К. М. Симонов - Галина Андреевна Белая

Галина БЕЛАЯ

К. М. СИМОНОВ

Константин Михайлович Симонов начал свой литературный путь с того, что удивил читателя середины 30-х годов резким и вызывающим разрывом своего героя с прочностью домашнего уюта. Сильные и гордые мечтающие о подвиге и славе, герои Симонова задыхались в домах, где

…мир завешен гардиной, и прочная мгла

От сотворенья мира

Стоит в четырех углах [1].

(«Дом»)

Они отрывались от косности «дома» и уходили на простор бурных странствий и дальних дорог.

Спустя 30 лет, в романе «Солдатами не рождаются», герои также ощущают «причастность к чему-то такому колоссальному, что сейчас еще не умещается в сознании, а потом будет называться историей этой великой и страшной войны» (т. 5, стр. 13).

Нить от романтического протеста против мещанства к сопряжению своей жизни с историей — это линия движения не только симоновского героя: за ним стоит долгий путь размышлений, потерь и поисков автора.

К. Симонов принадлежит к тем писателям, которые не только обладают способностью быстро улавливать сигналы времени, но и не знают дистанции между запросами времени и их отражением в литературе.

Это острое чувство времени нередко усиливает звучание голоса писателя. Так было в момент появления сборника «Стихи тридцать девятого года» и пьесы «Парень из нашего города», которыми Симонов на рубеже 30-40-х годов вводил читателя в атмосферу военного времени. Предугадывая судьбу своего поколения, Симонов писал за три года до войны:

У нас по двадцать за плечами,

И нам пора стоять в строю!

Мы будем все однополчане

В недальном завтрашнем бою [2].

Так было и в период Великой Отечественной войны. Подводя итоги развитию советской литературы в военные годы, Н. Тихонов писал: Симонов «первый в театре поднимает тему «Русские люди». Он не делает открытия: эти люди вокруг, ими полна армия. Но он их запечатлел первый. И этом его заслуга» [3]. «За ним осталась,— говорил год спустя Тихонов,— честь открытия в прозе больших произведений о Сталинграде» [4]. Симонов 50-60-х годов одним из первых откликнулся на обостренный интерес послевоенного читателя к драматическим событиям военных лет.

Действительно, ориентация на остроту и актуальность выдвигаемых проблем, на новизну их общественного звучания является важнейшим художественным принципом писателя. Основой его произведений всегда становится общественная проблема, которую писатель считает современной и важной. Симонов никогда не дает эту проблему в «боковом», опосредствованном преломлении: она составляет ткань, плоть, фактуру повествования, служит основанием четкой дифференциации героев, стержнем архитектоники произведения, опорным пунктом замысла. Это придает его произведениям публицистическую остроту, политическую определенность замысла.

Современность — острое оружие в руках Симонова. Писатель всегда чувствовал его силу, но иногда преуменьшал значение художественного освоения материала. И тогда верная и острая общественная проблема превращалась в сумму персонифицированных публицистических тезисов.

Это «первооткрывательство» Симонова имело и другой смысл: оно проявляло себя в умении писателя уловить волну, на которой бьется сердце современника, в даре эмоционального сопереживания. Популярность Симонова в годы войны была рождена именно тем, что он — одним из первых — сумел уловить ту трепетную мечту о верности, которою жили люди, разлученные войной, их душевную шедрость и нетерпимость к фальши и трусости, нашел тональность, отвечающую этим сторонам духовной жизни народа:

В ту ночь, готовясь умирать,

Навек забыли мы, как лгать,

Как изменять, как быть скупым,

Как над добром дрожать своим.

Хлеб пополам, кров пополам —

Так жизнь в ту ночь открылась нам.

(т. 1, стр. 110)

Стремясь воссоздать современность, запечатлеть приметы времени, Симонов обращается к поэзии и к прозе, к драматургии и критике. Но особая роль выпала на долю лирического стихотворения и публицистического очерка-репортажа. Симонов, по его признанию, «чувствовал себя поэтом» в период между двадцатью и сорока годами (т. е. в 30-50-е годы). Гораздо чаще, замечает Симонов, он чувствовал себя журналистом. Вспоминая с любовью о фронтовой корреспондентской и послевоенной очеркистской работе, Симонов сожалеет о том, что так быстро стареют очерки, корреспонденции, репортажи (т. 1, стр. 4).

На долю публицистического очерка-репортажа выпала в творчестве Симонова особая роль. Этот жанр чрезвычайно интенсивно впитывает фактический материал, и поэтому он занял особоле место в творчестве Симонова военных лет. Пройдя от Мурманска до Крыма, от Кавказа до Берлина и Токио, писатель запечатлел свои наблюдения в очерках, составивших впоследствии четыре книги под общим заглавием «От Черного до Баренцева моря». В конце войны и после нее как корреспондент Симонов побывал в странах Азии, Америки и Европы. Из этих зарубежных наблюдений выросли очерки «Письма из Чехословакии» (1945), «Югославская тетрадь» (1945), «Норвежский дневник» (1955), «Рассказы о японском искусстве» (1958) и др.

Но значение журналистской работы для творчества Симонова определяется не столько тем, что из отдельных очерковых набросков вырастал эпизоды или сюжеты художественных произведений [5], сколько той ролью которую она сыграла в становлении художественных принципов писателя: она создала во многом его стиль — стиль репортажа, скупой очерковой изобразительности, формы нагой, лишенной метафоричности и ассоциативности прозы. В сочетании со скрытым лиризмом, который идет от Симонова-поэта и присутствует всегда в его творчестве, о чем бы он ни писал,— «очеркизм» и создает тот стиль Симонова, где сдержанность и скупость мужественной прозы могла бы стать самодовлеющей, если бы не смягчалась взволнованным голосом автора.

«Сейчас,— писал Симонов в 1938 г.,— настойчивей, чем когда бы то ни было, от поэзии требуется создание больших эпических полотен, могучих характеров, героических сюжетов» [6]. В эти годы и была оформлена внутренне целостная и единая для всего творчества Симонова тема — тема мужества:

На старой, милой нам земле

Есть много мужества. Оно

Не в холе, воле и тепле,

Не в колыбели рождено.

Лишь мещанин придумать мог

Мир без страстей и без тревог…

(«Мурманские дневники», т. 1, стр. 371)

Острое ощущение надвигающейся войны придало произведениям Симонова своеобразную героическую тональность. Личный опыт писателя (Симонов принимал участие в боях на озере Халхин-Гол в качестве сотрудника газеты «Героическая красноармейская», 1939) обогатил их непосредственностью и искренностью лирического