Романтика на вынос. Сборник из 3 рассказов (СИ) - Штаний Любовь В.

Твоя тень в темноте

рассказ

Ночь. Время теней… Но разве можно разглядеть их в кромешной тьме? Блики света на обнажённых телах – танец страсти. А блики мрака? Кто их видел? Кто может рассказать, как прекрасны и чувственны движения теней в чернильной темноте полночи?

А тени во мраке танцуют, льнут к обнажённой коже любовников, стирают грани между явью и сном… Как тишина поглощает прерывистое дыхание любви, так тени пьют прикосновения, взгляды в никуда, притяжение одного невидимого во мраке существа к другому… И ты слеп, но руки скользят по гладкой коже того, кто в этот миг един с тобой… Сердцу не нужны глаза, чтобы видеть.

Ночь… Время теней…

-Ау! Леся! - позвала Жанна и картинно помахала перед моим лицом растопыренной пятернёй. – Очнись уже! Я тебя пятый раз окликаю.

Вздрогнув, я растерянно улыбнулась ослепительной платиновой блондинке и по совместительству лучшей подруге.

- Прости. Ты что-то сказала?

- Ох, ты сегодня сама не своя, - раздражённо всплеснула руками та. - Битый час распинаюсь перед тобой, а внимания – чуть. Хотя какое «сегодня»! На прошлой неделе тоже самое было. Влюбилась, ты что ли?!

- Нет! – почти взвизгнула я, чем окончательно ввела подругу в заблуждение.

- Ого! Даже так! И кто он?

- Никто!

- Да тише ты. На нас уже люди оглядываются, - приструнила Жанна, и, склонившись, продолжила шёпотом: - Я его знаю? Не Сергей случаем? Или Игорь?! Только не говори, что Макс! Я такого разочарования просто не переживу.

- Этот пустозвон? - Я возмущенно фыркнула и с деланным энтузиазмом занялась мороженым. – Да скорее ад замёрзнет!

В этом кафе, куда мы заскочили согреться и заодно поболтать о своём, о девичьем, десерты подавали исключительные. И пирожные, и тортики, а мороженое! М-м-м… Выше всех похвал. Не какое-нибудь искусственное - самое настоящее. Его прямо здесь, в кафе делали. При желании, можно даже посмотреть как. Я как-то ходила, подглядывала за процессом.

Это я к чему – десерт в стеклянной вазочке более чем заслуживал внимания, но уже на третьей ложечке сливочного чуда многозначительный взгляд подруги и её просто-таки звенящее безмолвие сделали своё дело. Пришлось объясняться:

- Понимаешь… тут дело совсем не в этом. Просто…

Белая фарфоровая чашечка на столе исходила ароматным паром. Запах кофе напомнил о…

- Ну! – почти ложась грудью на столик, прошипела Жанка, первая красавица нашего филфака. – Чего замолчала?! Я же сейчас от любопытства умру! Олеся, солнце моё, продолжай!

- У меня галлюцинации, – выдавила я из себя чуть слышно и стиснула зубы.

- Чего? – непонимания на идеально накрашенном личике подруги было столько, что подумалось: ещё немного, и оно вместе с косметикой вот-вот прольётся на белую скатёрть.

- Галлюцинации, - усердно рассматривая мороженое, повторила я тихо.

- Шутишь?

- Ничуть.

- Но, Лесь, ты же не куришь, не пьёшь и уж наркотиками точно не балуешься. Надеюсь…

- Откуда сомнения в голосе?! – обиженно вскинулась я. – Если бы я сошла с ума до такой степени, чтобы принимать всякую дурь, уж точно не психовала бы из-за каких-то видений!

- Хм… а поподробнее можно? – побарабанив пальцами по голубенькой скатёрке, растерянно протянула подруга. - Не совсем понимаю, о чём ты.

- Я тоже, - призналась я честно и тяжело вздохнула. – Хоть к психиатру иди!

- Давай по порядку, - «включила» аналитика Жанна. – Что, как, когда?

Давай, - всё же решилась я поделиться своим кошмаром. Хотя… Какой же это кошмар? - Началось всё пару месяцев назад. Помнишь, мы контрольную Семён Палычу сдавали?

- Ещё бы! У него тогда на семейном фронте не ладилось знатно. Мужик словно с цепи сорвался в стремлении поделиться дурным настроением со всем миром и наш курс на ушах стоял.

- Так вот, я тогда сразу семь работ писала…

- Семь?! Я думала четыре! – возмущённо взвыла Жанна. – Ты же себя в таком темпе угробишь! Сколько тебе говорить, девушке неприлично так пахать! Учеба, работа дурацкая, да ещё…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Не начинай, - отмахнулась я досадливо. – Не я первая, не я последняя. Не у всех же родители зарабатывают достаточно, чтобы оплачивать и учёбу, и квартиру. И даже на бюджетном особо не пошикуешь. Жить на что-то надо.

Жанка примолкла, хотя и скорчила брезгливую рожицу. Впрочем, её отношение к моим потугам на ниве подработки я и без того знала. И даже понимала в какой-то степени. Ей, девочке из вполне обеспеченной семьи, не нужно было особенно напрягаться, чтобы иметь и шмотки, и кусок хлеба с маслом на ужин. К тому же, её родители жили здесь, а мои в глухомани.

Мне же, чтобы иметь свой кусок и новые боты на осень, приходилось крутиться. Контрольные и рефераты для сокурсников позволяли худо-бедно держаться на плаву. Плюс я подвизалась уборщицей в магазинчике автозапчастей неподалёку от института.

Конечно, драить полы по вечерам – не самая престижная и приятная работёнка, но зато одета-обута и у родителей на тряпки клянчить не приходится. К тому же хозяин магазина позволял после окончания смены пользоваться местной техникой и интернетом. Вымыв полы и протерев витрины, я оставалась допоздна в крохотном кабинетике и, самозабвенно зевая, крапала контрольные, рефераты и курсовые чуть ли не до утра. Благо ключи мне выделили отдельные.

Кто бы спорил, при таком ритме жизни выматывалась я ой как сильно, и это непривычную к трудностям Жанну порядком раздражало. Если откровенно, порой я завидовала подруге со страшной силой. Хорошо быть умницей, красавицей да к тому же при богатых родителях. Мне бы так!

Правда, потом мне становилось стыдно за себя и обидно за маму с папой, потому как зависть – чувство мерзкое и нерациональное. Толку от неё чуть, а нервов море. Тем более с родителями мне повезло ничуть не меньше Жанки. Пусть больших денег в нашей семье отродясь не водилось, зато отношения - не чета многим.

Ехать учиться к чёрту на кулички решила я сама. Никто не заставлял. И хотя отец был против, не только разрешил, но и регулярно высылал деньги. Кто ж виноват, что съёмная квартира стоила вдвое от месячного заработка матушки? Такие вот в Урени зарплаты, а тут цены. Ничего не попишешь. Пахать надо.

Стоит ли удивляться, что в тот вечер, раздав однокурсникам семь готовых контрольных для Палыча, защитив свою собственную работу и отдраив полы в магазине, я ввалилась домой еле живая? Наскоро перекусив и приняв душ, я доползла до кровати и заснула, едва голова коснулась подушки.

Сейчас уже и не скажу, что разбудило меня среди ночи. Наверное, жутковатое ощущение присутствия в моей крохотной однокомнатной квартирке кого-то постороннего. Хотя, если не фантазировать, куда вероятнее предположить какой-то шум или дурной сон, который забылся, едва открыла глаза.

Стоял конец осени, и на улице, стоило отключить фонари, воцарялась непроглядная тьма. Снег ещё не выпал, а чёрная липкая грязь, каким-то непонятным образом заползающая даже на асфальт, буквально пожирала свет. К тому же, мои окна выходили в глухой двор, где не было даже машин, чтобы хоть немного разбавить мрак жёлтыми проблесками фар.

Несколько секунд я молча лежала на огромной кровати, занимающей почти всю комнату, и пыталась выдернуть измученный организм из мутного состоянии полусна. Просто несколько мгновений не верила глазам. Бывает же такое, что небрежно брошенное на стул платье в темноте кажется злобным карликом, притаившимся за спинкой, или цветок выглядит как протянутая к тебе кривая рука жуткого монстра? Бывает…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот и неподвижная мужская фигура, отчётливо выделяющаяся на фоне окна, казалась бредом или, вернее, иллюзией. Секунд двадцать примерно. Потом до меня дошло-таки, что никаких платьев-цветов напротив окошка тут нет и быть не может. Тем более таких, чтобы так определённо нарисовать контуры обнажённого по пояс мужского тела. Тут никакое воображение не справится!