Главный выбор - Дмитрий Щедровицкий

Дмитрий Владимирович Щедровицкий

Главный выбор. Из цикла «Учение Иисуса: скрытое в явном»

В оформлении обложки использован фрагмент картины И. Аскназия «Блудница перед Христом».

Деривативное электронное издание на основе печатного издания: Главный выбор / Д. В. Щедровицкий. – М.: Теревинф, 2017. – 48 с. – (Из цикла «Учение Иисуса: скрытое в явном»).

Кому ты служишь?

В Нагорной проповеди сказано о двух путях жизни, двух видах человеческих устремлений:

Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

Казалось бы, сказано просто и ясно. Но приведенные слова необходимо соотнести с предшествующими:

…Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

И сразу же вслед за этим:

Никто не может служить двум господам…

Как же служение двум господам соотносится с тьмою и светом? Ведь Иисус никогда не переходит от одной темы к другой случайно и произвольно, здесь должна быть глубокая внутренняя связь!..

Сама жизнь постоянно подтверждает нам, что мы одновременно пребываем в двух реальностях. Притом одну из них человеку, с первых его шагов, всячески стараются представить как якобы единственно существующую. А другую реальность предпочитают замалчивать, от нее большинство людей отворачиваются и убегают. Какие же это две реальности? Первая – внешний мир, доступный нашим физическим чувствам. Вторая – внутренний мир, в котором современный человек менее всего стремится пребывать…

Никто не может служить двум господам…

Речь здесь идет о служении как внутреннем, так и внешнем. Чем же мы можем служить тому, что находится в нашем внутреннем мире? – Мыслью, чувством и волей, внутренним восприятием. А чем – тому, что находится во внешнем мире? Тоже мыслью, чувством и волей, выражающимися в действии. Последнее есть следствие мысли, эмоции, желания – одним словом, внутреннего решения это действие совершить.

Но «два господина», о которых говорит Иисус, – Бог и маммона – соответствуют ли понятиям внутреннего и внешнего? Очевидно, нет! Потому что Богу надо служить не только внутренне, но и внешне – исполняя заповеди. С другой стороны, маммоне, то есть корысти, собственной выгоде, эгоизму тоже служат и внутренне (замыслом, стремлением) и внешне (действием). Значит, речь идет о грани не между духовным и физическим, а между служением свету и тьме. И мы убеждаемся в этом, вслушиваясь в слова Иисуса:

…Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

Никто не может служить двум господам…

Нельзя преданно поклоняться Богу, Господину света, и одновременно маммоне – власти тьмы! На иврите «маммон» (в мужском роде) – «прибыль», «имущество», «богатство». Так назывался и языческий бог богатства в сиро-палестинском регионе. По-арамейски это слово звучит как «маммона» (также и в греческом тексте, и в русском синодальном переводе). «…Свет, который в тебе, тьма…» Как же это понять? Аналогию мы находим в необычном устройстве Иерусалимского храма, который еще существовал во дни земной жизни Иисуса.

Согласно Книгам Царств и Паралипоменон, Храм отличался от всех других зданий формой своих окон. Обычно окна расширяются внутрь помещения, дабы в него проникало больше света. А в Иерусалимском храме было наоборот: узкие изнутри, окна расширялись вовне – в знак того, что духовный свет должен исходить из Храма и освещать весь мир. Подобное описание, но не Храма, а человека, мы видим в Нагорной проповеди:

…Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно…

И стихом выше:

…Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло…

А в Евангелии от Луки об этом сказано подробнее:

Если же тело твое все светло и не имеет ни одной темной части, то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя сиянием.

Итак, духовная основа нашего бытия – Свет жизни, о котором сам Иисус сказал: «Я пришел, чтобы вы имели свет жизни» (Иоан. 8, 12), – откуда же он исходит? Оказывается – из внутреннего мира человека! Изнутри нас самих исходит этот Свет: «Царствие Божие внутри [или по-церковнославянски: «внутрь»] вас есть» (Лук. 17,21). Но для того, чтобы этот Свет излучался, исходил от нашей духовной сущности, мы должны поддерживать связь и единение с Источником Света. А этот Источник – Сам Господь Бог:

…Ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет.

Постараемся же вдуматься в сказанное Иисусом:

…Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло…

Какое око здесь подразумевается – внутреннее или внешнее? Физическое зрение, которым мы воспринимаем внешний мир, – или же умо-зрение, силой которого мы постигаем духовную реальность? Несомненно, второе – внутреннее око! И когда оно станет чисто, то и все вокруг нас засияет. Ибо тогда из нашего внутреннего Храма будет исходить свет – и озарять все вокруг!

…Итак, мы всматриваемся и выбираем: какому же господину будем служить? -

Никто не может служить двум господам…

Здесь приводится пример из обыденной жизни того времени: часто ли раб служил двум господам? Нет, только одному. А если он все же, по какой-то особой причине, вынужден был служить двум? Тогда сбывалось сказанное:

…Или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

Служение маммоне, то есть собственной выгоде, корысти, начинается с внутреннего решения, с того мировоззрения, которое человек выбирает. Чему человек покоряет себя, тому он и раб, говорит апостол Петр (II Петр. 2, 19). В наше время мы видим очень и очень многих людей, которые служат маммоне: большинство – безрезультатно, некоторые – успешно. Однако наиболее существенно само направление желаний и исканий человека. Поскольку, как мы уже упомянули, имя Маммон носило на Ближнем Востоке божество богатства, сопоставление двух служений вполне обоснованно. В этом контексте служение маммоне приравнивается к идолопоклонству и отступлению от Господа.

Чем же отличается служение Богу от служения маммоне? У служителя маммоны весь интерес во внешнем. Почему во внешнем? Потому что человек в этом случае служит своему эгоизму. А эгоизм, вообще-то говоря, является завесой, оболочкой, скорлупой, скрывающей от человека Истину. Стремления себялюбца направлены на материальные приобретения и прославление себя самого. Поэтому главный смысл бытия для такого человека «лежит вовне». А если он и обращается к духовному миру, то опять-таки лишь с целью почерпнуть оттуда что-либо, пригодное для служения себе…

А как поступает служащий Богу? Он отнюдь не «изымает» себя из окружающего материального мира, но для него центр служения и главное в жизни находится в сфере духа, который, как он ясно осознает, от Бога исходит и Ему принадлежит. И все внешние действия он направляет так, чтобы посредством их служить Богу.

А как же Ему служить? Мы читаем в Евангелии, как призван был раб служить своему господину:

Кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: пойди скорее, садись за стол?

Напротив, не скажет ли ему: приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам?

Птицы и лилии

Итак, что же такое, в символическом смысле, «быть рабом Господним»? Это означает полностью посвящать свои силы, свое время, свою душу, свои чувства Господу, а главное – покорять Ему свою волю.

Как описывается это служение в Писании, из которого, по словам Иисуса, «ни одна йота и ни одна черта не прейдет» (Матф. 5,18)? -

…И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими.

– или (согласно другой интерпретации) «всей возможностью», «всем имуществом твоим». Когда любишь Господа всем сердцем (а любовь к ближнему – обязательное проявление любви к Богу), то остается ли место для любви к корысти? Если любишь Его всей душой и служишь всецело Ему, – разве сохраняется при этом возможность иного служения?

Итак, по самой природе своей не может человек «служить двум господам». Многие, однако, делают вид, что для них это возможно. На самом же деле они служат… одной лишь маммоне – и только ей! Как только человек говорит: «У меня получится служить и Богу, и маммоне», то есть одновременно повиноваться воле Божьей, выраженной в заповедях любви, и своему желанию любить только себя, – это явное свидетельство, что он выбрал второе, а не первое, что Богу он совсем не собирается служить.