Сын Тишайшего-6 - Александр Яманов

Сын Тишайшего-6

Пролог

Невысокий темноволосый человек с куцей бородкой и выпирающим животом кутался в парчовый халат, наблюдая за игрой пламени в камине. Одна тысяча сто третьего года месяца раби-аль-аваль девятый день не принёс никакого облегчения. А только добавил тяжких дум хозяину небольшого помещения, где он предпочитал проводить холодное время. Несмотря на дорогую отделку, комната обставлена весьма скоромно. Кроме удобной софы здесь располагался изящный столик, светильник, а также жаровня, выполнявшая роль курильницы, насыщая спёртый воздух благовониями.

Но повелитель огромной империи, раскинувшейся от Дуная до Евфрата, не замечал духоты и ещё плотнее завернулся в тёплые одежды. Утренняя прогулка по саду и лицезрение столичной бухты не принесли Ахмеду II никакого удовольствия. Наоборот, серые волны и пронизывающий ветер ещё сильнее испортили ему настроение. Хотя куда уж хуже?

Забавно, но многие придворные считали султана слабохарактерным и скорбным умом. Невежды! Им невдомёк, что ещё, будучи шехзаде[1], третий сын безумного Ибрагима, убитого янычарами и придворными, решил держаться подальше от столичных интриг. Он предпочитал жить, посвящая время чтению персидской поэзии и трудов мусульманских учёных, а также вину. Да и что прикажите делать, если сорок из сорока одного года ты провёл в заключение? Вроде жил в Топкапы[2], который он начал ненавидеть, но, по сути, это роскошная тюрьма. Ему даже не разрешали жениться или заводить наложниц. Только недавно султан познал женщину и посчитал этот опыт весьма приятным времяпрепровождением.

Шли годы. Сначала с престола свергли, казалось бы, вечного Мехмеда. Далее последовал короткий период правления второго сына Ибрагима — Сулеймана. Именно его правильнее назвать слабоумным. Как ещё назвать султана, который постоянно просил вельмож вернуть его обратно в кафес, то есть в заключение? Оттуда, в свою очередь, вытащили Ахмеда, усадив на османский трон. Ведь Сулейман не оставил наследников мужского пола. А сыновьям Мехмеда не доверяли придворные и верхушка армии. Удивительно, что они до сих пор не казнили самого бывшего султана, позволив ему жить в своём имении недалеко от Эдирне.

Вот уже шесть месяцев якобы безвольный и слабоумный Ахмед возглавляет крупнейшую мировую державу. И постепенно даже до самых недалёких вельмож дошло, что новый падишах оказался не марионеткой, а весьма вдумчивым правителем. Пусть ему не хватало знаний и опыта, но думать он умел. И придворные неожиданно сплотились вокруг вчерашнего пленника. Такого великая империя не знала многие десятилетия.

Причиной происходящих перемен стало ослабление державы, которая недавно потерпела сокрушительное поражение от проклятых австрийцев. В сражении при Сланкамене погиб великий визирь Мерзинфонлу Арабджы, заодно полегла половина армии Османской империи. Только умелые действия генерала Мустафы-паши, отстранённого от командования, позволили собрать бегущих солдат и укрепиться в Белграде, который христиане осаждали более ста дней, но отступили. Ещё магометанам повезло, что интриган Имре Тёкёли[3] смог удержать Темешвар, преградив австрийцам путь в Эрдей, который европейцы называют Трансильванией.

Если бы талантливый Мустафа-паша не выпустил в венгерские степи крымскую конницу, то положение правоверных стало бы гораздо хуже. Кочевники буквально измучили противника постоянными набегами, опираясь на горные крепости или уходя на берег Дуная, занимаемый османскими войсками. У этой небольшой победы есть и менее лицеприятная сторона, которую султан собирается обсудить с сановниками.

Одновременно в столице произошли непонятные и пугающие события. Сначала фанатики, возможно, алевиты, убили великого визиря Али-пашу, его сына и двух племянников. Что сильно ослабило род Кёпрюлю, фактически правивший империей при султане Сулеймане. Даже подозрительный братец Мехмед вынужден был опираться на этот род. После гибели вельможи, державшего в руках столичный гадюшник, придворные устроили самую настоящую войну у трона, будто позабыв о внешних врагах. Многих образумило восстание константинопольской бедноты, потрясшее город. Для его подавления пришлось спешно стягивать войска из близлежащих городов, так как бунтовщиков поддержала даже часть янычар со стражниками. А за спинами погромщиков, спаливших и разграбивших чуть ли не четверть столицы, снова мелькнула тень загадочных проповедников, сбивающих правоверных с истинного пути.

Тут ещё и чудовищнее новости, пришедшие с севера. Войска нечестивого Фёдора захватили весь Крым, изгнав из него почти всех жителей. В итоге тысячи беглецов буквально обрушились на Константинополь, едва оправившийся от недавнего восстания. Благо, что среди прибывших хватало людей небедных, которые сразу начали помогать восстанавливать город и оживили торговлю. Правоверным повезло, что основная часть крымской орды вырвалась с полуострова, перекочевав в Едисан и Добруджу. Именно эти воины и спасли разгромленные войска осман в Банате.

Шорох открываемой двери прервал тяжёлые думы правителя. Султан повернул голову к слуге, рухнувшему на колени и уткнувшемуся лбом в персидский ковёр:

— Зови, — тихо произнёс владыка империи.

Через несколько мгновений перед повелителем правоверных предстали два разных и в то еж время похожих сановника. Оба гостя согнулись в глубоком поклоне и одновременно выпрямились, уловив взмах холёной ладошки Ахмеда II.

Пятидесятичетырёхлетний великий визирь Бозоклу Мустафа-паша происходил из древнего рода анатолийских тюрок-кочевников. Поэтому его плоское лицо и узкие глаза выделялись даже в огромном Константинополе, населённом различными народами. Этот высокий, тонкий в кости и обманчиво хрупкий воин долгие годы служил личным оруженосцем Мехмеда IV. Султан приметил молодого воина в одном из сражений. Далее было обучение в дворцовой школе, назначение седьмым визирем и должность капудан-паши османского флота. Неожиданно вельможа неплохо проявил себя на море, после чего получил титул бейлербея Подолья, где успешно противостоял нападению польского короля.

После смерти покровителя толкового чиновника перевели в Дамаск, а затем Триполи. Когда в империи начался хаос, вызванный военными неудачами, восстанием бедноты и загадочными убийствами, придворные группировки вспомнили о Мустафе-паше. Вернее, это Ахмед осторожно натолкнул их на мысль о назначении столь удобной персоны. Мало кто хотел брать на себя ответственность в столь тяжёлое время. Поэтому анатолийца возвели в верховные визири, думая, что это назначение временное.

Вторым вошедшим являлся крепыш среднего роста с широченными плечами. Он походил на бочку, хотя следил за своим телом, уделяя внимание занятиями с саблей. А ещё Хусейн-паша Кёпрюлю являлся обладателем выдающегося носа и ясных голубых глаз. Только никого не обманывала столь забавная внешность. Нынешний лидер влиятельного семейства прошёл долгий путь от простого офицера до каймакама, то есть главы Константинополя. И все свои чины он получал за заслуги, а не происхождение.

Кстати, именно против Хусейна-паши выступали многие влиятельные вельможи. Но в итоге последнее слово оказалось за Ахмедом и нежеланием интриганов брать на себя ответственность. Несмотря на жёсткое подавление бунта, в столице было неспокойно.