История религии (Том 6) - Александр Мень

Мень Александр

История религии (Том 6)

Александр Мень

История религии. Том 6. На пороге Нового Завета

В поисках пути, истины и жизни

От эпохи Александра Македонского до проповеди Иоанна Крестителя

- Сторож! сколько ночи?...

- Приближается утро, но еще ночь.

Исайя 21, 11-12

Шестая книга семитомной "Истории религии" завершает наше путешествие по дорогам религиозных исканий человечества дохристианской эпохи. В последний раз мы встречаемся с мистиками и созерцателями Индии, со скептиками и отшельниками Греции, со стоиками Рима, с мудрецами и мучениками Израиля. Подготовка к явлению Христа, которую столько веков проходили все народы, закончилась, и автор вводит нас в мир Предтечи и Девы Марии, будущих апостолов и евангелистов - тот мир, в котором родился Спаситель.

ПРЕДИСЛОВИЕ

От всей души призываю благословение Божие на этот труд. Заслуга автора в том, что он является одним из тех немногих православных исследователей, которые на деле смогли показать как принципиальную приемлемость, так и религиозную плодотворность применения не только методов, но и некоторых выводов современной библейской науки в своих изысканиях по истолкованию Священного Писания и по истории богооткровенной религии.

Исторический подход к изучению Писания и богооткровенной религии есть самый естественный и правильный подход, конечно, при условии, что он руководим верою в Откровение. Понятие Свящ. Писания неразрывно стоит в связи с понятием Свящ. Истории. А то, что история может быть священной, определяется тем, что истинный Бог подавал Свое Откровение, входя в историю сотворенного Им мира: Он подавал знание о Себе через события истории, всегда открывался определенным, избранным Им Самим людям, жившим в определенные эпохи, в определенной исторической обстановке, говорящим на определенном человеческом языке. Св. Писание, написанное боговдохновенными авторами, жившими в исторической действительности, является одним из главных плодов вхождения Бога в историю. Засвидетельствованная же ими Свящ. История является историей вхождений Бога в нее. Она образует, таким образом, особую цепь духоносных событий, которые получили свое исполнение в воплощении Сына Божия, когда Сам Царь небесный "на земли явися и с человеки споживе", родившись при Кесаре Августе и претерпев распятие, чтобы потом воскреснуть, тогда, когда Понтий Пилат был прокуратором в подвластной Риму Иудее. Распятый за нас при Понтийском Пилате истинный Сын Божий, воскресший в третий день по Писаниям, послал Церкви Духа Истины, наставляющего на всякую истину. Этот Дух несомненно дает все глубже и глубже познать истину Откровения всякому ищущему ее познания через научное, критическое, т.е. строго объективное, исследование той исторической, человеческой оболочки, через которую Богу было угодно подать ее всем человекам, на все времена. В эту тайну прозрели уже антиохийские отцы, искавшие познания высшего смысла через самую букву Писания и через Историю, о которой Писание говорит. Благодаря современным открытиям в истории, филологии, археологии, палеографии и других вспомогательных науках в области исагогики мы приведены к возможности еще ближе, полнее и подробнее видеть действие Бога, открывающего Себя человечеству и устрояющего его спасение.

Автор настоящего труда старается показать это действие на грани двух Заветов, Ветхого и Нового. Пожелаем ему помощи Божией во всем.

Протопресвитер Алексей Князев, ректор Богословского факультета Института св. Сергия

19/6.1.1982. Париж

ВВЕДЕНИЕ

"Когда пришла полнота времени, послал Бог Сына Своего..."

Перед каждым, кто задумывается над этими словами, неизбежно встают два вопроса: почему подготовка к явлению Христа потребовала стольких веков и что имел в виду апостол Павел, говоря о "полноте времени"?

Прежде, когда история человечества казалась сравнительно недолгой, первый вопрос редко затрагивал читателей Библии. Но с тех пор, как было установлено, что люди возникли на земле около пятидесяти тысяч лет назад, "промедление" Избавителя представляется поистине загадочным.

Пусть нам не дано до конца проникнуть в тайны божественных замыслов, но нельзя ли найти в самой истории духа объяснение тому факту, что хронологическая дистанция, отделявшая первых людей от Богочеловека, была столь огромной? Мир услышал Благую Весть в "последние дни", то есть на исходе этого необозримого периода; а это значит, что на всем его протяжении род человеческий еще не был готов встретить Воплощенного лицом к лицу.

Мы уже не раз обращались к этой проблеме (1). Остается лишь вкратце подытожить сказанное ранее.

Обитатель пещер палеолита или земледелец, живший на заре цивилизации, по своей природе мало чем отличались от современников новозаветных событий; но следует помнить, что характер доисторической и раннеисторической культур всецело определялся мировоззрением магизма.

Это мировоззрение можно считать прямым следствием той болезни духа, которую принято называть первородным грехом человечества

Обладая свободой, неся на себе печать Творца, человек - образ Его и подобие - призван был возрастать, поднимаясь ко все более полному единению с Сущим. Однако уже с первых шагов своего существования он предпочел ориентироваться на силы, разлитые в природе, которые он ощущал как сверхъестественные. Мало того, люди захотели подчинить себе эти силы, "быть, как боги", независимо от Творца достигнуть внешнего господства над окружающим миром. Грехопадение, отдалив человека от Бога, привело к утрате или к ослаблению многих заложенных в нем возможностей Сама природа обрела для него двоящийся лик грозной Кормилицы-Врага, за которым скрывались сонмы нечеловеческих существ. Первобытные люди искали у них помощи в охоте, сражениях, земледелии В результате возникла магия с ее неисчислимыми обрядами, табу и церемониями, целью которых было повлиять на духов и демонов или обуздать их враждебность. Страх перед неведомыми силами парализовал людей, но в то же время они рассчитывали отстоять себя, прибегая к ритуалам. Так, в ложном самоутверждении, в желании "стать, как Бог", человек обрел лишь оковы.

Постепенно сложился взгляд на священнодействия как неотъемлемую часть природного целого, необходимую и людям и богам. Вселенную стали воспринимать как единственный из возможных миров, лишенный перспективы коренного переустройства.

Ритуализм питался навязчивыми неврозами психики и в свою очередь порождал новые, на сотни веков заворожив сознание людей. Он создавал стойкие, освященные культом иерархические общества, подчиненные жестким канонам. Он сказался не только на социальном порядке и религии, но и на искусстве и промыслах, где одни и те же приемы и традиции упорно поддерживались многими поколениями. Чтобы убедиться в этом, достаточно проследить историю древней керамики и орудий.

Магизм почти не оставлял места творческому порыву личности. Оспаривать коллективные представления значило ставить под угрозу незыблемый строй общества и природы. Разумеется, даже в этих условиях отдельные гении порой пробивались сквозь темную пелену табу и мифов, но в целом духовный рост человечества оказался надолго заторможенным. Люди сами избрали для себя темницу.

И все же магизм не смог сломить человека, который изначала призван быть венцом творения. Застывшая лава начала плавиться. Вулкан пробудился. Первые симптомы этого стали заметны около 2000 года до н.э. в развитых городских цивилизациях Ближнего и Дальнего Востока; но настоящее восстание против рабства природе и традиции, против институтов и верований, построенных на магической основе, произошло лишь в I тысячелетии до н. э. Мы имеем в виду проповедь великих Учителей человечества (2).

На фоне старых ритуальных культур переворот этот представляется каким-то чудом, таинственным посещением из иного мира. Пошатнув тысячелетние устои, пророки, философы и основатели религий дали народам мощный импульс, который, подобно расходящимся по воде кругам, захватил почти все цивилизованные страны.

Это и было событие, подготовившее "полноту времени", когда сознание людей созрело для принятия Евангелия.

Были созданы прототипы всех мировоззрений, существующих вплоть до наших дней; в рамках человеческих возможностей были даны основные ответы на важнейшие вопросы жизни и мысли. Совершился поворот от политеизма к единому Богу, хотя понятие о Нем в разных учениях было неодинаково.

Новый характер приобрела и сама религиозность. Вместо своекорыстной магии явилось мистическое созерцание и доверие к благости Божества. Индия и Греция искали путей к Нему через экстаз, умозрение и отрешенность, Иран и Израиль - через волевую и сердечную преданность Творцу.

Абсолютная ценность земных благ была поставлена под сомнение или полностью отвергнута. Порой (как, например, в Индии) это проявлялось в яростной борьбе против всего плотского и чувственного. Превыше всего ставились духовное просветление и мир, даруемые единением с Высшим.