Доброта - Лестер дель Рей

Лестер дель Рей

Доброта

Порыв ветра вырвался из-за угла и пронесся мимо отдельно стоящей скамейки в парке. Он подхватил газету, лежащую на земле, и развернул ее. Потом унес часть ее с собой, причем страницы с штатным комиксом оказались наверху. Дэнни встал и вышел туда, где было посветлее. Он посмотрел на страничку для детей.

Но у него не было никакой цели. Он не стал поднимать газету. В мире, где даже комиксы для детей нуждались в объяснении, ничто не могло иметь значения для Homo Sapiens — последнего нормального человека во всем мире. Он затолкал газету ногой под скамейку, где она больше не могла напоминать ему о его недостатках. Было время, когда он пытался объяснить все при помощи логики и найти смысл всех вещей. Иногда это ему удавалось, но чаще нет. Тогда он предоставил это естественному интуитивному мышлению окружающих. Ничего не может быть большим маразмом, чем шутка, которую приходилось обстоятельно объяснять.

Homo Sapiens! Тип человека, который выбрался из пещер и постиг тайны атомной энергии, электроники и всяких чудес древности — человек «разумный», как это переводится с латинского. Предки — властители древней Земли — сократили это обозначение до «homo sap». Здесь «sap» звучало как «дурак». Тогда еще смеялись над этой шуткой, потому что не было никакого другого человеческого типа для конкуренции. Сегодня это была уже не шутка.

Теперь нормальный человек был «сапом» для homo intelligens — человека интеллигентного, который теперь был хозяином мира. Дэнни теперь был пережитком, последним нормальным человеком в мире сверхлюдей. Он ненавидел сам факт своего рождения и то, что его мать умерла при родах, оставив ему в наследство лишь одиночество.

Услышав шаги молодой пары, он вернулся на скамейку и надвинул шляпу на лицо, чтобы его не узнали. Но они были так заняты собственными делами, что прошли мимо, не обратив на него внимания. До его ушей донеслись какие-то обрывки разговора. Он повертел их в уме, пытаясь понять; существовало бесчисленное множество вариаций.

Невозможно! Даже повседневные разговоры перескакивали через целые логические ступени. Homo intelligens думали по-новому, их разум мгновенно перемещался, минуя длинные трудные шаги логики. Новый человек мог сразу же сложить верную картину из множества обрывков информации. Как старый человек искал логику, чтобы применить эмпирический метод, как это делает большинство животных, так Homo Intelligens нмучился легко использовать свою интуицию. Этим людям нужно было только просмотреть первую страницу книги, и они тотчас узнавали все ее содержание, потому что маленькие приемы автора соединялись в их интенсивном сознании, и они тут же дополняли их отсутствующими частями. Им было это совсем не трудно они просто смотрели и знали. Это было как в то мгновение, когда на голову Ньютона упало яблоко, и он тотчас же понял, почему планеты кружатся вокруг Солнца и какому закону подчиняется тяготение. Но новые люди были постоянно способны на это не только в свои звездные часы, как это было у Homo Sapiens.

Человечество, за исключением Дэнни, погибло, и он тоже должен был покинуть этот мир сверхлюдей. Он должен был как можно быстрее закончить разработку плана бегства, прежде чем остатки мужества покинут его! Он сделал торопливое движение, при этом мелкие монеты тихо звякнули в его кармане. Опять благотворительность или трудотерапия! Шесть часов ежедневно: пять дней в неделю он работал в маленьком бюро, занимаясь отупляющей рутинной работой, которую, вероятно, лучше выполнила бы любая машина. Конечно, они уверяли его, что его собственные способности были такими же, как и у них, и что он был нужен, но он был не так уж в этом уверен. Может быть, по своей неизмеримой доброте они решили позволить ему жить так же, как и они сами, поэтому они придумали работу, соответствующую его способностям.

На дорожке снова послышались шаги. Он даже не посмотрел, кто это, и поднял взгляд только когда они замерли перед ним.

— Добрый день, Дэнни. Ты не в библиотеке. Но мисс Ларсен считает, что сейчас день зарплаты и хорошая погода, поэтому ты, вероятно, здесь. Как у тебя дела?

Чисто внешне Джека Торна можно было принять за отражение Дэнни. Оба сильные, мускулистые, спортивные; в их улыбающихся лицах тоже не заметно было большого различия. Мутация людей в сверхлюдей происходила внутренне; быстрые, заметные изменения связей клеток мозга снаружи не были заметны.

Дэнни улыбнулся Джеку и, поколебавшись, отодвинулся в сторону, чтобы дать место на скамейке человеку, который был его товарищем по играм в то время, когда оба они были еще так малы, что разница между ними не играла никакой роли.

Он не спросил, откуда библиотекарше известно, где он находится. Насколько ему было известно, те, кто посещал его здесь не придерживались какого-то четкого плана, но другие, очевидно, его здесь видят. Он установил, что он даже может улыбаться их способности предугадывать его планы…

— Хэлло, Джек! Я думал, ты на Марсе!

Тори скривил лицо, словно ему все время приходилось напряженно думать о том, что юноша возле него был другим. Джек, как и все остальные, беседуя с Дэнни, пользовался точными формулировками.

— Я за несколько минут закончил там все дела. А теперь должен связаться с Венерой. Ты знаешь, у них там проблемы с установлением равновесия между юношами и девушками. Я подумал, может быть, ты захочешь отправиться со мной? Ты еще никогда не был вне Земли, причем, насколько я помню, ты был одержим историей космических путешествий.

— Я все еще одержим ею, Джек, но… — Он знал, что все это значит. Те, кто стоял за кулисами, обнаружили, что он все время недоволен и теперь надеялись отвлечь его, дав ему возможность увидеть места, которые его отец покорил в то время, когда раса пребывала в варварстве. Но Дэнни не хотелось видеть их в их теперешнем состоянии, преобразованными старательными руками новых людей. Лучше представлять их такими, какими они были, когда их завоевывали. Кроме того, корабль был Здесь. Не было никакой возможности сбежать с одного мира на другой.

Джек кивнул. Его раса отличалась почти телепатическим взаимопониманием.

— Конечно! Как хочешь, старина. Ты пойдешь к дому? Мисс Ларсен сказала, что у нее для тебя что-то есть.

— Не сейчас, Джек. Я думаю, мне кажется… я поеду в старый музей.

— Ах, так? — Торн медленно встал и отряхнул костюм. Дэнни!

— Да?

— Я, вероятно, знаю тебя лучше, чем кто-нибудь еще, друг мой, поэтому… — Он поколебался и покачал плечами. — Не злись, если я сделаю преждевременные выводы. Я заткнусь. Ну, всего хорошего. Будь счастлив, Дэнни!

Сразу же после. Сердце Дэнни разрывалось. Еще пара слов, выражение лица или намек на воспоминание о детстве, и он громко выкрикнет все самое сокровенное. Сколько других знали о его интересе к старомодному кораблю в музее и о его тщательно разработанном плане покинуть этот мир пытки насильной добротой и любовью высших к низшему?