Подполковник медицинской службы - Юрий Герман

Герман Юрий

Подполковник медицинской службы

Юрий Павлович Герман

(1910-1967)

ПОДПОЛКОВНИК МЕДИЦИНСКОЙ СЛУЖБЫ

Роман

1

Поезд из города в Москву уходил по расписанию в двадцать один тридцать, но Жакомбай и старшина-шофер Глущенко собрались оформлять литер Левину с утра. Жакомбай считался в госпитале по таким делам первым человеком, а у Глущенко на станции были знакомые: весовщица в багажной конторке и Тася, уборщица вокзала. На всякий случай Жакомбай взял с собой и подар-ки: филичевый табак и дюжину коробков спичек. Анжелика строго-настрого приказала оформить литер Александру Марковичу только в мягкий вагон.

- Человек едет не просто отдохнуть, - говорила она, провожая "виллис", - человек едет показаться врачам, привести нервы в порядок. Воюем не первый день, работы у него хватало, это надо понимать. И не мальчик он, человек в годах, не то здоровье, чтобы, как обезьяна, по лестнице на верхнюю полку лазить...

- Ясно! - согласился Жакомбай.

Глущенко нетерпеливо поерзал за рулем, крепче завязал тесемки шапки, спросил:

- Разрешите быть свободным?

- Давайте! - велела Анжелика и, проводив взглядом госпитальную машину, пошла в ординаторскую.

Сам Александр Маркович в это время получал положенное по вещевому аттестату новое обмундирование. Портной, краснофлотец Цуриков, человек хвастливый и любящий поболтать, стоя за спиной Левина в сумерках вещевого склада, говорил:

- Вы на меня надейтесь, товарищ военврач второго ранга. Хотя времени и в обрез, каждая минута поджимает, но порядочек будет. Крой - у меня верно слабоват, товарищу Зубову я кителек подпортил, но быстрота - это у меня есть. Я - узкий специалист, брючник, от этого случаются неполадки. Только уж вы надейтесь - подгоню за милую душу. Под шинельку плечики подкинем, кителёк тоже по фигуре подтянем, чтобы талия облитая была. По столице нашей родины пройдетесь, Цурикова добрым словом попомните...

Продовольственный аттестат, командировочное предписание и деньги Левину принесли в кабинет. Погодя запищал зуммер телефона, и Александр Маркович услышал голос командующего:

- Значит, собираетесь, товарищ военврач?

- Да вроде бы на товсь! - ответил Левин.

- Что ж, добро, добро. Ну, привет Москве, давно я там не был. И попрошу вас - насчет своего здоровья подзаймитесь. Заместитель ваш еще не прибыл?

- Нет, жду, товарищ командующий.

- Он - московским едет?

- Московским...

- Так, так, - задумчиво произнес командующий.- Ну, счастливого пути...

В голосе генерала Левину почудились какие-то странные нотки, но он тотчас же забыл об этом, потому что пришла Лора и принесла загадочный талончик в военфлотторг. По ее словам, этот талончик прислал начштаба Зубов с посыльным краснофлотцем.

- Такие талончики героям дают! - блестя глазами и радуясь, говорила Лора.- Честное слово, товарищ военврач второго ранга, я - вот точно знаю. Тут консервы хорошие, печенье, папиросы "Фестиваль" пять пачек, мыло туалетное и по шестому номеру чего-то, я забыла чего. Давайте деньги, сбегаю принесу...

Она убежала. Он сидел за своим маленьким письменным столом и ждал. Наступило время обеда - он слышал, как няньки разносили первое, потом кашу с мясом, потом компот. Не выходя из своего кабинета, он всегда знал, что делается в госпитале; знал ровный, спокойный ритм обычной жизни и тотчас же угадывал любое происшествие...

Стало темнеть - заполярный, короткий день кончался. С треском ударили зенитки: в свое обычное время прилетел фашист - поглядеть, что делается в гарнизоне. Левин взглянул на часы - точно, этот господинчик всегда прилетал аккуратно. Потом постучал Цуриков - примерять шинель. Лицо у него было озабоченное.

- Не слыхали, товарищ военврач? - спросил краснофлотец.

- Чего именно?

- Разбомбили московский-то...

- Поезд, что ли?

- Сильно разбомбили. Четыре вагона в щепки. Лоухи, такое место. Всегда они там накидываются... Попрошу руку поднять, товарищ военврач, проймочку вам подправлю...

Он что-то чертил мелом на шинели и болтал, а Левин думал: неужели Белых попал в бомбежку? Такой славный малый и хирург толковый! На него спокойно можно было оставить госпиталь...

Анжелика принесла хлеб на дорогу, консервы, масло. Вернулась Лора из военторга. Левин, закурив папиросу "Фестиваль", сказал, ни к кому не обращаясь:

- Странное у меня чувство - словно я никуда не поеду. Что там с поездом, не слышали?

Лора и Анжелика переглянулись.

- Да ну, я же вижу, что вы перемигиваетесь, - немножко рассердился Александр Маркович. - Разбомбили поезд? Воскресенская, я у вас спрашиваю.

Лора кивнула.

В это мгновение позвонил Шеремет. Александр Маркович недовольно покривился и встряхнул телефонную трубку, точно это могло чему-нибудь помочь.

- Левин? - орал Шеремет. - Салют, Левин! Неприятности слышал? Белых не приедет. Попал в это самое дело, догадываешься? Сильно попал.

- Жив? - спросил Александр Маркович.

Шеремет что-то кричал насчет госпиталя и насчет того, чтобы Левин сдавал дела Баркану и отправлялся в Москву.

Александр Маркович не слушал: он видел перед собою Белых, словно расстался с ним вчера. Широкие плечи, большая теплая рука, умный взгляд спокойных серых глаз.

- Приказ пришлю с посыльным! - кричал Шеремет. - А ты там быстренько проверни эти формальности.

- Баркану я госпиталь сдать не могу! - сухо произнес Левин.

Шеремет разорался надолго. Александр Маркович держал трубку далеко от уха. Он все еще думал о Белых. Что с ним? Может быть, все-таки жив? Черт возьми, это же талантливый человек, настоящий человек. От него многого ждали...

- Ты меня слышишь, товарищ Левин? - кричал Шеремет. - Ты слышишь?

- Ну, слышу! - угрюмо отозвался Александр Маркович.

- Я твои взаимоотношения с Барканом расцениваю как нездоровые! кричал Шеремет. - У тебя характер тяжелый, ты сам это знаешь. А мне командующий голову срубит, если ты не уедешь. Короче - я с себя снимаю ответственность. Вы слушаете меня, военврач Левин?

Александр Маркович положил трубку, взял еще папироску, сказал Анжелике:

- Ставьте меня обратно на довольствие. Пока я никуда не поеду.

- То есть это как же понимать? - спросила Анжелика.

- Очень просто. Я - остаюсь.

Вернулись Жакомбай и Глущенко, у обоих были виноватые лица.

- Поезд сегодня не отправится, - сообщил Глущенко,- подвижной состав выведен из строя, надо ждать новые вагоны из Вологды и Архангельска.

- На, возьми папиросы "Фестиваль"! - сказал Левин Глущенко. - Видишь, они с серебря-ной бумагой, будешь в столовой официанткам показывать - какие старшина папиросы позволяет себе курить. И ты, Жакомбай, возьми пачку. Бери, бери, не стесняйся, я ведь такие не курю...