Спасение - Сергей Бурдыко

Сергей Бурдыко

Спасение

Спасение

«и будете ненавидимы всеми за имя Мое;

претерпевший же до конца спасется.»

Евангелие от Матфея (Мф.10:22)

Царила мрачная северная зима. Ещё никогда такой при мне не было. Вокруг была таинственная тишина, и я один шагал по безлюдной улице. Как она называлась — я не знал. Но это был тот самый Петербург, в котором я учился и жил уже четвёртый год подряд. Почему всё было так странно?.. Куда все подевались?.. Хорошо — перчатки имел при себе, да свой любимый чёрный шарф. Правда, шапку опять не надел и очень зря — было невероятно холодно. Даже очень. Пальтишко — так себе спасало. Обычно, по жизни — я не мерзляк, и за несколько лет пребывания в северной столице ни разу не испытывал особых проблем по этому поводу, но в этот день что-то было не так… Я себя не узнавал: лицо, вроде, не мёрзло, руки были согреты, но продирало насквозь до костей.

Жутко хотелось спать, но навязчивая мысль о том, как я здесь оказался — не давала покоя. Ещё какое-то время спустя я осознал, что иду не целеустремлённо, а куда глаза глядят. Потихоньку нарастало волнение: я не знал где я, и что со мною происходит. Где люди? Где транспорт? Где хоть одна рекламная вывеска, которых тут навалом? Задавая себе вопросы — ответов я не получал. Мистика. А потом началось следующее:

— Остановитесь! Пожалуйста! — крикнул я вслед человеку и прибавил шагу. Он неожиданно появился в моём поле зрения и ловко скрылся за углом дома на перекрёстке. Чувствуя странную слабость в ногах, я всё же старался добиться поставленной цели — догнать его. Еле добежал до поворота… И что? Никого нет! Всё те же пустые улицы и медленно падающий искрящийся снег. Мне показалась очень странной одна важная деталь — следы на снегу были только мои, чужих следов я не наблюдал. Куда он подевался, и был ли он вообще — осталось тайной. В растерянности я стоял на этом заснеженном перекрёстке и хлопал себя по карманам — они все были абсолютно пустыми: ни бумажника, ни ключей, ни денег, никаких документов — вообще ничего. Внезапно разболелась голова, и так сильно, что я даже перестал что-либо соображать. Далее появились тошнота и физическая слабость. Я не вытерпел и меня вырвало на серую обледенелую водосточную трубу на углу дома.

— Ой, что это?! — закричал я, когда увидел нечто странное. Из той самой трубы бурно полилась тёмно-красная, почти чёрная жижа. Поток смывал моё внутреннее содержимое желудка и, растапливая снег, всё это стекало красным ручьём по тротуару на проезжую часть. Отвратительное зрелище… Отойдя от трубы в сторонку, я тщательно вытирал лицо чистым снегом и приходил в себя. Головная боль и тошнота отступали и мне становилось значительно легче. Надевая перчатки на сырые холодные руки, я двинулся дальше по улице, завернув на которую, исчез тот самый загадочный человек. Где-то внутри меня какой-то странный голос не давал покоя и молвил:

— Оглянись… Ну, оглянись же…

— Не вздумай, не надо! — говорил я себе, — не смей! Зачем?!

И я обернулся… Ровный, гладко посыпанный снежком, тротуар и ничего более. Как ни в чём не бывало. Водосток был на месте, но никаких следов рвотного безобразия и бурлящего потока не было и в помине. От непонимания я на мгновение мысленно завис, и над глазом задёргалось левое веко. Постояв некоторое время в ступоре, я развернулся и отправился дальше. Куда? Вопрос — куда? Если произошло такое, то что я ещё должен был увидеть в этих мрачных и незнакомых местах. Сонное состояние как рукой сняло. Адреналин молотил по сосудам.

Словно в открытом лабиринте я проходил одну улицу за другой: чёрные грязные окна, облупленные дома, мрачные подворотни с кованными воротами и прочие классические пейзажи нашего исторического города.

Пройдя один узенький переулок, я вышел к какому-то маленькому странному домишке, непохожему на все остальные. Он отличался своим старинным и нестандартным видом: очень сильно напоминал деревенскую хатку, скукоженную и слегка уходящую под землю. Единственное окно слева от двери было закрыто ставнями и до беспредела было испачкано, как будто его нарочно облили грязью. В общем, ничего приятного во внешнем виде домика не было.

Не знаю почему, но во мне дико проснулось желание зайти туда, хотя истинное глубокое предчувствие было абсолютно обратным.

— Зайди, зайди в него… — звучало в моей голове, — ты найдёшь его там…

— Кого "его"? Кого я там должен найти? Что за дурацкие мысли?.. Никуда я не пойду! — настойчиво возражал я про себя.

Разворачиваясь обратно, я поскользнулся и, размахивая руками, чуть не навернулся. Ещё немного — и коварный гололёд под снежной насыпью сыграл бы со мною злую шутку, но я устоял. Сконцентрировавшись и глубоко вздохнув, медленно и осторожно я завернул направо, прибавил шагу и пошёл вдоль следующей незнакомой улицы. Нарастающий страх проникал в моё замёрзшее тело всё глубже и глубже. Далеко я не ушёл.

— Что же ты делаешь, дурак?! Иди вперёд и не тормози, — говорил я себе.

Какая-то странная сила заставляла меня вернуться и посетить этот мрачный дом. Я остановился. И, как не странно, развернулся и отправился назад к той страшной избушке. Мои шаги были скованными, но терпеливо я продолжал путь обратно.

Вплотную приблизившись к таинственной двери этого дома, я заметил, что дверь слегка приоткрыта. Не решаясь зайти, и внимательно разглядывая домик, я назойливо через перчатку пытался почесать правую ладонь, но зуд был такой силы, что пришлось её снять. И вот, уже слегка наклонившись вперёд, не отводя взгляда от дома, я натирал руку об колено и не мог вспомнить суть народной приметы. То ли правая, то ли левая — к друзьям, к деньгам, к встрече или ещё к чему-либо — в том момент для меня было всё равно. Подозрительно вглядываясь в тёмную расщелину, я медленно взялся за дверную ручку и сильно удивился: она была тёплая словно остывающая чашка чая. — Хм, с подогревом что ли?.. Но, зачем? — задумался я. Для такой тёплой ручки на улице стояла далеко не летняя погода, мягко говоря. Очень осторожно, со скрипом, я потянул дверь на себя и в меня сразу шибануло отвратительной тухлятиной. Из помещения повеяло манящим теплом, но внутри было достаточно темно и тихо. Слева на внутренней стене я боязливо нащупал правой рукой