Дороже всех сокровищ - Памела Робертс

Памела Робертс

Дороже всех сокровищ

Пролог

— Рэнди, мы с ребятами собираемся сегодня в «Луну на берегу». Выпьем по кружке-другой пива или чего покрепче, подхватим девчонок и отправимся танцевать. Пойдешь с нами? — весело потирая руки, спросил пухлый молоденький второй пилот своего старшего — и по возрасту и по званию — коллегу. — К тому же с тебя причитается, за повышение…

— Ну, не знаю, — с сомнением в голосе отозвался Таунсенд. — Что-то устал я за последние дни, да и дела кое-какие есть… Может, в другой раз?

— Дела? У тебя? Закоренелого холостяка? — недоверчиво засмеялся Джерри. — С каких это пор? И что за дела?

— Ну… — Он замялся, проклиная себя, но почему-то не решаясь сказать Джерри, чтобы не совал нос не в свое дело. — Не очень интересные, но сделать их необходимо. Съездить в супермаркет, химчистку, позвонить водопроводчику…

— Ото, как ты заговорил! Как настоящий женатик, которого благоверная держит на строгом поводке.

— Вот уж нет! — возмутился «закоренелый» холостяк. — Если у мужика есть, как ты выражаешься, «благоверная», так она и занимается всем этим. А мне приходится самому.

— Да ладно, брось, Рэнди. Не принимай всерьез мои слова. Ну, не можешь, значит, не можешь. Без тебя, конечно, не так весело, но… полагаю, ты имеешь право на личную жизнь, — продолжал подшучивать младший пилот, не меняя, однако, серьезного выражения лица. — Лучше признайся, что попался на удочку…

— На удочку?! — чуть не закричал Таунсенд.

— А что же в этом такого? Каждый парень рано или поздно встречает девушку и…

— И что?

— Попадает в ее сети, угождает разным капризам и в конце концов отказывается провести с друзьями вечер в баре, — торжествующе закончил Джерри.

— Ну все, довольно, надоели мне твои шуточки! Только ради того, чтобы доказать глубину твоего заблуждения, я пойду с вами. И потрачу на хозяйственные заботы единственный за последние две недели выходной…

— Отлично, Рэн, дружище! Вот слова не мальчика, но настоящего мужчины! Значит, через сорок минут у служебного выхода?

— Договорились, — вздохнул Таунсенд, небрежно кивнул Мэгги, стюардессе их экипажа, одарившей его влюбленным взглядом, и направился к трапу.

Какой же я бесхребетный дурак, мрачно размышлял он. Чего испугался? Насмешек парней?

Малыша Джерри? Так ведь он это просто так, в шутку… А что я теперь скажу Молли? Мы не виделись почти неделю, а перед этим поссорились… именно из-за того… из-за того…

Он не помнил точно повода, приведшего их к ссоре, но причина была все та же: его нерешительность или, вернее, боязнь сделать ей официальное предложение. Оба наговорили друг другу много лишних, ненужных слов, о которых теперь жалели. По крайней мере, он жалел.

Молли не заслуживает такого отношения. Никоим образом. Они вместе уже почти два года, все свои выходные и свободные дни он проводит у нее и все же… все же… никак не может заставить себя открыто признать их отношения.

Не только сделать предложение, но даже просто представить ее друзьям.

И все почему? Потому что когда-то давно, больше пяти лет назад, какая-то легкомысленная финтифлюшка задела его драгоценную гордость. И он, уязвленный ее решением расстаться с ним, признанным первым парнем летного училища, поклялся держаться в стороне от прекрасной половины человечества. Более того, остаться на всю жизнь холостяком… Или из-за обидных и незаслуженных насмешек бывшего друга и коллеги…

Но что, если он обманывает себя и причина совсем в другом? В его неуверенности в Молли… Неужели он настолько злопамятен, что до сих пор не в силах забыть происшествия, вернее недоразумения, пережитого ими в самом начале знакомства? Нет, не может быть! Молли Маккивер — красавица и умница, знакомством с которой может гордиться любой мужчина. Она больше ни разу не подала ему даже незначительного повода для недоверия или сомнения… Он не имеет права так обращаться с ней!

Полный искреннего раскаяния Рэндалл уже направился к ближайшему телефону, как тут же понял, что не в состоянии обсуждать такие вещи, не видя прекрасных и любимых зеленых глаз.

Но, ничего, он все наверстает… когда вернется.

Увы, добрым намерениям сбыться было не суждено. Вечер затянулся. Из пивной большая и шумная команда пилотов и их помощников отправилась в ресторан, оттуда в клуб потанцевать. И Рэнди, проклинающий себя за нерешительность, но тем не менее неспособный просто повернуться и уйти, ездил с ними. Лишь в начале одиннадцатого, взглянув на часы, пришел в ужас и, ни с кем не прощаясь, удрал…

— Молли! Молли, малышка! — позвал он, открыв дверь своим ключом.

Не услышав ответа, вошел, включил свет и онемел…

В гостиной был накрыт стол — с кружевной скатертью, свечами и парадной посудой. В ведерке стояла бутылка шампанского…

Рэнди похолодел.

Проклятье! Как же он мог так запамятовать?

Но разве сегодня… да, точно, семнадцатое мая…

Ее день рождения…

Рэнди сунул руку в карман и облегченно выдохнул. Хоть о подарке не забыл, и то слава богу… Он на цыпочках пробрался в темную спальню, не включая света, присел на краешек кровати и прислушался. И тут же уловил сдавленный всхлип. Он протянул руку и прикоснулся к теплому вздрагивающему плечу.

— Молли, малышка моя, прости, любимая…

Она отпрянула, словно ее ужалила гадюка.

— Не смей прикасаться ко мне, Рэндалл Таунсенд! Никогда больше. Слышишь? Никогда! — выкрикнула молодая женщина, нащупала на столике лампу и щелкнула выключателем.

Зеленые глаза сверкали от гнева, но красивое лицо было мокрым от слез.

— Но, Молли… — умоляюще начал Рэнди.

— Не смей! Даже не пытайся оправдываться!

Я не желаю больше слушать тебя. И не поверю ни одному твоему слову! Потому что тебя никогда нет рядом, когда я нуждаюсь в тебе! И еще потому, что звонила и узнала, в котором часу приземлился твой самолет. К тому же Джин все мне рассказала!

— Все рассказала? — опешил молодой человек.

— Да, все! Включая и то, что ваш дорогой Джерри на пари пытается свести тебя с Мэг. Ты просто наплевал на меня, Рэндалл. На меня и на мой день рождения. А я-то, идиотка, старалась, ужин праздничный готовила, с работы удрала пораньше. Барри чуть не обидела… — Она не выдержала и разрыдалась.

Он попытался придвинуться и обнять ее, но безуспешно. Молли перекатилась на дальний край кровати и зарылась головой в подушку, отказываясь смотреть на него. Она рыдала, рыдала и рыдала — горько, обиженно, тяжело, так, словно у нее сердце разрывалось. И все его попытки успокоить, утешить, вымолить прощение были тщетными.

— Уходи, Рэнди. И больше никогда не возвращайся. Я скорее застрелюсь, чем еще хоть раз в жизни поверю мужчине. Даже тебе, — с трудом, задыхаясь, выдавила она и снова уткнулась в подушку.