1309. Kill the love thats dying. Сборник поэзии - Алина Каспо

1309. Kill the love that's dying

Сборник поэзии

Алина Каспо

© Алина Каспо, 2017

ISBN 978-5-4485-5343-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Kill the love that’s dying

Всё ещё тише город.

Помню, как просила, чтобы город заткнулся, и на мгновенье услышав тишину, я в тебе растворялась. Я же видела тебя во снах, хоть, сама того не понимая, просто влюблялась в тебя, а наутро ты просто был моим другом.

Любовь не стоит ничего,

Расскажи мне почему?

В чёрном дыму мне мерещился ты, и, наверное, было бы лучше наяву не знать твоё имя, чтобы потом не писать о любви, зная, что ты не оценишь.

Мы навсегда изменились и нас не спасти, а я о тебе напишу новый стих, где расскажу, о том, как любила тебя, так уродливо-привлекательно, словно птица. Только небесам было известно, что нет ничего, что могло бы нас спасти.

Исчезни к утру.

Мне никогда не выиграть эту войну. На моих руках оковы, и я снова в плену, словно раненая птица, которая боится нарушить эту тишину. Просто проваливай с моих откровений, мне давно пора уничтожить эту любовь, которая умирает.

Kill the love that’s dying.

Взгляни на то, кем мы стали, спустя пару лет.

Отчего нам так грустно и пустая постель?

Так отчаянно стремились к высоте, что падали на дно /летать мы разучились/.

И я не знаю, где найти ответы.

В своей душе, простывшая тобою, я разорву на части память о тебе, где я любила, чтобы потом тебя не знать.

Мне нужно время, чтобы всё вернуть.

Но, а сейчас…

Я ненавижу тебя так сильно, что переступив грань, поняла, что всё это было напрасно.

Ты мой самообман.

Нет больше сил сражаться за вечность/ за вечность с тобою, не в этой Вселенной.

Это конец и мы дошли до финала, но без любви, увы…

Прости, я устала.

Мама, пожалуй, с меня хватит этих войн

Мама, пожалуй, с меня хватит этих войн.

Люди пьют алкоголь ночами, чтобы забыться в дыму, а я сама себе на уме, это явно приступ очередной моей паранойи. Я слишком практичная, слишком влюблённая, до потери пульса, слишком нелогичная, не такая как все.

Мама, а я ведь к нему хочу. Он тоже любит дым, как и я с ментолом, но не помнит мои письма наизусть, впрочем, между нами было слишком многоточий, для того, чтобы снова всё с ноля и на бесконечность, он ведь нужен мне как вечность, что до запятой и ни грамма вранья.

Мама, а это ведь драма моя, где ни грамма вранья.

Только по ночам я рисую картины, тени силуэтов, чтоб забыться в эфире, на радиоканале до последнего вздоха, он как никто другой не напомнит о ком-то.

/О ком-то./

Кто рядом, но не со мной.

Мама, я всё смогу. Только иду ко дну, растворяюсь в сигаретном дыму, ведь он моя муза, моя ностальгия, было бы лучше его не знать, чтоб на попятный не торопиться. А таксист станет психологом моим, моя душа из стали – раздетая, смотри, какой же я стала, чтобы не вернуться в себя, прости.

Мама, а у меня сердцебиение до двухсот ударов в секунду при виде него, только белый дым, дым, что за стеной, снова нарисует солнце в измерении. Он косинус угла от альфы, я синус твоего касания, не души, а тела. А я рисую черно-белым твои/мои мосты, не считаю строчек, хочу стереть его память наизусть, забыть, словно проходили мимо, а среди прохожих искать твоё имя, прожигая до мФ, что на эфире. Может, я всё же его полюбила?

Мама, с меня хватит этих войн.

Моя стена из стали, посмотрите, кем я всё-таки стала…

Аэропорт/вокзал

Аэропорт/вокзал.

Мне бы просто тебя обнять.

Помнишь, как ночной звездопад в июле и имятвоё я во сне загадала?

Чтобы не другом, а кем-то больше ты…

Наверное, мужем.

Совместимые мысли, гороскопы Вселенной, а я приеду к тебе…

Однажды утром.

Ночной перрон и поезд в 2:05. Ты знаешь, а мне бы просто тебя обнять, без пересадок и пустых трамваев, где каждый кем-то давно зависим.

/Мы параллели.

В одной Вселенной./

И сколько времени прошло?

Между нами километры, города, а я о тебе снова на крыше, в пьяном бреду расскажу своей маме о том, как безумно тебя полюбила.

Я словно раненая птица, которая ещё бьётся в оковах своей мечты, с тобой лишь бы проститься и признания в твоих сообщениях – обо мне. Я не искала твой взгляд в толпе, просто увидела тебя во сне.

И полюбила.

Для тебя готова отдать полмира…

Они молчали об этом, заглушая свою боль/ свои чувства, я же пишу об этом/про это в электронном омуте в пять утра, расскажу одинокому поэту о том, как сгорали мосты за спиной, как убила в себе все мечты, чтобы быть только с тобой.

Я сама по себе и в своих же оковах в тебе утону.

Всё в дыму.

Я красными розами раздирала до крови свои губы, чтобы наутро не целовать /его/губы во тьме, я же знаю, что когда-нибудь увижу свет в его окне.

Мы будем вместе.

А для начала сто лет одиночества, знаешь, мне проще взлететь в высоту, рассказать о любви Сатурну и упасть в пропасть лжи.

Своего обмана.

Останови.

Я постоянно от себя убегала.

Я долго врала себе, искала причины, чтобы забыть тебя и вычеркнуть твоё имя навеки из памяти…

Аэропорт/вокзал.

Пусть замолчит город, а я снова в бреду расскажу всей стране на fm волнах, как далеко от меня был ты.

Я оставила в прошлом все наши пьяные переписки, забыла разговоры ни о чём, оставив лишь то, что ты говорил на прощанье.

Скажи, помнишь ли ты, тот ночной звездопад и моё имя в витражных картинах?

Всё ещё люблю тебя

Прости, нашу любовь уже не спасти.

Надоело так, а ты отпусти.

___________________________________________________

Всё ещё люблю тебя.

*****

А я всё думаю о тебе и каждая буква твоего имени подобна двум параллелям из нашей Вселенной.

Между нами километры, города, а я о тебе снова на крыше, в пьяном бреду расскажу своей маме о том, как безумно тебя полюбила.

Я словно раненая птица, которая ещё бьётся в оковах своей мечты, с тобой лишь бы проститься и признания в твоих сообщениях, обо мне. Я не искала твой взгляд в толпе, просто увидела тебя во сне.

И полюбила.

Для тебя готова отдать полмира…

А люди пьют алкоголь и курят сигареты, чтобы заглушить свою боль/ свои чувства, я же пишу об этом, про это в электронном омуте в пять утра, расскажу одинокому поэту о том, как сгорали мосты за спиной, как убила в себе все мечты, чтобы быть только с тобой.

Я сама по себе и в своих же оковах в тебе утону.

Только так.

Вселенная.

А я красными розами раздирала до крови свои губы, чтобы наутро не целовать /его/губы во тьме, я же знаю, что когда-нибудь увижу свет в его окне. Мы будем вместе.

А для начала сто лет одиночества, знаешь, мне проще взлететь в высоту, рассказать о любви Сатурну и упасть в пропасть лжи.

Своего обмана.

Останови.

________________________________________________________________

Если не ему, то кому?

Проще удалить диалог из памяти все строки, что писала тебе, а потом обновляла и до последнего ждала тебя, не понимая, как сильно так смогла полюбить тебя.

Возвести стену и не знать, как там твои дела.

А я всегда впадала в крайности и если не так, значит – единственный выход, если люблю, значит – навечно. Только кому говорить о том, что так внезапно его полюбила?

Я не скажу ему о стихах и прозе, что до мурашек по коже, так было важно тогда, когда солнца не видно и вокруг тишина.

Не скажу, как скучала, я же сильная леди, только город мой спит и мелодией ветра, о любви говорить на вопрос: «Почему?»…

Знаешь, не встречала.

Быть самой идеальной для кого-то, путать фразы нелепо в лабиринте мыслей и если художник попросит, я разукрашу весь мир черно-белым, под состояние сердца, что так сильно любила.

А ты всё дальше от моего неба.

Снишься через каждый мой сон…

Снова и снова.

Научилась молчать и летать для кого-то. Ты – наркотик, что весной по Вселенной, в электронном омуте пробирает минорно, тихий голос сопрано и на радиоволнах…

О тебе я спою.

Если не ему, то кому я…?

Моё творение, не ты ли?

И я пытаюсь замолчать в середине августа, говорить: «Любила, да?» и пусть окружающие меня осуждают…

я тогда и вправду ведь любила.

Ты в моём плей-листе на этот вечер, я буду читать прошлое с тобой стихами Бродского, а после забывать тебя в словах Есенина, чтобы наутро снова вспоминать. Тебя.

Такого милого, безумного и немного неуклюжего, словно только проснулся после долгого сна. А до тебя всего лишь вечность, но вечность эта не больше, чем градус угла, которого не существует.

А существуешь ли ты, моё творение?