Дневник паникёрши - Светлана Авдейчик

Дневник паникёрши

Светлана Авдейчик

© Светлана Авдейчик, 2017

ISBN 978-5-4485-9042-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

25 октября

События не плохие и не хорошие. Они такие, какими вы их видите.

Мое отражение выглядело ужасно. Попробовала ему улыбнуться. Вышло плохо, но так надо. Мир не виноват. Он не заслужил, чтобы я являла ему такую скорбную рожу. Хоть и далек от совершенства. Завтрак впихнула в себя силой. Четверть его. Пока чистила зубы, думала только о том, чтобы задержать эту четвертушку в желудке. Неизвестно, когда в следующий раз удастся поесть – с таким-то началом дня. В метро читала очередную хрень про устройство мозга и шутки, которые он со мной чудит. Злилась на мозг, на автора, на тетку, которая переборщила с «Дюна», на липкоглазого мужика напротив. Но больше всего на Юльку, которая закачала мне штук десять таких книг. Радовалась, что могу злиться. Значит, отпустило. Посмотрела на часы – двадцать минут. Быстро управилась. Все по науке. Страшно захотела есть. Макдональдсы люблю. Демократичное не пафосное место. Без этих – бла-бла-бла, у нас лучшее бла-бла-манже в городе, и так далее. А еще там всегда открыт туалет. Первым делом пошла туда. Полюбовалась на свои зрачки, уже нормальные, потешила свою ипохондрию, дважды вымыв руки с мылом. Какая-то женщина паломнического вида развела «Роллтон» горячей водой из-под крана. Пока он разбухал, она мыла ноги. Я сталкиваюсь с изнанкой жизни постоянно, но это было как-то слишком демократично. С завистью посмотрела, как она безмятежно закинула в раковину ногу. Потом вымыла вторую. Мне бы так. Я не в смысле физподготовки. И вода у меня дома есть. Я вообще про всю эту ситуацию. Почему некоторым удается договориться со своей головой и наплевать на мнение окружающих? Почему этой бабусе, например, удается так беспечно улыбаться, когда на нее пялятся семь теток с брезгливо-высокомерно-жалостливыми физиономиями?

Жевала несъедобный чизбургер, смотрела на проспект.

Оценивала прохожих с пристрастием. Они же не знают, что я про них думаю. Берет не сняла. Нечего пугать народ моей немытой головой. Бумажный пакет засунула в сумку. Я им не пользуюсь. Просто так, на всякий случай.

Интересно, другим, когда они смотрят на меня, так же очевидно, что за ничтожество я из себя представляю?

Тьфу. Вот опять. Не то. Себя надо любить. Все по науке. Мозг он просто такая штука. Ничего особенного. Им надо научиться управлять. Как машиной. Сдать на права, короче. Я пока учусь водить. Плохо получается, но я стараюсь. Себя надо любить и никакого чувства вины. Мозг привыкнет к такому положению вещей и будет это делать далее сам, без усилий с твоей стороны. Нейроны замкнуться в сеть, типа интернета, с паролем: «любить себя».

Юлька молодец. Она будет отличным врачом. По крайнем мере, моим личным. Когда доучится. Я ее обожаю, когда нет ПА. Когда есть, я мечтаю только о том, чтобы это закончилось. Любым возможным способом. В идеале – как в «Пятом элементе». Вы долетели. Прошло столько-то лет. Подъём. Вот бы и у меня так. Переросла. Как переросла смену молочных зубов.

Юлька говорит, что это тоже возрастное. Кстати, да. Как смена зубов.

Все женщины к тридцати начинают страдать ПА. То есть не все. Многие. Ладно, некоторые. Угораздило же меня попасть в их число. У меня это якобы из-за стресса. Сильного и длительного. Который тюкал по мозгам, как молоток по наковальне. А еще из-за неустроенности в личной жизни, страха остаться одной, проблем на работе, и страха остаться без нее, и еще какого-то страха, и из-за отсутствия регулярной, ну и так далее. Ну, короче, вы поняли, рулит тут страх. Я, наконец-то, узнала, что он из себя представляет. Раньше читала, что страх пахнет. Не понимала. «Не бойся! Собачка хорошая!» – мамаши так детишек утешают. А сами – бочком, бочком. Мимо собачек. Знают же, что песик кинется на того, кто его боится. Учует.

«Все будет хорошо! Ничего не случится, Смотри какая сумочка у девочки. Ой, птичка!» – это то, что я накидываю в этот котел. Не помогает, как правило.

Первая паника со мной случилась в детском лагере. Я была не ребенком. Я была тем, кто за ними присматривал. Какой же смелой я была до того дня. Или уже не была. Я уже тогда поняла, что занимаюсь какой-то ерундой. Зачем мне это надо? Денег мало. За квартиру платить много. Соскочить страшно. Контракт на три года. Мама расстроится. Мы тебя учили-учили. А хочется – рюкзак за плечи и Мачу-Пикчу смотреть. Тот случай был вроде последней капли. Сколько прошло? Всего год. Мирной, спокойной, обеспеченной жизни. Ни тебе войны, ни голода, ни эпидемии. А я трясусь как осиновый лист в ожидании всего этого. Что во мне сломалось? Почему я позволила себе стать такой? Тот ребенок даже не утонул. Его спасли. Но те минуты, что его голова не показывалась над водой, меня добили. Теперь я боюсь воды. В особенности такой, где не видно дна. И еще детей. Нет, не детей, а остаться с ними наедине. Когда только я за них отвечаю, понимаете? Это совсем плохо. Я работаю в школе. Хорошо, что нас там – ого-го! Вся королевская рать. И еще почему-то поездов. Боюсь. Потому что вторая паника у меня случилась в поезде. Терпеть не могу ездить на дачу. На поезде. С детства не люблю. А надо. Маме помогать. Огород и все такое. А маме не объяснишь, что огурцы на рынке дешевле. Даже имея диплом педагога, не объяснишь. В отличие от детей. Те, кто думают, что детям ничего объяснить нельзя, ошибаются. Им как раз таки все можно объяснить, в отличие от взрослых.

Что за копирайтинг такой?

Это когда пишешь статьи. Это работа в интернете. За это платят.

А трудовая где лежит?

А нигде.

Ой, где мои таблетки от давления. Мы тебя учили-учили.

Они хохочут за соседним столом. Фри, кетчуп, счастливые физиономии. Вздыхаю. Мне бы их проблемы. В Макдональдсах всегда полно подростков. Наблюдаю за ними. Нравится потихоньку сидеть в стороне и косить глаза в их сторону. Как говорят, что делают. И ничего не боятся. Прекрасный возраст. Жаль, давно не мой. Юлька говорит, мы застреваем в том возрасте, где нас недолюбили. Блин. Можно подумать, я одна такая. А плохо, по ходу, только мне. Ближе к тридцати, таких невротичек, как я – полно. Тоже Юлькины слова. Посмотрела по сторонам. Врут. Вон они все, какие довольные, ухоженные. Не то, что я. Когда это я успела превратиться в такую развалину? Постаралась не думать про свои нечищеные ботинки. Про берет лучше забыть. Он ужасный, я знаю. Он вообще мне не идет. Октябрь на дворе, а мы в шапках ходим. Чего тут удивляться, что в депрессуху клонит.

Откроем-ка новости. Так-так. Что тут у нас? Самолет разбился! Отлично. Я и так не собираюсь никуда лететь. Уже.

Еще чего? Сосед зарубил топором соседку. У меня вроде нет соседа, но я на всякий случай узнаю, кто делит со мной лестничную площадку.

Жить стало невозможно. Страшно почитать новости. Каждый пережитый страх порождает новый. Я заякорилась на страхе.

Кошмар. Сто комментов! Водитель на БМВ, пьяный в стельку, врезался в остановочный пункт. Женщина погибла. Ну почему ты так со мной поступаешь? Почему ты думаешь, что это буду я? Второй женщиной, которой суждено немедленно выйдя из дома, погибнуть таким образом? А хорошо бы, если б так. Быстро, безболезненно и наверняка накрашенной. Это я к своему сознанию обращаюсь. Молчит.

Я иду пешком. Мимо остановочных пунктов. Не здороваясь с потенциальными соседями-маньяками. В свою школу, где меня ожидает куча детей, с которыми я боюсь остаться наедине. Боюсь, что они немедленно упадут на карандаши и все выколют глаза. Разобьют окна, порежутся стеклом, подавятся в столовой манной кашей и разобьют голову о батарею.

Сколько там стоит билет до Перу? Надо работать, еще не накопила.

Вывеска «Учительская» вызывает неприятный приступ тошноты. Что тут у нас? Всем здрасте. Что случилось? Что вы говорите? Надо же. Коллега чуть не умерла от апоплексии яичника? Ну дура, дура, дура! Это я себе. Им – улыбаюсь. Да. У всех женщин есть яичники. Нет. Не все получают апоплексию. Некоторые счастливицы. Это я им объясняю. Я всем и все могу объяснить. Кроме себя. Ну, с чего ты решила, что попадешь в их число? Это уже себе. Беру журнал. Иду в класс.

Юлька говорит, что мне это выгодно.

Маразм, да? Выгодно! Жить с постоянным желанием залезть в петлю, лишь бы то, что мне якобы выгодно, не случилось снова! Мне выгодно, что он закрепился во мне. Страх. Прижился. Уютно устроился. Я его прикормила. Вот тут я с ней не согласна. Категорически. И с ее коллегами. Вряд-ли кто-то из них на себе ощутил панические атаки. Уверена – нет. Повторения бы никто не захотел взамен на какую-то там выгоду. Ученые. Что с них взять.

27 октября

Любой человек появляется в нашей жизни тогда, когда мы больше всего нуждаемся в уроке, который он несет.