Серая пешка - Карен Налбандян

Карен Налбандян

Серая пешка

Покои принцев Арканарских во все времена охранялись плохо.

Семь постов охраны, гвардия, прислуга…и хоть бы кто просто спросил, а что ты тут потерял-то, дон Рипат? А может я сам себя спрошу? Не стану спрашивать, нет у меня ответа.

… Сидим это мы, значит, с ребятами в "Серой радости", кость идёт – шестерки одни, пиво…как там у Цурэна…ручьи холодного пива… нет, холмы прохладной пены… В общем, пиво неплохое. Разговор ясное дело настоящий, мужской – про кобыл да баб. И вроде всё хорошо, пей да гуляй, жизнь удалась, а чувствую – не то что-то.

Сижу – истукан истуканом и сообразить пытаюсь – что там не то. И понимаю – ну всё не то.

Ну, тот же допрос доны Оканы. Пытка огнём. Допрос без свидетелей… зачем такие сложности? Ревность… Не смешно даже. То есть совсем не смешно. Ну не был наш дон Рэба ревнивцем, никогда не был. И дона Окана святой девой не была, все о том знали.

Потом Вага Колесо во дворце… Я его как увидел – не в цепях, да при охране своей разбойной – так весь мир кувырком и покатился. Ох, не просто так министр наш с татью ночной сошёлся. Рискует ведь, при случае рядом висеть будут. И во имя чего? Он и так в королевстве второй человек. Ох… А какой второй первым стать не хочет? – тут у меня во рту аж пересохло. Доброе арканарское пиво в момент безвкусной дрянью показалось. И голова от усилий непривычных лопается. Никогда прежде зараз столько не думал. Сейчас бы бросить всё, да залить чем покрепче. Но нельзя, нельзя, думать надо.

Думай, Рипат, думай. Королевской власти хочет дон Рэба, не иначе. Что там ещё? Балаган с королевским коленом. Балаган? Как там книжка этого Будаха называлась …

Список запрещённых книг я вообще-то назубок помню, получше иного грамотея, но вот эту вспоминать почему-то совсем не хочется, чую, одни неприятности с того выйдут. Вот, как знал: "Трактат о ядах"… Ядах! Рипат, дурная твоя башка, где ж ты видел, чтобы подагру микстурами лечили? Папашу покойного сколько знахарь пользовал – да только мазями да растираниями. Ну да, лечить не знаю, а вот травить микстуркой-то куда сподручнее. Всё, весь хмель в момент вылетел.

Потому как имеем мы тут заговор против короны. Причём, судя по всему с ведома метрополии. Как там сказал дон Румата? "Наша небольшая интрига"? Ага, по эсторским меркам она может и небольшая… не видят же они разницы между королем и галантерейщиком.

Значит, заговор. И я, дон Рипат, в самой его середке. "Обвиняется и повинен в ужасных, непрощаемых преступлениях против бога, короны и спокойствия". Четвертование. В лучшем случае.

Думай, Рипат, думай.

Может, донести?

Тут меня смех дурацкий разобрал – куда бежать, кому доносить?

Бежать? Найдут. Из-под земли найдут.

Попал ты, дон Рипат, ох, попал. Видел я как-то игру ируканскую, говаривают, старший постельничий самого герцога придумал. Там младшая фишка называется – пешка. Много их и в расход первыми идут. Вот и я нынче вроде такой пешки – и не белой и не чёрной – а серой. Кто захочет – всяк собьёт.

А зубы-то постукивают, "Марш серых рот" выбивают. Рипат, не паникуй ты только! Думай!

Что дальше? Чтобы свою династию основать, надо предыдущую истребить. Под корень выбить.

То есть, выходит, следующим будет принц…

Вот тут-то меня и понесло. Пиво бросил, выигрыш бросил и попёр, как тот лунатик – через весь город, по самому гиблому времени.

…У дверей опочивальни принца как всегда в кости режутся . Гвардеец полузнакомый и… дон Румата Эсторский. Чую, сердце в груди аж остановилось и в мочевой пузырь спрятаться пытается. Ан, нет, обошлось всё. Кивнул он мне и к игре вернулся.

Опочивальня принца. Тут ко мне привыкли, внимания не обращают.

Время пока есть, присматриваемся, решаем. А главное, решиться пытаемся . Потому что за ошибку в такой игре полагается кол, к гадалке не ходи.

Так. Принц. Спит. Уже хорошо. Няньки. Народ надёжный, проверенный. Не выдадут. То есть не выдадут сразу. А там уже неважно, свидетелей в таком деле не оставляют.

Ещё один мальчишка, сын кормилицы, молочный брат принцев. По традиции донашивает старую одежду принца. Не спит. Очень удачно.

Присматриваюсь я, а сам чувствую – трясёт меня всё сильнее. Зуб на зуб не попадает, всё жду, спросит кто, а что это благородный дон зубами стучит?

Не скажу, сколько я так простоял, вдруг слышу – завыли в городе, заулюлюкали.

И тут же крик у дверей:

– Где принц? Будах короля отравил! Ируканские шпионы бунт в городе подняли! Спасайте принца!

Странно, вроде кругом прав оказался, а радости никакой. Зато дрожь прошла – будто и не бывало.

Выхватил я меч, и как учили – прямой, в лицо, с проворотом – не опознать после такого. Прости, малец, а только всё равно ты не жилец сегодня. Так, пешка белая. Хоть не зазря ушёл.

Няньки – в крик, кровища на простыни белые брызжет, у дверей рубалово идёт, в общем, счёт на секунды пошёл.

Я меч не убираю, левой – принца за шиворот и в окно прыгаю .

Третий этаж, не убился чуть. Никогда такого не пробовал. Это в военных семействах они с детства привычные. Прыгают, плавают, фехтуют, головы рубят. А я кто? Галантерейщик. Овца в волчьей шкуре. Некогда, некогда, ноги теперь, ноги. В седло и… выноси, родной! Кто-то из-под копыт шарахнулся, кто-то заорал. Арбалетный болт в спину клюнул, кольчуги не пробил, только ребро хрустнуло – аж в глазах потемнело. На излёте видно был, и на том спасибо.

…Вид у принца немного пришибленный, но для десятилетнего держится хорошо. Спокоен, не плачет.

Плохо, конечно просыпаться, когда в кровать тебе трупы безголовые валятся, но привыкать когда-нибудь надо.

Жизнь у королей не мёд и трупы в опочивальне – совсем не редкость. Вот батюшка его покойный уж на что привычен был, а и то иногда серчал. Как он тогда отчеканил: "Ночью я спать хочу, а не с убийцами сражаться".

А принц наконец с лица чужую кровь стёр и на меня посмотрел. Ну, думаю, сейчас самого себя на кол сажать велит. А он посмотрел на меня, посмотрел и говорит так спокойно:

– Не бойся. Я понимаю, так было надо. Просто…

Просто, к тому, что приходится другими жертвовать, тоже привыкнуть нужно. Короли потому и живут долго, что за них другие умирают. Иногда пешки, иногда ферзи. Иногда из тех, кого каждый день видишь. Привыкнет, можешь не сомневаться. И сам жертвовать будет, если понадобится.

И мной, Рипатом? Об этом думать не хотелось.

Хотелось думать о тяжелой жизни принцев, о чём угодно, только не об заварухе, в которую меня вляпаться угораздило.

– Ваше высочество, – говорю, – вам в метрополию надо, к императору. Оставаться в Арканаре – сейчас гибель верная. В порту судно будет ждать с верным человеком..