Памяти Н. Г. Бунина - Алексей Мошин

Алексей Николаевич Мошин

Памяти Н. Г. Бунина

Я собрал несколько штрихов, касающихся И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, М.Е. Салтыкова-Щедрина и Н.А. Некрасова, от знавшего лично этих писателей Николая Григорьевича Бунина, о котором упоминает И.С. Тургенев в письме к другу многих литераторов Михаилу Александровичу Языкову следующими словами:

«Спасское, 10 августа 1881

Любезнейший Михаил Александрович, получил я ваше письмецо и вместе с ним охотничий рассказ г. Бунина, который я прочел с истинным удовольствием. Описание того далекого края и людей весьма живо и характерно, и не один во мне охотник, но и литератор остался вполне доволен. Поблагодарите г. Бунина за его любезность от моего имени, и так как он, вероятно, не ограничится одним этим рассказом, то скажите ему, чтобы он и впредь меня не забывал…

Дружески жму вашу руку и остаюсь преданный вам И. Тургенев».

Полностью это письмо напечатано в книге «Первое собрание писем И.С. Тургенева» (1840–1883) (издание общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым. СПб., 1884 г., стр. 382). Там же напечатаны следующие примечания:

«1) М.А. Языков, управляющий акцизными сборами в Новгороде, приятель Белинского[1], Панаева, Грановского, В. Боткина; Тургенев упоминает о нем в неизданной поэме „Поп“ (1844 г.):

   Языков сам, столь важный, столь приятный,   Меня прочтет с улыбкой благодатной.

2) Рассказ Н.Г. Бунина под названием „Старый знакомый“ (из „Рассказов охотника-переселенца“) напечатан в мартовской книжке журнала „Природа и охота“ за 1881 г., № 3».

Большая часть печатавшихся в охотничьих журналах рассказов Н.Г. Бунина издана в 1900 году его дочерью Марией Николаевной Буниной в виде довольно объемистой книги под заглавием «Рассказы охотника».

Н.Г. Бунин родился в 1833 году и, следовательно, был уже старик, когда рассказывал мне эти свои воспоминания. Но память его была еще довольно свежа, и он оставался весьма интересным, остроумным собеседником, и еще, хоть изредка, появлялись охотничьи рассказы из-под его талантливого пера. Записанные мною его воспоминания были, с его разрешения, напечатаны в газете 4 июля 1902 года. Затем Н.Г. Бунин написал мне, что я верно передал в печати его воспоминания, и только просил вставить некоторые подробности первой его встречи с Тургеневым на охоте, что я исполнил, дополнив эту статью. В октябре 1902 года Н.Г. Бунин умер.

С Тургеневым Н.Г. Бунин познакомился раньше, чем с другими писателями. Это знакомство завязалось случайно в 1860 или 1861 году, в конце августа или в начале сентября, на охоте по куропаткам в Щигровском уезде Курской губернии. Бунин с любимой собакой охотился в знакомых местах и, выбравшись на пригорок, увидал вдали еще двух охотников, идущих теми же местами почти по его следам: один был в светлой круглой шляпе с широкими полями, очевидно, барин, а другой, насколько можно было судить по костюму и блинообразному картузу, съехавшему у него на самый затылок, проводник из типичных дворовых крепостного времени. Первый выстрелил по куропаткам, и Бунин заметил, как одна из птиц, отделившись от стада, пролетела еще шагов полтораста в сторону и свалилась в куст. Собака стрелявшего и, по-видимому, не заметившего направления полета подранка охотника, конечно, не могла по дальности расстояния причуять упавшую птицу, хотя охотник довольно долго топтался «на кругах» вблизи места, откуда стрелял. К Бунину подошел высокого роста солидный мужчина и странным для этой массивной фигуры нежным, почти детским голосом заговорил с большим сожалением о том, что собака его на сей раз оплошала… Бунин сказал, что хорошо заприметил то место, где свалилась птица. Это заметно утешило того охотника. Пошли вместе. Собака Бунина по его указанию вскоре нашла подбитую Тургеневым куропатку, уже мертвую. Тургенев очень благодарил за эту охотничью услугу своего нового знакомого.

Сопровождал Тургенева на охоте Афанасий, крепостной мужик помещика Черемисина. Н.Г. Бунин не был уверен, что фамилию помещика помнил верно. Несомненно только, что этого Афанасия описал Тургенев под именем Ермолая.

Так завязалось знакомство Н.Г. Бунина с Тургеневым. Назавтра по приглашению Тургенева Бунин поехал вместе с ним на охоту, и так ездили они вместе дня три.

Тургенев был общителен и очень располагал к себе. Это было необычайное обаяние личности – не знаменитого писателя, а просто человека сердечного, отзывчивого, внимательного. Неторопливый, всегда спокойный, Тургенев волновался только на охоте. Как он досадовал, когда ему случалось пропуделять, волновался и старался доискать причины промаха и что-нибудь найти в свое оправдание.

В эти первые дни между Тургеневым и Буниным не возникало никаких разговоров, кроме разговоров об охоте, о собаках, о знакомых местах…

В ту же зиму или на следующий год Бунин встречал Тургенева в Курске у общих знакомых и в клубе. Затем они встретились только через пятнадцать лет.

Обстоятельства этой встречи не совсем обыкновении. Бунин, уже много лет до того служивший в акцизе, в это время служил в Боровичах в должности старшего помощника акцизного надзирателя. Его начальник, управляющий акцизными сборами в Новгороде Михаил Александрович Языков, друг многих известных писателей, относился к нему не как начальник, а как добрый знакомый и очень поощрял Бунина продолжать работать на литературном поприще после того, как познакомился с его охотничьими рассказами в рукописях.

Никогда Бунин не получал от Языкова никакого распоряжения по службе иначе, как в самой дружеской форме. И вдруг в 1875 или 1876 году Бунин получил в Боровичах депешу от Языкова, в которой самым официальным сухим тоном предписывалось «с получением сего» сразу же выехать в Новгород и по приезде в любой час ночи без малейшего промедления явиться в акцизное управление. При управлении была и квартира Языкова. Бунин очень встревожился этим необычайным по своей форме вызовом и помчался в Новгород. Приехал он в двенадцатом часу ночи и как был с дороги, не переодеваясь, вошел в акцизное управление.

На звонок вышел сам Языков и приветливо сказал:

– А, приехали?.. Пойдемте… И повел Бунина в кабинет.

Передняя и гостиная, через которую проходили, были еле освещены. Ярко освещен был только кабинет. При входе в эту комнату Бунин увидел на турецком диване прежде всего огромные подошвы, потом огромную фигуру мужчины, лежавшего с газетой, которую он читал. За газетой не было видно лица. Это был Тургенев.

Услышав шаги входивших, Иван Сергеевич оставил газету, снял пенсне и поднялся с дивана. Он стал совсем седой, но остался по-прежнему приветливым и обаятельным.