Песочный человек - Стивен Барнс

Стивен Барнс

Песочный человек

Запыленная синяя «Импала» тревожно запыхтела, выдувая пар и пыль из-под днища. Она накренилась набок, съехала с разбитой грязной дороги, фыркнула и умерла.

Бренда Джей Чейз выбралась из машины на стоградусную[1] жару Нью-Мексико. Капли пота на лбу испарились почти мгновенно. Это была изящная женщина тридцати восьми лет, почти шести футов ростом. Ее отточенное аэробикой тело было покрыто белым порошковым дезодорантом. Даже на этой нестерпимой жаре волосы сохранили безупречную форму.

Пар, струившийся из-под капота, издавал тихое шипение. К нему присоединился вздох Бренды.

Из машины донеслось звяканье ручной видеоигры «Братья Супер-Марио», в которую играл ее двенадцатилетний сын. Пинг. Молоточек стукнул по наковаленке, и крошечная фигурка исчезла за рамкой экрана. Пинг, пинг. Он выиграл ее две недели назад в видеотурнире по чудовищно жестокой и плохо запрограммированной игре под названием «Боец кунг-фу-III».

Уф.

Она откинула капот и уставилась на двигатель. В машинах она разбиралась не слишком хорошо. В компьютерах — да, но в машинах — нет. Тем не менее ей не составило труда определить, что означает дымящаяся зеленая жидкость, сочащаяся из радиатора на потрескавшуюся землю.

Крошечная черная ящерка подбежала было к зеленой лужице, но тут же метнулась в тень скалы. Бренда подумала, что это неплохая идея. Просто уползти куда-нибудь и заснуть. Она нагнула голову в тень капота. Дэвид все еще был поглощен игрой, должно быть, уже пятнадцатой за сегодняшний день.

— Кажется, у нас проблемы.

Он ничего не ответил, пальцы были заняты кнопками и крошечным переключателем.

— Мы можем не добраться домой к ночи.

Это заставило его поднять голову. Улыбка опасно надвинулась на его круглое каштанового цвета лицо. Еще один день в этих холмах, куда они в прошлый раз приезжали всей семьей. Место, где Дэвид и его отец в последний раз…

Он склонился над игрой.

Ей совершенно необходимо было вернуться домой. Там была карьера, возможность начать жизнь сначала. Она отдала Дэвиду все свободное время, которое было в ее распоряжении, и он должен это понять. Десять дней скитаний по Нью-Мексико и Аризоне. Почти год прошел с тех пор, как Дэррил…

Бренда прикусила губу. Некоторое время назад они проехали телефон, примостившийся возле маленькой закусочной. Можно вернуться туда. Если суждено потерять день, еще один день, это ее не убьет.

Она забралась в машину.

— Пристегнись, — зачем-то сказала она. Дэвид все еще был погружен в игру. Пинг, пинг. Самые быстрые пальцы Запада.

— Завтра, — сказал иссохший от жары маленький механик, — нам пришлют новый радиатор из Истона.

Бренда подумала, что он похож на вяленого хоббита.

— Целый новый радиатор? — Возможно, привлеченный ее отчаянием, Дэвид взобрался на бампер и даже спрятал игру в карман. В сумрачном гараже было градусов на двадцать прохладнее, чем на раскаленной улице, где температура дошла уже градусов до 105 по Фаренгейту. Древний вентилятор колыхал квитанции и потрепанные каталоги, сонно помахивая лопастями.

Автомобильный хоббит поднял правую бровь.

— Может, я и смог бы его заклепать, но ведь это уже пробовали, правда?

— На самом деле я пробовала воспользоваться жидкостью от протечек радиатора.

— А потом рванули через Аризону и Нью-Мексико в июле? Толково.

Бренда подавила вспышку бешенства. Она зависела от этого гнома. Кроме того, он был прав.

Снаружи микроавтобус с надписью «Калифорнийский университет, Лос-Анджелес» подъехал к заправочной станции. Дэвид вышел посмотреть. Из машины вылез тощий долговязый человек в очках с роговой оправой и бледной шелушащейся кожей. Он напомнил ей очкастого аиста.

— Ну что ж, тогда завтра. — Бренда не спускала глаз с сына. О чем она беспокоилась? Что этот незнакомец может сграбастать Дэвида, запихнуть в автобус и укатить с ним в Страну Небывалию? Дэвид был мал, но проворен, с острыми зубами, имел зеленый пояс в тхэквондо и обладал темпераментом дикой кошки. Обуза для похитителя детей.

— Завтра, — отозвался хоббит. — «У Сэди», вниз по дороге. Мотель, ресторан. Довольно неплохо, — он захлопнул капот ее машины. — Попробуйте, не пожалеете. Цены божеские.

Микроавтобус отъехал. Дэвид посмотрел на нее с вызовом.

— Ну что? Остаемся еще на ночь?

Она провела пальцами по его волосам. У нее угрожающе поднялось давление, и она чувствовала приближение жуткой головной боли. Но какой-то голос внутри нее шепнул: «Это последние летние каникулы у двенадцатилетнего ребенка. И первые после моей смерти. На будущий год ему будет тринадцать. Тинейджер. Конец его детства. Больше такого времени не будет для вас обоих. Прояви же хоть раз гибкость, черт возьми!»

Это был голос Дэррила. Дэррил умер всего двенадцать месяцев назад. Несмотря на развод, несмотря на кошмар последних пяти лет, от него до сих пор оставалась пустота в ее постели, в ее сердце и в ее жизни. Оставалась стена между Брендой и ее единственным ребенком. Дэррил, как обычно, был прав. Она слегка улыбнулась:

— Да. Мы останемся еще на ночь. А что?

Он вспыхнул от радости, и это вышло особенно сердечно, поскольку он позволил ей заметить и разделить свою радость. За последний год Дэвид постепенно становился все более подавленным, предпочитая общаться с видеоэкраном, нежели с людьми. Перестал запускать ракеты из бальзового дерева и пластика, которыми они с Дэррилом увлекались. Даже уроки тхеквондо свелись к ритуальному посещению класса раз в месяц.

— В горах ведутся какие-то раскопки. На высоте мили. Доктор Спикмэн сказал, что они дают туристам посмотреть снаружи. Он это назвал пре-ата… ата… — Дэвид потряс головой. — Что-то в этом роде. Сходим?

НЕТ.

Она настолько ясно расслышала голос Дэррила в глубине сознания, что едва не подпрыгнула. Но Дэвид смотрел на нее, ожидая, что она откажет. Глаза мальчика замедленно моргали, словно зажатые с двух сторон ушами, слишком большими для его головы.

— Давай-ка посмотрим, нельзя ли здесь арендовать машину. Если можно, думаю, мы туда съездим.

Дэвид испустил торжествующий вопль.

Древний разбитый «Видаб» вызвал воспоминания о старом «Фольксвагене» Дэррила. О пивных вечеринках в колледже и совершенно невероятных с топологической точки зрения любовных свиданиях. Воспоминания болезненные, тяжелые и очень, очень радостные. Такие же, как сам Дэррил.

Ей доставляло мазохистское удовольствие втискивать колени под приборную доску и постоянно беспокоиться, как бы не задеть бедром рычаг переключения скоростей.