Женись или умри - Мила Серебрякова

Мила Серебрякова

Женись или умри

ГЛАВА 1

Когда Ларисе было восемнадцать лет, она, как и большинство девушек ее возраста, полагала, что счастье приходит только тогда, когда человек становится сказочно богатым. Только деньги и положение в обществе, которые они могут обеспечить, способны даровать настоящее счастье.

Деньги дают власть, деньги дают силу, в конце концов, деньги позволяют человеку чувствовать себя свободным. Как прекрасно, когда ты богат, как чудесно ни от кого не зависеть и жить полной жизнью, наслаждаясь всеми прелестями бытия, зная, что при помощи хрустящих ассигнаций ты можешь позволить себе если не все, то, по крайней мере, многое.

«Не в деньгах счастье» – многие готовы подписаться под данным высказыванием, а вот Лара была в корне с ним не согласна. Как это не в деньгах? А в чем же еще? А-а... наверное, в их количестве.

Шли годы. Шустрая девушка Ларка даже не заметила, как превратилась сначала в Ларису, а потом и в Ларису Артуровну.

Сейчас ей было пятьдесят пять лет. Последнее десятилетие Лариса Силина вместе с супругом и тремя детьми проживали в элитном поселке в ближнем Подмосковье. Шикарный особняк общей площадью около полутора тысяч квадратных метров, приобретенный Тимофеем Силиным в середине девяностых годов, приблизил Лару к мечте. Наконец она стала богатой. Сказочно богатой. Теперь у нее есть все. Она уже никому не завидует, напротив, завидуют ей. Ей смотрят вслед и шепчут, что пошла жена миллионера, перед ней распахиваются все двери, ей стараются всячески угодить – мечта осуществилась.

Но!.. В любой бочке меда всегда найдется ложка дегтя. Если Ларису Артуровну спросить, обрела ли она долгожданное счастье с появлением в семье денег, она не задумываясь ответит: «Нет!»

Деньги появились, а вот счастье...

Ларисе Силиной понадобилось более пятидесяти лет, чтобы понять простую истину: наличие денег – еще не гарант того, что вы станете обладателем счастья.

Роскошная беззаботная жизнь стала раздражать. Презентации, тусовки, вечеринки, дни рождения и юбилеи, которые посещала Силина, начинали давить на психику. Лара отдыхала на лучших курортах мира, жила в самых шикарных отелях, ее гардероб ломился от умопомрачительных нарядов, а сейф буквально был забит драгоценностями. И, несмотря на это, Лариса Артуровна продолжала страдать от частых депрессий и с завидной регулярностью наведывалась к психоаналитику, принимала транквилизаторы и мечтала вновь превратиться в простую девушку Ларку, восемнадцатилетнюю глупышку – бедную, но счастливую.

Муж Ларисы Тимофей Силин – властный и не в меру амбициозный мужчина – не обращал на стенания супруги ни малейшего внимания. Ни Лариса, ни собственные дети никогда не стояли у Силина на первом месте. Он был слишком занят более важными делами – зарабатывал деньги. Отношения супругов давно напоминали отношения жильцов коммунальной квартиры.

Лариса в шутку называла мужа соседом. Тимофей на язвительные высказывания жены не реагировал. Вообще! Они жили в одном доме, ели за одним столом, спали в одной спальне, но... Относились друг к другу с нескрываемым равнодушием. Былая страсть давным-давно канула в Лету.

Уже не было пылких взглядов, крепких объятий, ласкающих прикосновений и страстных признаний. Все куда-то ушло. Причем ушло навсегда – безвозвратно.

Не находила Лариса понимания и у детей. Отпрыски выросли, у каждого появилась личная жизнь, в которую вход Ларисе Артуровне был заказан.

Двадцатичетырехлетний Леонид большую часть времени проводил вне дома.

Утром Лара встречала сына за завтраком, не зная, увидятся ли они вечером за ужином или Леня снова пропадет на несколько дней из виду.

Двадцатидвухлетний Игорь в отличие от старшего брата уделял матери чуть больше внимания, но его все равно было недостаточно. Согласитесь, общение, ограниченное пятью-десятью минутами в день, вряд ли можно считать пределом мечтаний.

А девятнадцатилетняя Таисия, которая еще совсем недавно не отходила от матери ни на шаг и делилась всеми секретами и девичьими переживаниями, внезапно повзрослела и стала сторониться родительницы.

Теперь ей уже неинтересно секретничать с матерью, появились такие тайны, в которые родителей посвящать совсем необязательно. На все вопросы Лары Тася неизменно отвечала:

– У меня все в полном порядке, ма. Не волнуйся.

Единственной отрадой Силиной был полосатый кот Пончик. Уж кто-кто, а Пончик мог сидеть на коленях у Ларисы часами. Издавая громкое мурчание, кот сладко дремал, не подозревая, что, по сути, является самым близким и преданным другом своей хозяйки.

Лариса Артуровна часто вела с четвероногим питомцем задушевные беседы, она задавала Пончику вопросы, сама же на них отвечала, смеялась, грозила коту пальчиком, что со стороны выглядело довольно-таки странно, если не сказать большего.

Неделю назад Лариса честно призналась психоаналитику, что опасается за свое психическое состояние.

– Я разговариваю с котом, меня это пугает, – с придыханием выпалила Силина.

– Многие люди разговаривают с домашними животными, – ответил врач, – в этом нет ничего странного и необычного. Ваши страхи беспочвенны.

Лариса Артуровна на мгновение зажмурилась, сжала кулаки, а затем едва слышно прошептала:

– Я еще не все вам сказала. Понимаете... мне начинает казаться, что Пончик отвечает мне человеческим голосом.

Врач нахмурил густые брови.

– А вот это уже серьезно.

Домой Лариса Артуровна приехала с двумя новыми пачками транквилизаторов. Увидев в холле довольного Пончика, Силина махнула коту рукой.

– Привет.

Пончик мяукнул.

Лариса Артуровна поднялась к себе.

– Двадцать пять лет, мама! Мне даже не верится, что завтра у нас с Тимой серебряная свадьба. Как же быстро пролетело время, кажется, только вчера мы с ним были в загсе, а уже четверть века прошло.

Зоя Борисовна, приехавшая в особняк на празднование столь знаменательного события, скривилась.

– Ты тему разговора-то не переводи. Я задала тебе вопрос, ты отвечать собираешься?

Лариса задумчиво посмотрела на мать.

– А что ты спросила?

– Опять двадцать пять! Я с кем разговариваю, со стенкой или с кроватью? Сколько можно витать в облаках? Отвечай как на духу, почему у тебя на тумбочке куча таблеток? От чего они?

– Это транквилизаторы.

– Снова за старое?

– Почему за старое, мне их врач прописал.

– Не кончится это добром, Ларка, ох, не кончится. Горстями всякую дрянь глотаешь, организм свой травишь, а все для чего – для того, чтобы окончательно не свихнуться. Сколько раз повторять, хватит терзаться, прекращай себя истязать. Неужели ты хочешь провести остаток дней в психушке?

– Если не буду принимать лекарства, я окажусь там уже завтра.

– Это он тебе жизнь сломал! Он довел тебя до отчаяния, и не смей мне возражать. Я же прекрасно вижу, что ты из-за него на человека походить перестала. Живете словно чужие, ни здрасте, ни до свидания. Разве ж это жизнь, Ларка? Ну скажи, ты об этом мечтала?

– Поздновато о моих мечтах вспоминать.

Зоя Борисовна замотала головой.

– Давай уедем сразу после праздника, на пару-тройку недель.

– Куда?

– К тетке Дусе в деревню.

– Мама, я тебя умоляю…

– А чего тебе не нравится? У нее сейчас там благодать, тишь да покой. Воздух свежий, недалеко от дома речка – красотища. Отдохнуть тебе надо, Ларка, отдохнуть хорошенько.

– Я недавно приехала из Италии.

– Из Италии, – передразнила Зоя Борисовна. – Да твоя Италия и рядом с деревенькой тетки Дуси не валялась. В Италии она была. И что с того: какая туда уехала дерганая, такой же и вернулась. Разве это отдых? Другое дело деревня. Утром проснулась, тетка Дуся тебе яишенку из свежих яичек приготовит, молочка парного нальет, салатику из огурчиков-помидорчиков сделает. Потом на речку смотаешься или в лесок по грибы.

– Ага, по грибы по ягоды, ты еще предложи мне грядки полоть.

Зоя Борисовна уперла руки в бока.

– Смотрите, какая барыня, нет, вы гляньте, это ж королева!

– Мам, не начинай.

– Ну-ка посмотри мне в глаза.

– Не хочу.

– Посмотри мне в глаза!

Лариса Артуровна повиновалась.

– Смотрю, и что дальше?

– Ты скажи мне, дорогуша, откуда ты такая взялась-то? Может, у тебя родственники графья были или короли? Кто ты есть такая, я тебя спрашиваю? Забыла, откуда вышла? А я тебе напомню, из каких низов ты сюда перебралась.

– Я помню.

– Помнишь? Что-то незаметно. Если бы ты помнила, то сейчас не скорчила бы такую мину. Грядки ей полоть не нравится, ишь распоясались совсем в своем поселке. Думаешь, если в деньгах купаетесь, то вы боги? Как бы не так! Для Господа все равны, и бомж, спящий в подворотне, и богач, возлежащий на золотом ложе. Не забывай об этом. И не гневи Всевышнего, а то он с тебя быстро спесь-то собьет. Ага, сегодня ты здесь, а завтра может статься всем семейством в мою двушку переберетесь. Мало ли примеров. Обанкротится твой Тимофей, и пиши пропало.