Любить вопреки (СИ) - "Каралина"

Любить вопреки

Глава 1

- Послушница Реймор, Вас зовет Настоятельница.

Я кивнула старшей послушнице и поспешно оправила невзрачное серое платье из грубого сукна и проверила не выбились ли длинные локоны из тугого пучка.

Порядки в Обители были строгие, направленные на воспитание добродетельных и примерных жен для аристократов.

За четыре года, проведенные в Обители, я успела усвоить, что бороться с системой в одиночестве без поддержки и какой-либо надежды, по меньшей мере глупо. Настоятельница Обители не гнушалась наказаниями, считая, что делает это для благополучия нашего и наших будущих супругов.

Когда четыре года назад меня, семнадцатилетнюю испуганную девушку, привезли и оставили под стенами Обители, я даже представить не могла в какой ад попала.

Меня воспитывал опекун - лучший друг моего отца, после смерти которого, его жена решила избавить себя от хлопот с навязанной воспитанницей, устроив меня сюда.

Мой опекун был весьма и весьма состоятельным, и, ожидаемо, до моего совершеннолетия приданным и содержанием распоряжалась леди Реймор. И я сильно сомневаюсь, что когда через три месяца мне исполнится двадцать один год, я смогу увидеть хоть часть этих денег.

Глубоко вздохнув, постучалась в дверь кабинета Настоятельницы.

Мне ответил властный и гордый голос спустя несколько мгновений.

- Звали, Настоятельница? – смиренно опустила я глаза, присев в положенном книксене.

Я кожей ощущала ее пронзительный взгляд, скользящий по мне. Уже привычно закрылась, не желая, чтобы в моих мыслях кто-то копался.

Настоятельница недовольно поджала губы.

- Шарлин, тебе оказана великая честь стать невестой уважаемого лорда.

По опыту зная, что проявление бурной реакции чревато наказанием, продолжала смотреть в пол, старательно скрывая бурю чувств, охватившую меня.

Кто? Кому отдадут меня на этот раз?

Лишь опекун, горячо любивший меня как собственную дочь, заботился и баловал. У меня были лучшие учителя, дорогие наряды и самые последние артефакты. Он брал меня с собой в поездки по Империи, показывал различные города и как живут в самых отдаленных окраинах.

Когда же его не стало, я оказалась во власти жестокой и беспринципной особы, которую интересуют только оставшиеся после супруга деньги.

Она распорядилась моей судьбой просто, отдала в Обитель, зная, что здесь меня воспитают в строгости и по достижению необходимого возраста, пристроят в руки какого-нибудь не слишком родовитого аристократа.

Месяц назад всех девушек, достигших моего возраста, вывозили на единственную за четыре года прогулку. От старших послушниц мы знали, что это своего рода смотрины.

Нас выгуливали по огромному саду подобно животным в зверинце, где все желающие обзавестись добродетельными супругами лорды, могли нас хорошенько рассмотреть.

Разговаривать с нами запрещалось. За нас отвечали старшие девушки, либо сама Настоятельница.

Я еще долго не могла отойти от того унижения, ощущая на себе липкие и неприятные взгляды.

- После обеденных занятий он придет, чтобы встретиться с тобой и задать вопрос, согласна ли ты выйти за него, ведь наша Обитель любит своих чад и желает Вам только добра.

Я прекрасно понимала, что имеет в виду Настоятельница. У каждой послушницы было право на один отказ, если жених по каким-то причинам не устраивал потенциальную невесту.

Вот только правом этим пользовались редко, поскольку за это полагалось наказание, после которого запечатывание магии на месяц, которому я подверглась четыре года назад, отказавшись подчиняться жутким требованиям Обители, покажется удовольствием. Не смотря на ослепляющую боль во всем теле на протяжении всего месяца, не проходящую лихорадку, слабость и постоянные обмороки.

- Да, Настоятельница, - тихо ответила я.

Для себя я решила, что использую любую мало-мальски приемлемую возможность, чтобы вырваться из Обители и заодно из под опеки леди Реймор.

Послушниц Обители обычно выдавали либо за древних стариков, которым зачем-то вдруг понадобилось в очередной раз жениться, либо за аристократов с какими-либо отклонениями. Это могли быть физические или моральные увечья, либо частичная потеря дара. Частенько к услугам Обители прибегали и те, кто промотал, проиграл или еще как-то потерял свое состояние и за счет покорной и по большей части состоятельной невесты, планировал поправить свои дела.

Не смотря на то, что другие послушницы охотно соглашались на брак со стариками, надеясь на скорое освобождение и дальнейшую праздную роскошную жизнь, я подобного не хотела. Даже учитывая огромное желание вырваться из этого ада. Но обречь себя на десяти, а то и двадцатилетние муки добровольно, это уж слишком.

За подобными размышлениями прошли занятия на развитие дара. Не смотря на то, что резерв у меня был средний, мне посчастливилось обладать очень полезным для послушницы Обители даром. Все что касалось ведения домашнего хозяйства, бытовой и целительской магии, а также защитной, давалось мне необычайно легко. Можно сказать, что я родилась, чтобы стать идеальной супругой.

Вздохнув, ополоснула лицо и руки, расчесала и заколола свои длинные русые волосы, достающие до самого низа спины, и несложным бытовым плетением разгладила складки на привычном сером одеянии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

До встречи с женихом оставалось десять минут.

Когда меня позвали к Настоятельнице вновь, на моем лице застыло уже привычное отстраненно-вежливое выражение и я, мысленно взмолившись, чтобы жених не оказался древним отвратительным стариком или развратным выпивохой, постучала в дверь.

- Входи, милая, - прощебетала Настоятельница, вызывая непреодолимое желание поморщиться.

Женщина излучала практически материнскую любовь и заботу, когда самолично усадила меня на небольшой диванчик, напротив которого в мягком кресле сидел мой жених.

Но, увы, без дозволения, я поднять взгляд на него не могла. Сжав зубы, уговаривала себя потерпеть. Совсем скоро это закончится.

- Вот, лорд Горский, наша гордость, Шарлин Реймор. Уверена, она станет замечательной супругой для Вас.

- Шарлин, детка, это твой жених – лорд Ровейн Горский.

Это было негласное разрешение наконец познакомиться с женихом.

Я медленно скользнула взглядом от ковра вверх, отмечая высокие сапоги, темные брюки и потертый, но добротный сюртук.

Стоило поднять взгляд и я утонула в искрящихся голубых глазах.

У меня перехватило дыхание от этой щемящей нежности, застывшей в знакомом взгляде. Кажется, мы встречались в том самом саду месяц назад. Я запомнила его потому что он единственный не смотрел презрительно, оценивающим или похотливо мерзким взглядом.

Недлинные светлые волосы спадали ему на лоб. Вокруг глаз были еле заметны лучики морщинок.

Мужчина был среднего возраста, около сорока лет, состоятельным, судя по внешнему виду, и не выглядел больным садистом. Что же в таком случае он делает в Обители? Или вернее будет спросить, что с ним не так?

Мы поздоровались, обменялись ничего незначащими фразами и Настоятельница уже тактично намекала, что пора бы лорду Горскому задать тот самый вопрос, когда в дверь кабинета постучались и отвлекли ее. Это был знак свыше и я поддалась минутному порыву.

- Лорд Горский, - подняла я взгляд на мужчину.

- Вы не могли бы окутать нас пологом тишины?

Если мужчина и удивился, не стал противиться, лишь в глубине его глаз мелькнуло огорчение.

- Спасибо. Я только хотела предупредить Вас, чтобы не было потом неожиданностью. Не смотря на оставленное мне опекуном щедрое приданое, его супруга вряд ли позволит воспользоваться им, оформив магический договор таким образом, чтобы управлять моим приданным. Так что на деньги увы лучше не рассчитывать, - я виновато улыбнулась, пытаясь сгладить неловкость.