Железный замок, или Сказка о разбуженном принце - Молитвин Павел Вячеславович

Павел Молитвин

Железный замок, или Сказка о разбуженном принце

Простите мне за гимны эти: Мне в них поведать суждено, Что вас одну люблю на свете, Что вам одной молюсь давно… А. Блок Нет больше солнца ни зимой, ни летом, И я умру, не видя ваших глаз. Ф. Петрарка

— Карлино! Эй, Карлино, выходи, бездельник, встречай гостей!

Мужчина в серебристом чешуйчатом панцире спрыгнул с коня и направился к трактиру у обочины дороги. Слуга его тоже спешился и, взяв лошадей под уздцы, повел к коновязи.

— Карлино! Карлино, дьявол и тысяча святых тебе в глотку!

Мужчина в панцире хотел было уже пинком открыть дверь трактира, над которой вместо вывески был укреплен позеленевший от времени медный петушок, но в этот момент она распахнулась, и на пороге появился приземистый широкоплечий человек в вязаном колпаке с кисточкой на конце.

— Чего изволите? — густым басом вопросил он и тут же, неожиданно перейдя на фальцет, завопил: — Принц! Принц Лотто! Вот редкий и всегда желанный гость! Эй, Тоза, Манетта, собирайте на стол!

Карлино отступил в сторону, с поклоном пропуская гостя в дом.

— Давненько не показывались в наших краях, ваша милость!

— Ну и глотка у тебя! — поморщился мужчина и, нагнув голову, шагнул через порог. — Привет, Тоза, все толстеешь? — обратился он к полной женщине, выплывшей ему навстречу из глубин просторного полутемного зала.

— Принц Лотто! — Толстуха всплеснула руками, разом утратив свой величественный вид. — Какими судьбами? Я-то думаю, чего это мой дурак горло дерет? А у нас такой гость!

Мужчина улыбнулся, разглядывая толстуху, расстегнул перевязь с длинным тяжелым мечом и бросил на лавку.

— Чем угощать будешь, хозяюшка? Не перевелось ли еще в твоем погребе ардаутское? Отчего на столах пыль и тишина — словно на кладбище?

— Ах, принц! — Толстуха снова всплеснула руками, и в голосе ее зазвучали слезы. — Откуда ж шуму-то быть, коль постояльцев нету? Совсем обнищали мы, сгубил нас Зачарованный Лес!

В зал вбежала девица в белом чепце и наспех повязанном переднике и, пробормотав: «Доброго здоровья, принц!» — принялась протирать тряпкой стол, сколоченный из длинных толстых брусков.

— Да у вас тут и правда пустынно стало. И пахнет, как в монастырской трапезной в великий пост!

— Ах, принц! Нет посетителей — нету денег. Теперь у монахов в пост кормят сытнее, чем у нас в праздники!

— Однако, глядя на тебя, этого не скажешь.

— Ах, принц!..

— Хватит ахать, Тоза! Беги зажарь карасей, которых я утром поймал у старой мельницы. Да разогрей баранью похлебку. Манетта, оставь стол в покое и подай вина из маленького бочонка. Джано, проводи ее, там могут быть крысы, а девчонка их до смерти боится, — обратился Карлино к слуге принца. — Присаживайтесь, ваша милость, отдохните с дороги.

Женщины скрылись, Джано последовал за ними, а трактирщик, растворив жалобно скрипнувшие дверцы пристенного шкафа, достал из него высокий серебряный кубок и несколько оловянных тарелок. Рот его при этом не закрывался ни на минуту.

— Какой ветер занес вас в наши забытые Богом и людьми места? С тех пор как худая слава о Зачарованном Лесе разнеслась по округе, нам редко приходится видеть знатных посетителей, не то что прежде. Даже купцы, едущие в Лизано, объезжают эти места по Озерной дороге, хотя это удлиняет их путь на день, а то и на два. Хозяйство пришло в упадок, и если бы не крестьяне, мы были бы разорены. Дела идут год от года хуже, и недалек тот день, когда «Задорный петушок» превратится в захудалую деревенскую харчевню, способную встретить путника разве что местным вином, оскорбляющим вкус истинного знатока, да кислым творогом с кашей. — Трактирщик тяжело вздохнул. — Что там говорить… Я забыл, когда видел полновесную серебряную монету, не говоря уже о золотой. Проклятый Железный Замок сделал нас нищими!

— Да-да… — рассеянно кивнул принц, осматривая закопченные стены зала и низко нависший потолок. — Герцогиня Венсана тоже жаловалась мне на то, что Зачарованный Лес сильно сокращает ее доходы. Но, быть может, всему этому скоро придет конец. Расскажи-ка мне поподробнее и про лес, и про замок.

— Кхым-кхе. — Трактирщик закашлялся, провел по своему одутловатому лицу короткопалой ладонью и воровато оглянулся по сторонам. — Не очень-то, ваша милость, об этом говорить можно… Разве что после глотка ардаутского… Эй, Манетта, Джано, долго ли вы будете там копаться?!

— Иде-ем! — донесся откуда-то из-под пола голос Джано и хихиканье Манетты.

— Ну что с этой девкой делать будешь? Ни одного конюха не пропустит! — сокрушенно развел руками Карлино. — Сейчас, ваша милость, я их потороплю.

* * *

— Так вы и правда в Зачарованный Лес собрались? — спросила Манетта, наполняя высокие глиняные кружки вином из кувшина.

— А то как же! — Джано осторожно коснулся редкой поросли на верхней губе, которая еще не имела права называться усами, и важно сообщил: — Принц Лотто поклялся снять чары с вашего леса и расколдовать Железный Замок.

— Да что ты! — Манетта придвинула юноше кружку и отхлебнула из своей. — Зачем же он дал такой ужасный обет? Или ему жизнь недорога?

— Дорога-то дорога, но и обходится недешево. А платить нечем. Поиздержался принц в походах да в пирушках. — И Джано прислушался к голосам, доносящимся из зала.

— А король-отец что же?

— Какой он теперь король? За него новая королева всем управляет. А уж она-то и деревеньки захудалой Лотто не выделит.

— Неужто такая злодейка?

— Трижды убийц подсылала. Отравленный кинжал — это она запросто подсунуть может, а деньгами помочь…

— Ну и?..

— Решил наш принц дела свои женитьбой поправить. Испросил на то разрешение у короля и посватался к герцогине Венсане.

— Ну?..

— Та его, конечно, приветила, а чуть до дела дошло, так и говорит: мол, я согласна, да только покажи сперва, на что ты способен. Меня, говорит, этот Зачарованный Лес совсем скоро по миру пустит. Ярмарки-то, сама знаешь, теперь в Казет-то переехали, и доходов с них герцогиня не получает — не то что раньше, когда они на ее земле проходили. Вот она и говорит принцу — расколдуй, дескать, Железный Замок, тогда и свадьбу справим.

— Ну это ж надо! — Манетта снова наполнила кружки и подвинулась поближе к Джано.

— Да, так и сказала. А ему что делать? Накупил у епископа святых мощей полную торбу, еще сколько-то в долг взял — и сюда. Но я-то думаю, что королева-мачеха специально Венсану подговорила. Чтобы, значит, от законного наследника избавиться и своего сынка после смерти короля на престол возвести. Уж я принца-то отговаривал-отговаривал…

— Неужто и ты в этот лес въехать отважишься?

— А как же! Куда господин мой, туда и я!

— Смельчаки! — восхитилась Манетта и как бы невзначай положила ладонь на колено юноши.

— Подумаешь, лес какой-то! Да принц Лотто и дьявола не побоится! Он…

— А ты?.. — спросила девушка жарким шепотом.

— А уж я тем более! — ответил юноша и жадно припал губами к вишневым губкам Манетты.

* * *

— Добрый путь! — прокричал Карлино и проводил всадников взглядом, пока те не скрылись среди рыжих холмов; он долго еще стоял на пороге трактира, слушая утреннюю песню жаворонка, заливавшегося высоко в небе.

Мысленно он уже похоронил своих нежданных гостей и сейчас испытывал смешанное чувство печали и облегчения. Печаль его была вызвана тем, что он хорошо знал, по-своему любил и уважал принца — полную противоположность себе во всем. Веселый, смелый, богатый и удачливый, за прошедшие годы принц, правда, сильно изменился внешне: возмужал, окреп, его кожа от солнца и ветра стала бронзового цвета, а черты лица приобрели суровую завершенность, и теперь решительный профиль наследника престола не зазорно было чеканить на монетах любого достоинства. Вместе с тем Карлино обратил внимание на то, что в коротко подстриженных бороде и усах принца уже появились серебряные нити, наличие которых в волосах человека, знакомого с детства, напомнило ему, что и сам он всего лишь странник в этом мире, недолгий гость на бренной земле. Они порядочно выпили и хорошо поговорили вчера, вспомнив былое, а сегодня принц расплатился звонким золотом, и трактирщик не мог не огорчаться, зная об участи, ожидавшей его именитого знакомца.