Эволюция (СИ) - Баталова Анастасия Юрьевна

Эволюция

Холодно. Пингвин лежал, скрюченный и жалкий, как запертый внутри яйца птенец. Почему-то мир перестал ему казаться таким огромным, каким обычно представал в сознании. Невидящим взглядом птиц уставился в пол с облезшей краской. Отброшенная лапой жестяная миска в углу тускло отражала свет, а со всех сторон пингвина окружали толстые чёрные полосы. Где же он оказался?

Пингвин, с трудом заставив себя подняться, уселся, опёршись на решётку, и начал оглядываться. Клюв зудел. Пернатый было хотел нагнуть шею, чтобы почесать его о грудку, но хребет тут же заклинило. Голова отказывалась касаться тела чем-то, кроме подбородка, а с хрустом в спину пришла тугая слабая боль.

Тишина била по ушам. Даже перья от движения привычно не шелестели. Пингвин взмахнул затёкшими крыльями, и они глухо ударили по закопчённым прутьям. В горле рождался писк боли, да из клюва вместо него вырывались грубые незнакомые звуки. Окинув крылья страдальческим взглядом, пернатый застыл в изумлении. Грязно-жёлтые уродливые культяпки из двух костей, с клювами на концах, раскрывавшимися в пять отростков разной длины каждый - вот чем стали родные, чёрные и блестящие. Ноги и остальное тело тоже изменились до неузнаваемости. Что произошло?

Пингвин совсем растерялся. Вчера, любуясь белизной перед тем, как закрыть глаза, он знал, что наутро снова займётся привычными делами. А тут... Птиц решился потрогать полосу одним из "клювов". Холод неприятно обжёг тонкую кожицу. Сердце ёкнуло. Пингвин, наконец, разглядел место, куда попал.

Серые стены с равнодушием взирали на всё: на чёрные коробки из прутьев, на блистающие склянки с жидкостями на столе, на извивающиеся кишками стеклянные трубки и зияющие ноздрями дыры в подставках, на таинственные приборы, бурые доски пола и тяжёлую чугунную дверь. Пернатый не знал, что в этой комнате творилось удивительное. Бормоча под нос формулы, возясь с аппаратурой и предвкушая успех, неизвестные нарушали естественный порядок вещей в этом научном логове.

Вдруг за стеной что-то зашуршало и залязгало. Дверь стала приоткрываться с такой же охотой, с какой устрица размыкает свои створки. До ушей пингвина донеслись отзвуки голосов:

– Ярослав Антонович, при всём уважении к вам, вы заставляете меня сгорать от любопытства. Я почту за честь лично ознакомиться с тем, как далеко продвинулся эксперимент…

– Андрюша, умоляю вас, отставьте в сторону эти пошлые приличия. Заставляете чувствовать себя древним старцем от таких формальностей.

Удивительно, но пингвин понимал, о чём бормочут твари в коридоре, хотя мог бы поклясться, что никогда не слышал такой речи ранее. А в последовавшем тихом булканьи пернатый распознал смех.

– Хорошо, Антоныч. Проводишь меня в свою обитель или так и будем топтаться у порога?

– Надеюсь, ты не будешь злоупотреблять моим гостеприимством. Ух, наконец-то замок поддался. Надо будет напомнить, чтобы смазали, не дело каждый раз так мучиться.

Существа вошли в комнату. Пингвин с трудом подавил отвращение. С такой же отвратительной, как сейчас на культях, желтоватой кожей, да ещё замотанные в светлые шкурки. С густым мехом на голове, морды скалились нижними из двух коротких клювов. У одного из них шерсть росла даже на морде, а у другого была вторая пара глаз, угловатых и прозрачных. А сколько же зубов было у этих животных.

– Батюшки мои, какой же он тощий... Глазёнки напуганные, волосёнки жиденькие... Антоныч, признайся, вы просто нашли бомжа, отмыли, причесали и затолкали в клетку. И не было тут никаких тайн и опытов.

– Андрей Васильевич, вы пугаете меня своим невежеством. Я даже могу доказать, что данный индивид создан искусственно. Вот, послушай. За основу для данного эксперимента был принят крайне далёкий от homo sapiens sapiens вид - aptenodytes forsteri, называемый ещё императорским пингвином. Данные птицы достаточно интеллектуальны и, что немаловажно, бипедальны, потому не требуют дополнительной адаптации к прямохождению. Посредством облучения вот этим высокотехнологичным комплексом (не удивляйся его небольшому размеру) и ввода катализаторов внутривенно мы смогли вызвать необратимый процесс эволюции представителя отряда пингвинообразных в особь семейства гоминидов на наших глазах...

Пингвин практически ничего не разбирал в тарабарщине зверей, однако был уверен в одном. Это они. Они - те ужасные твари, что отобрали у него крылья и свободу. Те, кто видит лишь жертву в таких маленьких и, с их точки зрения, слабых существах. И сейчас они пожелали сделать его, Пингвина, себе подобным...

– Ваш индивид, Ярослав Антонович, если меня не обманывают глаза, ещё не избавился от рудиментов прошлого облика.

– Ты про хвост? Не стоит беспокоиться, это дело пары часов. Да и не заметен особо.

– Ваша группа всерьёз полагает, что совершила научный прорыв? Здесь имеются некоторые биологические и логические неточности.

– Мы работаем над фиксированием всех этапов проекта в письменном виде. Порой из-за бумажной волокиты я сожалею, что выбрал себе такую стезю, но что поделать, мы все пробиваемся через тернии к звёздам. И никак иначе.

Пока двое существ вели спокойную дискуссию, пингвин, более не сдерживаясь в ярости, начал метаться на стенки клетки с криками:

– Выпустите меня отсюда, жалкие уроды! Какое вы имели право на то, чтобы сотворить такое со мной! Изверги! Выпустите!..

Напрягая слабые конечности, пернатый отчаянно бился, но решётка не поддавалась.

–Сожалею, Андрей, но мне придётся на секунду вас покинуть, чтобы наша беседа впредь не прерывалась ненужным шумом.

Пингвин в злости растерял всю бдительность, потому не заметил, как в бок впился толстый металлический хобот. Совсем не маленький "комарик" впрыснул слюну, и мир, сначала позеленев, снова стал утопать во мгле.

…Пингвин с криком проснулся. Сев на кровати, с облегчением выдохнул, упёршись взглядом в привычный потолок. Те же трещины и паутина в углах. В комнате - знакомые до боли обои, мебель, черневшие во мраке силуэты цветов на окнах. Опять эти сны о прошлом, том, о котором сейчас только пишут и снимают. Всего лишь сны. Теперь он несколько раз подумает, прежде чем смотреть какие-либо фильмы на ночь глядя.

- Что стряслось, родной? - щеки коснулись мягкие пёрышки. Вот и её разбудил.

- Кошмары мучают. Пойду воды выпью, авось, снова смогу заснуть. Не волнуйся, - полусонно буркнув, пингвин откинул одеяло и спустил лапы на пол. Вскоре он покинул спальню, оставив родную в одиночестве.

Комнаты утопали в лунном свете, окутав дом таинственной пеленой. Люди... Как там говорится? "Нет волос на коже - нет и совести тоже", да? Пернатый шлёпал когтистыми пальцами по полу, заведя крылья за спину и погрузившись в молчаливые раздумья.

В гостиной, прикованный к столу, где находился графин с водой, цепью за ногу, сидел лысый детёныш. Мальчонка вяло играл с глиняной миской, то надевая её на голову, то катая по полу, то заглядывая в неё и вздыхая от скуки. Цепочка насмешливо звенела, но сейчас и она, и это приобретенье для жены раздражали пингвина.

Прихлёбывая из стакана воду, пингвин прохаживался туда-сюда по лоскутному ковру. Он устал от этих ужасных видений, в которых не было ни капли правды. С таким прошлым было давно покончено.

Тут стол заскрипел, заставив пернатого обернуться. Мальчик, встав, ненароком задел столешницу, потянув на себя скатерть и уронив графин. Едва коснувшись пола, он разлетелся вдребезги, окатив и проказника, и птица остатками жидкости. Детёныш испуганно оглянулся. Кинувшись в сторону, он натянул цепь до максимума, но пернатый был близко.

Пингвин с ненавистью взглянул на мальчика. В ясных детских глазах отражалось чувство вины и неконтролируемый, почти животный, страх. Пальцы с когтями взметнулись так высоко, как могли. Со стоном маленькое тельце отлетело в сторону, шмякнувшись о ножки стола.