Очарованное время - Эми Сондерс

Эми Сондерс

Очарованное время

Глава 1

Мысленно возвращаясь к прошлому, Айви подумала, что в том дне с самого начала было что-то волшебное.

Возможно, все дело было в тумане. Конечно, туман, да еще в декабре, – совсем не редкость для Сиэтла. Но этот туман не был мрачным и раздражающим, как обычно.

Этот туман, казалось, был живым: он о чем-то шептался с колыхавшимися на ветру ветками деревьев, смягчал яркий свет уличных фонарей и придавал волшебную таинственность еловым веткам и гирляндам, украшающим магазины и галереи Пайонир-сквер.

Впрочем, день начался, как обычно. Айви пришла в свой антикварный магазинчик ровно в 9.30 утра. Быстро выпив кофе в расположенном через дорогу кафетерии, она хозяйским глазом оглядела свои витрины и товары и ровно в десять распахнула двери магазина для покупателей.

Как и каждый рабочий день, Айви вышла на улицу полюбоваться своей витриной.

Смотреть и впрямь было на что: казалось, за стеклом открывался вид на чудесную сказочную страну. Все прохожие невольно замедляли шаг, привлеченные необычайным зрелищем.

Из большого сундука викторианской эпохи, оклеенного пожелтевшей, в цветочек, бумагой, как из пиратского сундука с сокровищами, живописно вываливались старинные кружева, расписные веера, шпильки с резными головками и зеркала в серебряных рамах. Два плюшевых мишки, очарования которых не поубавилось от потертостей и пятен, лежали среди праздничной оберточной бумаги и лент – как будто их новые хозяева, получив мишек в подарок, развернули упаковку и отошли куда-то. На отполированном чайном столике стоял чайный сервиз времен короля Эдуарда, расписанный красными розами. Между тарелок и блюдец лежали старинные рождественские открытки.

А позади всего этого великолепия стояла рождественская елка, сверкая сотнями горящих огоньков. На ее ветках поблескивали старинные подсвечники, покачивались куколки в выцветших платьях, карманные часы и шляпные булавки, украшенные драгоценными камнями.

Довольная, Айви отошла от празднично убранной витрины, засунув руки в карманы своего шерстяного жакета.

Замечательно. Конечно, можно было бы заплатить и специалисту-декоратору, чтобы он оформил витрину, но Айви предпочитала делать это сама. И класть подарки под елку, и прибивать гирлянды из сосновых веток, и вести книги, и посещать аукционы, где распродаются предметы старины, – все это было ее делом.

Айви еще раз одобрительно оглядела витрину и, задрав голову, посмотрела на осыпающийся кирпичный карниз здания, на котором, тоже окруженная сосновыми гирляндами, светилась вывеска.

«ОЧАРОВАННОЕ ВРЕМЯ» – было выведено простыми буквами.

Поежившись от холода, Айви вернулась в магазин, где стоял хорошо знакомый ей запах дерева, хвои и корицы. Впрочем, был там и еще один аромат – тот, что Айви любила больше всего. Это был непередаваемый дух прошлого, который, казалось, исходил от серебряных ваз, старинной мебели и шляпных картонок… Дух ушедшего времени, дух куртуазной старины…

Сняв коричневый шерстяной жакет, Айви понесла его в крохотную заднюю комнатенку, остановившись на пути, чтобы стряхнуть пыль со скачущей лошади из бронзы. Расправив серую юбку из шерсти, девушка быстрым движением привела в порядок прическу, взяла конторские книги и направилась в торговый зал.

Ее письменный стол был чудовищным произведением готики Викторианского Возрождения. Резьба с изображением охотничьих сцен, имитирующая средневековую работу, украшала это громоздкое сооружение, которое Айви, тем не менее, очень любила. Уютно устроившись за столом, девушка открыла книги.

Услыхав, что дверь магазина отворилась, Айви на мгновение подняла голову, чтобы поздороваться с покупателями, а затем вновь вернулась к своим записям.

«Скорее всего это зеваки, – подумала она, – а не покупатели». В декабре серьезные любители старинных вещей, как правило, покупок не делали: они предпочитали приходить в антикварные магазины и галереи через месяц-другой, когда цены на товар резко падали. Может, зеваки и купят какие-нибудь безделушки и игрушки, но подлинные сокровища магазина – платяные шкафы и столы грегорианской эпохи и викторианские ковры еще долго будут дожидаться своих истинных ценителей.

Айви принялась выписывать столбцы цифр, радостно улыбаясь постоянно растущим доходам.

Но вот дверной колокольчик вновь зазвенел, и девушка услыхала голос:

- Айви!

Она приветливо посмотрела на привлекательного пожилого господина, который уверенной поступью вошел в магазин. Это был Уинстон Артур из «Артур-Геллери» на противоположной стороне улицы. На нем было пальто из верблюжьей шерсти, прекрасно дополненное кашемировым шарфом. Подойдя к столу Айви, Уинстон вальяжно раскинулся на стуле эпохи королевы Анны.

- Ну и как поживает мой делец торгового бизнеса с тициановыми кудрями? – спросил он.

- Все идет неплохо. Весьма. – Айви сложила перед собой конторские книги. – Как всегда в декабре. Много мелких покупок. Много зевак.

- Ты себя изнуряешь, детка, – поежился Уинстон. – Тебе следует избавиться от всех мелочей и заняться вещами посерьезнее – картинами, мебелью. Вот тогда у тебя появятся и солидные покупатели, а зеваки перестанут попусту тратить здесь время.

- Но мне нравятся всякие мелочи, – с улыбкой возразила Айви. – А зеваки, кстати, частенько что-нибудь покупают, милый Уинстон.

Уинстон приподнял седые брови.

- Но у тебя же будет больше свободного времени, – как всегда, продолжал настаивать он. – Ты слишком много работаешь, Айви. Тебе надо ходить куда-то, развлекаться! Ты еще очень молода, чтобы заживо похоронить себя здесь!

- Ерунда! – вновь улыбнулась Айви старику. – Мне это нравится.

Выглянув в окно, девушка заметила, что седой туман, словно кружевным покрывалом, окутал фасады старых домов. А в торговом зале магазина две покупательницы неторопливо разглядывали старинное стеганое одеяло – выцветшее, но в хорошем состоянии. Однако посмотрев на ценник, они подумали и ушли, впустив в магазин струю холодного морского воздуха.

- Зеваки, – пренебрежительно заметил Уинстон.

Айви хотела было возразить, что не все рождаются с пресловутой серебряной ложкой во рту, но потом передумала. [1]

- Выпьете чаю, Уинстон?

- Спасибо, побыстрее, если можно.

Айви сходила в заднюю комнату, налила дымящийся чай в хрупкие чашечки из китайского фарфора, включила магнитофон и вернулась с чаем к Уинстону. Торговый зал магазина наполнился звуками рождественских гимнов: Джулия Эндрюз пела «Тихую ночь».