Бранденбургский талер - А Кирносов

Кирносов А

Бранденбургский талер

Алексей КИРНОСОВ

БРАНДЕНБУРГСКИЙ ТАЛЕР

Рассказ

Вовка нашёл во дворе монету. Она была медная, большая и тяжёлая. На одной стороне монеты был изображён орёл с двумя головами, державший в лапах дубинку и что-то похожее на футбольный мяч. Над орлом был полукруглый плакат с надписью: "Пять копеекъ". На другой стороне завивался непонятный вензель, над ним висела корона; всё это хозяйство обрамляли ветки, а в самой середине был обозначен год: 1776. У Вовки аж сердце забилось.

"Ух ты, какой древний пятак!" - сказал он и побежал искать Серёгу.

Серёга повертел пятак в пальцах, плюнул на него, потёр рукавом и сказал, что если его немного расплющить молотком, то получится мировая бита - играть в "расшибалочку". Но Вовка выхватил пятак, сунул его в карман и заявил, что ни в какую "расшибалочку" играть не будет, потому что он будет собирать старинные монеты.

Так началась история Вовкиной коллекции. Он узнавал, у кого из ребят есть старинные монеты, и выменивал их на марки, пёрышки, конфеты и папиросные коробки. Он выпрашивал монеты у маминых знакомых, которые делали вид, что отдают их Вовке без всякого сожаления. Все монеты он свалил в коробку из-под сигар, которую выдал ему для этой цели отец. Став на полгода старше, Вовка додумался разложить монеты на две кучки: в одной - русские, а в другой - иностранные. А так как отец сигар больше не курил, пришлось иностранные монеты положить в железную коробку с неподходящей надписью: "Театральная подушечка".

Так появилась система. К концу учебного года Вовка собирал монеты уже совсем профессионально. Иностранные он разложил по странам в спичечные коробки, а русские распределил на три части: двадцатого века, девятнадцатого века и восемнадцатого. Более древних монет у него ещё не было. Вовка потребовал у мамы, чтобы на день рождения она подарила ему лупу с пластмассовой ручкой. Рассматривать монеты в лупу и находить на них всё новые подробности было для него самым большим удовольствием в жизни. А рассказывать ребятам о своих монетах было так же приятно, как отвечать хорошо выученный урок.

К ним в класс из другой школы перевели странного мальчика, по имени Меркурий. В день его прихода на уроке географии по классу вдруг залетал шмель. Он летал и жужжал: "вж-ж-ж..." Учительница Кира Андреевна перестала рассказывать о промышленности Чехословакии и сказала: "Что это здесь летает? Немедленно поймайте и выбросьте в форточку".

Ребята зашумели, стали смотреть, кто летает, но ничего не нашли. А оно ещё немного пожужжало и, видимо, вылетело в форточку. Кира Андреевна велела закрыть её, чтобы ещё чего-нибудь не залетело, и снова стала рассказывать про промышленность.

На уроке геометрии снова зажужжало, но математик Иван Михайлович отнёсся к этому иначе. Он прислушался и сказал: "Здорово получается. Только сейчас не время. На переменке пожужжишь".

И шмель сразу притих, как будто его и не было. Когда кончился урок, стали искать, кто жужжал, но никто не сознался.

Домой Вовке оказалось по пути с новым учеником.

Некоторое время шли молча, хотя Вовке очень хотелось поговорить с новым человеком о своей коллекции. Только он решился заговорить, как вдруг услышал шмелиное жужжание.

- Так это ты жужжал?! - воскликнул Вовка.

- Я. А что, не похоже?

- Здорово похоже. А ещё ты что умеешь?

- Всё умею. Кукарекать, мяукать, лаять, мычать, блеять, реветь - что хочешь. Меня за это из шестьдесят второй школы выгнали.

- Из нашей не выгонят, - успокоил его Вовка. - У нас самодеятельность хорошо работает. Будешь выступать. А я вот только монеты собираю. Их у меня уже двести штук.

- Мало, - сказал Меркурий довольно пренебрежительно. - У меня больше тысячи.

- А ты давно собираешь? - спросил Вовка, ошарашенный таким количеством.

- Я не собираю, - снова удивил его Меркурий. - У меня бабушка всю жизнь собирала. Потом она умерла, а коллекция мне досталась. Больше некому было отдать.

- А менные есть? - спросил Вовка. - Давай меняться.

- Должны быть менные. Приходи, посмотрим. Только пустяковые всякие не приноси. У меня их у самого навалом.

На следующий день сразу после уроков Вовка пошёл к Меркурию в гости. Карман курточки у него был набит монетами. Тут были не только менные, потому что все Вовкины дубликаты никакой ценности для солидного коллекционера не представляли. Кроме немецких алюминиевых пфеннигов, монгольских тугриков и прочей мелочи Вовка прихватил с собой индийскую двенадцатиугольную анну, корейскую монету с квадратной дырочкой, шведские два ёре 1764 года с перекрещенными стрелками, ливанские пять пиастров с галерой и - гордость своей коллекции - павловский серебряный рубль с мальтийским крестом.

Бабушкина коллекция произвела на него потрясающее впечатление. Русские монеты были все, за исключением золотых, которые, как объяснил Меркурий, мама забрала себе на браслетку. Была даже новгородская серебряная гривна - палка граммов на двести весом. А павловских рублей с мальтийским крестом и непонятной надписью: "Не нам, не нам, а имяни твоему" было целых четыре штуки. Меркурий сказал, что была ещё и киевская гривна, шестиугольная, раза в два потяжелее, чем новгородская, но ту мама тоже забрала.

Некоторое время Меркурий показывал Вовке монеты, потом зевнул и сказал, что ему это надоело.

- Ты сам отбери, какие хочешь менять, потом меня позовёшь, - сказал он и улёгся с книжкой на диван.

Вовка копался в монетах целый час. Они нравились ему все без исключения. Отобрать такие, которые можно было бы обменять на имеющиеся у него жалкие медяки, он просто не мог... И вдруг Вовка увидел монету. О, что это была за монета! Громадная, с донышко стакана, толстая серебряная монета, на одной стороне которой был выбит рыцарь в латах с мечом, а на другой изогнулся приготовившийся к прыжку лев. У Вовки потемнело в глазах, когда он увидел эту монету. Он мог бы отдать за неё всю свою коллекцию, но Меркурий, конечно, не станет меняться. Разве можно расстаться с такой драгоценностью? Немного успокоившись, Вовка стал разбирать надписи. Из всего написанного он разобрал только три слова: "Фредерик", "Бранденбург" и "талер".

- Бранденбургский талер! - прошептал он. Может быть, такая монета осталась одна во всём мире и теперь пропадает в коллекции Меркурия? А что, если он даже не знает о её существовании?

Вовка покосился на Меркурия. Тот лежал на диване и не обращал на него никакого внимания. "Просто взять и положить в карман..." От этой мысли Вовка покраснел как варёный рак. Ему ещё никогда не приходилось таким способом пополнять коллекцию... Лучше уж отдать что-нибудь очень ценное. А что у него есть ценного? Все его игрушки, книги, монеты и марки не стоят, наверное, и половины этого чудесного талера. Менять его не на что... Вовка снова стал рассматривать талер. Под рыцарем он увидел дату: 1648... Ему стало совсем нехорошо. Кто же отдаст такую вещь? Это же музейное дело...

- Ну, ты выбрал? - спросил Меркурий и закрыл книгу.

Вовка вздрогнул и попытался зажать талер в кулаке. Но в кулак он не поместился. Вовка прижал руку к животу и сказал сдавленным голосом:

- Я отобрал кое-что. Только не знаю, будешь ли ты меняться. У меня все плохие.

- На плохие не буду, - сказал Меркурий. - Какой мне интерес?

Этими словами он сам лишил себя бранденбургского талера. Вовкина рука бессильно упала на бедро, и талер нечаянно оказался в кармане курточки. Вовка и сам был этому не рад. От мыслей, как положить талер обратно в коробку, чесалась голова. Меркурий подошёл к столу и спросил:

- А где твои?

Трясущейся рукой Вовка вытащил жалкую горсточку своих монет. Меркурий рассмотрел каждую внимательно, отобрал все серебряные и сказал, что хоть у него такие и есть, но на медные он обменять согласен. Вовка отобрал равное количество медных монет, ссыпал их в карман и побежал домой. Выскочив на улицу, он забежал в какой-то двор, нашёл уголок поукромнее и вытащил из кармана талер.

Подняв забрало шлема, рыцарь смотрел на него укоризненно и строго, а лев привстал на задние лапы и, судя по выражению морды, рычал. Вовка ещё раз взвесил монету на ладони и подумал: "Придётся прятать. Родителям показывать нельзя. Спросят, где взял. Ребятам тоже не покажешь: может узнать Меркурий. Тогда стыда не оберёшься. Носить в портфеле? Опасно. Закопать во дворе? Потеряется!"

Вовка разул левую ногу, спрятал талер в ботинок и пошёл домой. Идти было очень неудобно. Вовка старался не хромать, чтобы прохожие не подумали, что у него что-то спрятано в ботинке. Но он всё-таки хромал, и прохожие смотрели на него подозрительно. А в воротах знакомая дворняжка с удивлением обнюхала его левую ногу.

- Ну, что нюхаешь? Там ничего нет, - сказал ей Вовка и пошёл домой.

Мама только что натёрла полы. Она велела ему снять ботинки и надеть тапочки. Вовка недоверчиво посмотрел на маму. Может, она уже знает? Но мама спокойно подала ему тапочки и не стала смотреть, как он переобувается. Вовка успокоился: она не знала...