Лекции по посланию к Галатам - Мартин Лютер

Лютер М. Лекции по Посланию к Галатам

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

ОСНОВНАЯ ИДЕЯ ПОСЛАНИЯ СВ. АПОСТОЛА ПАВЛА К ГАЛАТАМ

Прежде всего нам следует говорить об основной идее, или о проблеме, которую Павел раскрывает в этом Послании. Павел хочет утвердить учение о вере, благодати и прощении грехов, или о христианской праведности, чтобы мы имели совершенное знание и умели отличать христианскую праведность от других видов праведности. Существует политическая праведность, которую определяет император, мирские князья, философы, юристы. Есть также обрядовая (традиционная) праведность, то есть человеческие традиции, например традиция папства и другие. Родители и учителя учат нас этой праведности, ничем не рискуя, потому что они не делают ничего для искупления греха, умиротворения Бога, обретения благодати — с помощью этих правил они учат нас нравственному поведению. Однако существует и другая праведность, праведность Закона Десяти Заповедей, которой учит Моисей. Мы тоже учим этому, но только после учения о вере.

Больше и выше всего этого — праведность веры, или христианская праведность, которую следует особенно тщательно отделять от всех остальных видов праведности, противостоящих ей, потому что они происходят от законов императора, папских традиций, Божьих заповедей. Они требуют дел и, как учат схоласты, могут быть достигнуты с помощью “данного нам от природы”, или Божьего дара. Эти виды праведности, праведности дел,— тоже дар Божий, как и все, что мы имеем. Но самая совершенная праведность, праведность веры, которую Бог дает нам через Христа без дел, не является ни политической, ни традиционной, ни праведностью от дел, а совсем напротив, это просто пассивная праведность, в то время как все вышеперечисленные — активные. Ибо здесь мы не делаем ничего, ничего не даем Богу, мы только принимаем и позволяем кому-то другому, а именно Богу, действовать в нас. Поэтому будет правильно называть праведность веры, или христианскую праведность, “пассивной”. Это праведность, покрытая тайной, которую мир не может понять. Фактически и сами христиане, одолеваемые искушениями, не всегда правильно понимают ее. Поэтому нам необходимо постоянно учиться. И тот, кто не понимает или не прибегает к этому в скорбях и страданиях, не устоит. Ибо ничто так полно и несомненно не утешает совесть, как эта пассивная праведность.

Однако человеческая слабость и нищета таковы, что в муках совести и под страхом смерти мы не смотрим ни на что, кроме наших дел, заслуг и Закона. Когда Закон говорит о грехе, мы сразу же вспоминаем свою прошлую жизнь. Тогда грешник в великом смятении стонет: “О, какую проклятую жизнь я вел! Если бы я только мог пожить подольше! Тогда я бы исправился!” Так человеческий разум не может оторвать взгляда от активной праведности и перевести его на пассивную, христианскую праведность. Зло столь глубоко укоренилось в нас, мы так крепко усвоили эту дурную привычку! Пользуясь нашей слабостью, сатана усиливает и обостряет в нас эти мысли. И совесть испытывает все более и более сильное беспокойство и страх, ибо человеческому разуму невозможно ни найти утешение в самом себе, ни смотреть только на благодать, сознавая грех и испытывая муки, ни полностью уйти от мыслей о делах. Это выше человеческих сил и разумения. Это даже выше Божьего Закона. Потому что, хотя Закон — самое большое благо в этом мире, он все же не приносит покоя совести, а ведет ее к еще большему смятению и отчаянию. Потому что посредством Закона грех становится особенно грешен (Рим. 7:13).

Сокрушенное сердце не может противопоставить отчаянию и вечной смерти ничего, кроме надежды на обетование благодати во Христе, т. е. праведности веры, пассивной, или христианской праведности, уверенно заявляющей: “Я не ищу активной праведности. Мне следовало бы иметь ее, но даже если бы я имел ее, я не мог бы надеяться на нее и встать перед Божьим судом, опираясь на нее. Поэтому я иду к тому, что выше активной праведности, выше всей моей собственной праведности и праведности Божьего Закона, — к пассивной праведности, которая есть праведность благодати, милости и прощения грехов”. Другими словами, это праведность Христа и Святого Духа, которую мы не создаем, а получаем, не имеем, а принимаем, когда Бог Отец дает ее нам через Иисуса Христа.

Как земля сама не производит дождь, а получает его в виде небесного дара, так и небесная праведность дается Богом помимо наших дел и заслуг. Насколько сухая земля способна произвести настоящий благословенный дождь, настолько и мы, люди, нашими собственными силами и делами можем произвести божественную, небесную и вечную праведность. Поэтому мы обретаем ее как величайший дар Божий. Поэтому высшее искусство и мудрость христианина сокрыта не в знании Закона и не в делах, в то время как для людей, не принадлежащих к Божьему народу, высшая мудрость заключается в изучении Закона и активной праведности.

Прекрасное и незнакомое миру дело — учить христиан не обращать внимания на Закон и ходить перед Богом, словно Закона вообще не существует. Ибо если не отвлечься от Закона и не направить свои мысли туда, где нет ничего, кроме благодати, нельзя спастись. “Законом познается грех” (Рим. 3:20). С другой стороны, в мире необходимо требовать совершения хороших дел и исполнения Закона, словно не существует обетования благодати. Это делается ради упрямых, гордых, жестокосердых, перед чьими глазами не должно быть ничего, кроме Закона, чтобы они устрашились и смирились. Ибо Закон был дан, дабы устрашать и поражать упрямых, заставляя трепетать ветхого человека. Оба понятия следует правильно различать, согласно Апостолу (2Тим. 2:25 и далее).

Здесь необходим мудрый и верный отец, который умел бы смягчать Закон, не нарушая его границ. Ибо если я учу людей Закону и они думают, что оправдываются им перед Богом, я нарушаю границы Закона, смешивая две праведности — активную и пассивную, а значит, я плохой диалектик, не умеющий различать эти понятия. Но если я выхожу за пределы ветхого человека, я также нарушаю границы Закона. Ибо плоть, или ветхий человек, Закон и дела связаны между собою. Точно так же дух, или новый человек, связан с обетованием и благодатью. Поэтому, если я вижу человека, в достаточной степени сокрушенного, придавленного Законом, устрашенного грехом и жаждущего утешения, то пришло время, убрав с его глаз Закон и активную праведность, показать ему через Евангелие пассивную праведность, исключающую Моисея и Закон, показать обетование Христа, пришедшего ради отчаявшихся и грешников. Здесь человек вновь поднимается, у него появляется надежда. Он больше не под Законом, он под благодатью, как говорит Апостол (Рим. 6:14): “Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатью”. Почему “не под законом”? Потому что на нового человека Закон не действует. Границы Закона простираются до Христа, как говорит ниже Павел (Гал. 3:24): “Итак закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою”. Когда Он пришел, Моисей и Закон прекратились, как и обрезание, жертвоприношения, Суббота и все пророки.

Таково наше богословие, в соответствии с которым мы учим точному различению двух видов праведности, активной и пассивной, дабы не смешивать мораль и веру, дела и благодать, светские отношения и религию. Необходимо и то, и другое, но все должно иметь свои пределы. Христианская праведность принадлежит новому человеку, а праведность Закона — ветхому, рожденному от плоти и крови. На него, как на осла, должно возлагаться тяжелое бремя.

Он не должен наслаждаться свободой духа или благодати, пока верою во Христа не облечется в нового человека, что не может совершиться полностью в этой жизни. Тогда человек сможет наслаждаться царством и чудесным даром благодати. Я говорю это, чтобы никто не думал, будто мы отвергаем или запрещаем добрые дела, в чем нас ложно обвиняют паписты, не понимающие ни того, что сами говорят, ни того, чему мы учим. Они не знают ничего, кроме праведности Закона, и тем не менее полагают, будто имеют право судить учение, которое выше и шире того Закона, коим плотский человек не может оправдаться на Суде. Поэтому они не могут не оскорбляться, так как не знают ничего выше Закона. А все, что выше Закона, для них — худшее из оскорблений.

Мы показываем два мира — один небесный, а другой земной — и помещаем в них два вида праведности, отличающиеся и отделенные друг от друга. Праведность Закона — земная и имеет дело с земными вещами, ею мы творим добрые дела. Но как земля не приносит плода, пока не будет орошена и оплодотворена свыше, ибо земля не может совершать суд, обновление и управление небес, но только небеса судят, обновляют, управляют и оплодотворяют землю, чтобы она выполняла заповеданное Господом, так и праведностью Закона мы не делаем ничего, даже совершая многое. Мы не исполняем Закон, даже исполняя его. Без какой-либо заслуги с нашей стороны, мы должны сначала оправдаться христианской праведностью, которая не имеет ничего общего с праведностью Закона, то есть с земной, активной праведностью. Христианская праведность — небесная, пассивная. Она не от нас самих, мы получаем ее с небес. Мы не исполняем ее, а принимаем верою, через которую поднимаемся выше всех законов и дел. “Как мы носили образ перстного,— говорит Павел,— будем носить и образ небесного” (1 Кор. 15:49), который есть новый человек в новом мире, где нет ни закона, ни греха, ни совести, ни смерти, а совершенная радость, праведность, благодать, мир, жизнь, спасение и слава.