Чёрная фата - Наталья Корнилова

Наталья КОРНИЛОВА

ЧЁРНАЯ ФАТА

Посвящаю Алине

По официальной версии, зафиксированной в протоколе следователем Мирониным, Олег Дятлов умер не своей смертью, а был убит. Слепой и безжалостный убийца был обнаружен тут же по горячим, в буквальном смысле слова, следам. Имя его – электрический ток с напряжением 220 вольт. Примерно около полуночи «преступник», воспользовавшись в качестве орудия убийства настольным электрическим светильником, пустил в ход своё адское жало и прикончил ничего не подозревающего гражданина Дятлова. Смерть наступила мгновенно. Беглый осмотр настольной лампы показал, что в результате повреждения изоляции на электропроводе ток смог проникнуть на металлический корпус светильника, а через него уже – в тело потерпевшего. Тело Дятлова обнаружила супруга Елена Дятлова. Поздно вечером она отправилась ночевать к матери, но с полдороги вернулась, забыв дома очки. Увидев мёртвого мужа, она немедленно вызвала милицию. Прибывший на место преступления вместе с оперативным нарядом дежурный следователь районного отделения капитан Миронин, опытный работник с десятилетним стажем, практически сразу установил и причину смерти, и имя «преступника», который даже не удосужился замести следы своего злодеяния.

Потерпевший представлял собой весьма неприглядное зрелище: в кресле сидел почерневший, а в некоторых местах даже немного обугленный молодой мужчина. Левая рука его, протянутая к выключателю настольной лампы, была, что самое удивительное, совершенно нормальной до локтя. Одетый в хорошо сохранившийся домашний халат, он чуть наклонился к столу с вытянутой вперёд рукой, и на почерневшем лице его застыла гримаса неподдельного ужаса. Рот был неестественно искривлён, зрачки в не тронутых огнём глазах расширены. Не было сомнений, что человек скончался в страшных муках – то ли оттого, что боялся смерти, то ли от невыносимой боли. Повидавший виды капитан не раз сталкивался с работой этого коварного «преступника», но никогда ещё не встречал столь разрушительных последствий. Обычно люди не обгорали до такой степени, а умирали от остановки сердца. Иногда, конечно, оставались локальные ожоги в месте соприкосновения с током, но не настолько обширные, как в данном случае, когда практически девяносто девять процентов кожи было обожжено. Вообще-то подобные повреждения бывают при соприкосновении с током гораздо более высокого напряжения, к тому же пострадавший должен был находиться между двумя контактами или, как минимум, между фазой и землёй. Чаще всего такое происходит на высоковольтных подстанциях, но никак не в жилой квартире. Тот факт, что на потерпевшем были тапочки и он, по теории, вообще не должен был подвергнуться воздействию тока, дотронувшись только до одного контакта, ничуть не смутил следователя, который считал, что электричество до сих пор ещё до конца не изучено, а потому ожидать от него можно всего, чего угодно. Самоубийство полностью исключалось, потому как потерпевший не мог знать о повреждённой изоляции – для этого нужно было раскрутить нижний корпус светильника, на котором, как только что выяснилось, ещё сохранялись заводские пломбы.

Рядом с потерпевшим на столике была обнаружена открытая тетрадь с записями и черно-белая свадебная фотография. Как пояснила супруга, в тетради покойник вёл свой дневник, а на фотографии был запечатлён момент бракосочетания друга потерпевшего. Следователю показалось странным следующее обстоятельство: когда Дятлова увидела этот снимок, её глаза удивлённо расширились. На вопрос, что её так изумило, она не смогла ответить ничего определённого. По этой причине следователь, не любивший неясностей, на всякий случай велел приобщить фотографию к делу в качестве вещественного доказательства. Не успел он закончить осмотр, как его по рации вызвали в соседний дом, где сгорела трехкомнатная квартира. Похоже, ночь обещала быть не самой приятной.

Ещё несколько мгновений назад Игорь был готов поклясться, что здесь должна была стоять Володина невеста в белом свадебном платье, с фатой на убранных в красивую причёску волосах и с пышным букетом белых роз в руках. Невесту звали Настей, она была моложе своего жениха ровно на десять лет, день в день; только Володя родился днём, а она – ночью. Это обстоятельство, как утверждал сам жених на свадьбе, сыграло решающую роль в том, что состоявшийся во всех отношениях двадцативосьмилетний мужчина, спортсмен-многоборец, удачливый бизнесмен и убеждённый холостяк, вдруг решился на брак. Он всегда посмеивался над своими женатыми друзьями, говоря, что их обманом заманили в свои сети хитроумные и алчные представительницы слабого пола, с рождения мечтающие лишь о том, как бы прибрать к рукам какого-нибудь доверчивого и простодушного лопуха, обречённого заботиться о них до конца дней своих. Он не принимал женщин всерьёз, оставляя им место на периферии своей жизни, никогда не подпускал их близко к своей душе, ограничивая общение ресторанами и постелью, и на все их попытки затащить его под венец неизменно отвечал одним и тем же «Я ещё не нагулялся». Но, близко познакомившись с Настей, между прочим, собственной секретаршей, смазливой длинноногой девицей, у которой, по мнению многих его друзей и знакомых, кроме этих самых ног и привлекательного личика, ничего больше и не было, Володя вдруг резко изменил свои жизненные принципы – на прямо противоположные.

Метаморфоза произошла буквально на глазах. За какие-нибудь две недели из самоуверенного и довольного всем человека он превратился в тупого и покорного телёнка, которого крепко держала на коротком поводке никому не известная доселе девушка Настя. Между прочим, никто до сих пор не знал, откуда она взялась и как попала в приёмную их закадычного приятеля. Возникла однажды за столом секретарши, словно находилась там все время, – и никто не задал ни единого вопроса. И только когда на дне рождения Олега, их общего друга, Володя появился вместе со своей секретаршей, все задумались: а что бы это значило? Но то ли из деликатности, то ли надеясь в душе, что друг наконец-то остепенится и женится на этой постоянно загадочно молчащей симпатичной девушке, никто не стал лезть к нему в душу с вопросами. Надо отдать ей должное, Настя была действительно хороша собой. Когда она проходила мимо, покачивая обтянутыми юбкой стройными бёдрами, у мужчин перехватывало дыхание и все обрывалось внутри. У неё была высокая грудь, длинные тёмные волосы, зеленые глаза с необычным разрезом и красивой формы чувственно пухлые губы. То есть она была настолько хороша, что все жены Володиных друзей приревновали к ней своих мужей. Потом пару стали видеть вместе в ресторанах и в Театре на Таганке, куда Володя обычно ходил по выходным. На все вопросы о его планах на будущее Володя уклончиво отвечал: время покажет. И давал понять, что дальнейшие разговоры на эту тему нежелательны. Он отдалился от всех, стал необычайно замкнут, по телефону разговаривал неохотно, словно общение с друзьями его тяготило, на все предложения сходить в боулинг-клуб или расписать под пиво пулю у него дома, что часто водилось раньше, отвечал отказом. А через две недели все друзья получили письменные приглашения на церемонию бракосочетания рабов божьих Владимира и Анастасии. Ни дома, ни в офисе найти его, дабы поздравить с предстоящей свадьбой и выведать хоть какие-то подробности, никто не мог. Дома трубку не брали, а на работе уже новая пожилая секретарша неизменно отвечала, что президент на совещании. Тех, кто пытался неожиданно нагрянуть к нему в офис, чтобы застать врасплох, она бесцеремонно выпроваживала, а если кто-то продолжал настаивать на аудиенции, эта мегера вызывала охранников. Одним словом, все сошлись на мысли, что у Володи на почве первой в жизни влюблённости поехала крыша, и никто его за это не осуждал – все понимали, как трудно устоять перед такой красотой.