за что отправлен А. Д. Меншиковым поручиком в армейский полк. После восшествия на престол императора Петра II возвращён ко двору. Между императором Петром II и Д. установились дружеские отношения, используя которые Д. способствовал разрыву Петра II с Меншиковым. С февраля 1728 обер-камергер и майор гвардии. Отличался высокомерием, имел репутацию гуляки и ловеласа, вовлекал Петра II в кутежи; способствовал его обручению со своей сестрой Екатериной. Во время болезни Петра II (январь 1730) подделал его подпись на подложном завещании, составленном отцом и дядьями; однако склонить Петра II к передаче престола сестре Д. отказался. С воцарением Анны Ивановны 9 апреля сослан в Касимовский уезд Воронежской губернии. По манифесту 12.6.1730 вместе с отцом сослан в Берёзов. В 1737 в Петербург поступил донос тобольского подьячего О. Тишина о «непорядочных» поступках Долгоруковых, которые якобы «говорили важные злодейственные непристойные слова» об императрице Анне Ивановне и Э. И. Бироне. В 1738 начато следствие. Д. вывезен в Тобольск, затем в Шлиссельбург. На допросах под пытками рассказал о подложном завещании и роли в его составлении своих родственников. По обвинению в государственной измене Д. вместе с С. Г., И. Г. и В. Л. Долгоруковыми казнён (четвертован).

Супруга Д. — Наталья Борисовна Д. (17.1.1714 — 3.7.1771) — дочь Б. П. Шереметева. В конце 1729 обручена с Д. Когда начались гонения на Долгоруковых, она отвергла советы родственников отказаться от брака; свадьба состоялась 6.4.1730. 9 апреля сослана вместе с Д. После казни мужа (1739) получила разрешение жить у брата — П. Б. Шереметева, в октябре 1740 прибыла в Москву. В 1758 уехала в Киев и постриглась в монахини Киево-Флоровского монастыря (в сентябре) с именем Нектарии. В январе 1767 написала «Своеручные записки...», которые охватывали период её жизни до приезда в Берёзов.

Часть первая

ДОЧЬ СВЕТЛЕЙШЕГО КНЯЗЯ

Глава 1

Он рождён был в натуре, ко всякой добродетели

склонной, хотя в роскоши и жил, яко человек,

только никому зла не сделал и никого ничем

не обидел, разве что нечаянно.

оссия воевала. 1708 год был для неё самым тяжёлым. Разделавшись с датчанами, поляками и саксонцами, Карл XII тайно готовил вторжение в Московию, не сомневаясь в том, что этот поход будет кратким и победоносным. «Нигде не может быть заключён мир выгоднее и надёжнее, как только в самой Москве», — говорилось в тайной записке премьер-министра Швеции Пилере Карлу XII.

Овеянная славой многочисленных побед шведская армия, по их представлению, должна была совершить лёгкую прогулку и разделаться с русскими с таким же успехом, как с датчанами, поляками и саксонцами. «Шведская армия к 1708 году приобрела такую славу, что никто не сомневался, что победители датского, польского и шлезвигского противника вскоре победят Москву, тем более что король к своей главной армии решил присоединить и ту армию, которая стояла в Лифляндии. Все считали поход таким выгодным, что каждый, кто только имел искру честолюбия, хотел принять в нём участие, полагая, что теперь настал удачный момент получить почести и богатства. Король назначил генерала Акселя Спарра московским губернатором», — так писал шведский офицер Вейе.

Карл XII собрал армию такой силы, которую ещё ни один из его предков не выводил на поле брани. Победой в Московии король думал компенсировать все убытки, понесённые в этой войне с русскими.

Пётр и его приближённые были озабочены и лихорадочно искали пути к миру. Однако все попытки к перемирию с Карлом XII успеха не имели. Тогда Пётр отдал приказ о срочных мерах по защите Отечества. На западных границах и в столице России начали строить оборонительные сооружения. Грозным указом повелевалось срочно отремонтировать стены Кремля и Китай-города, расположить на них пушки. Ремонтные работы велись и на Земляном валу. Английский посол Чарльз Витворт, лично наблюдавший за этими работами, доносил в Лондон: «Укрепления вокруг Москвы возводятся с прежним усердием, но, так как они возводятся в морозы, сам старший их инженер опасается, как бы большая часть не обрушилась при оттепели, обыкновенно наступающей здесь в начале апреля. Когда работы будут окончены, верхи снабжены будут сильной артиллерией разного калибра; на валах и бастионах предположено поставить около двух тысяч орудий... Несколько сот чугунных орудий и мортир недавно привезено ещё из Сибири».

Карл XII родился в 1682 году. Французский граф Гюнскар дал ему такую характеристику:

«Король шведский высокого роста, выше меня почти па голову. Он очень красив, с прекрасными глазами, хорошим цветом овального лица, немного пришепётывает. Носит небольшой парик с волосами, сзади связанными в кошельке. Он носит подгалстучник, очень узкое полукафтанье из гладкого сукна с рукавами узкими, как у наших камзолов, поверх полукафтанья небольшую портупею со шпагой необычайной длины и ширины, башмаки почти плоские, что составляет одеяние довольно странное для государя его возраста».

А вот как писал о Карле XII английский посол Степней:

«Это высокого роста, хорошо сложенный государь, но довольно неряшливый. Манеры его грубее, чем можно было ожидать.

Для государя всегда имеется наготове осёдланный конь. Карл вскакивает на него и несётся впереди один, не дожидаясь, пока кто-нибудь успеет последовать за ним. Он иногда делает в день по десяти—двенадцати немецких миль, что равняется сорока восьми—пятидесяти английским, и это даже зимой, бывает весь покрыт грязью, словно почтальон. Одежда его голубого цвета с жёлтыми медными пуговицами, полы полукафтанья отвёрнуты спереди и сзади, открывая камзол и кожаные штаны, часто очень сальные. Он носит чёрный креп вместо галстука, но ворот его сюртука застегнут так высоко, что из-под него всё равно ничего не видно.

Рубашка и рукава обыкновенно очень грязны, манжеты и перчатки он надевает, только когда едет верхом.

Руки такого же цвета, как обшлага, так что их с трудом можно различить. Волосы у него светло-каштановые, очень жирные и короткие, и он их расчёсывает только пальцами. Он садится без всяких церемоний на первый попавшийся в столовой стул. Ест быстро, никогда не остаётся за столом дольше четверти часа и не говорит за обедом ни слова. Пиво — единственно употребляемый им напиток. Он не признает ни простынь, ни пологов над кроватью, перина, лежащая под ним, служит ему и одеялом. Рядом с постелью у него лежит прекрасная, покрытая позолотой Библия — единственная представительная вещь из всей его обстановки».

А тем временем в том же тревожном 1708 году в семье князя Алексея Григорьевича Долгорукого произошло событие, возможно, не отмеченное бы никем, кроме близких родственников, если бы его последствия не сказались роковым образом на всём семействе и даже на делах Великого Преобразователя.

В семье князя Алексея Григорьевича и его супруги княгини Прасковьи Юрьевны родился первенец, а поскольку он появился на свет в праздник Иванова дня, то и имя ему было дано Иван.

К удивлению Прасковьи Юрьевны, всё время пребывания в тяжести она совсем не чувствовала своего состояния вопреки страхам, которые нагоняли на неё разговоры окружавших её женщин. Только одна старушка-богомолка, случайно забредшая к ним в церковь по случаю праздника, сказала ей, быстро взглянув:

   — Легко родишь — трудно жить будет.

   — Кто трудно жить будет? — переспросила княгиня Прасковья. — Я, что ли, или тот, кто рождён? — с недоверчивой улыбкой обратилась она к старухе.

   — А это уж как Бог даст, всё в его воле. Может, он, а может, и ты.

   — Да ладно, будет тебе, старая, каркать, — прервала странницу родственница и подруга княгини, гостившая у Долгоруковых. — Ты не слушай её, Прасковьюшка, не слушай, а ты, богомолка, пошла, пошла вон. Нечего тебе здесь делать, ещё порчу какую нашлёшь на молодую.

   — Ну зачем же ты так строго с ней? Она говорит сама не знает что, лишь бы разжалобить кого-нибудь.

Княгиня догнала старуху и, протянув ей монетку, проговорила:

   — Не обижайся, бабушка, она не со зла говорит. Я и сама знаю: как Бог захочет, так всё и случится.