Девчонки гуляют допоздна - Жаклин Уилсон

ДЕВЧОНКИ ГУЛЯЮТ ДОПОЗДНА

Jacqueline Wilson

GIRLS OUT LATE

Перевод с английского И. Изотовой

Иллюстрации Н. Шэррата

Глава 1

Время девчонок

Сегодня мы идем гулять с Магдой и Надин. Нет, это не большой девичник. И конечно же, мы не задержимся допоздна. Просто после школы пробежимся по магазинам. Ничего такого особенного. Встретимся в половине седьмого в торговом центре «Флауэрфилдс». Побродим по магазинам — сегодня они закрываются попозже. Перекусим в «Макдоналдсе» и к девяти будем дома, как послушные девочки.

Я даже не стала наряжаться. Само собой, я сняла школьную форму, но вместо нее попросту влезла в свои любимые черные мешковатые брюки. Эти брюки уже столько раз прокручивались в стиральной машине, что теперь они, строго говоря, не столько черные, сколько тускло-серые. Зато это практически единственные штаны в мире, которые на меня налезают, и при этом я в них не кажусь совсем уж необъятной. Даже почти создается иллюзия, будто под складками ткани скрываются аккуратненькая попка и длинные стройные ноги.

Я примерила новый розовый топик в полосочку, но тут у меня возникли сомнения. Такая яркая расцветка все-таки мне не к лицу. Рядом с ней мои щеки становятся совсем уж пунцовыми, как пион. А мне бы хотелось быть смертельно бледным, неземным созданием, как моя лучшая подруга Надин. Так нет же, мне достались вечнорозовые щеки, да еще и с ямочками.

Я обшарила весь чулан для проветривания одежды в поисках чего-нибудь попроще и потемнее и в конце концов раздобыла темно-серый школьный свитер с V-образным вырезом — собственность моего младшего братца Моголя. Свитер мне чуточку тесноват. Я долго разглядываю себя в зеркале — меня беспокоит, что грудь слишком уж выдается вперед. Как я ни горблюсь, она все равно жутко выпирает. Я не то что моя другая лучшая подруга Магда. Та нарочно подтягивает бретельки лифчика до такой степени, что грудь упирается в подбородок. А меня смущает, что лифчик слишком уж откровенный. Я подсовываю в каждую чашечку по бумажной салфетке, чтобы как-то сгладить очертания.

Потом долго дергаю волосы жесткой щеткой, пытаясь хоть немножко их усмирить. Что такое, просто весь организм выходит из-под контроля, а волосы — хуже всего. Они у меня довольно длинные, но вьются мелкими кудряшками и торчат во все стороны. Везет Надин: ее длинные, черные, как лакрица, волосы падают отвесно вниз без всяких завитушек. У Магды тоже потрясающие волосы, очень короткие и стильные, и притом пронзительно-красные (крашеные). Ей удивительно идет, а вот мне нельзя носить такую короткую стрижку — она будет подчеркивать толстые щеки. И потом, надо быть сумасшедшей, чтобы при моем ярко-розовом цвете лица выкрасить волосы в красный цвет. К тому же Анна, моя мачеха, все равно бы не позволила. Господи, она сердится, даже если я пользуюсь шампунем с хной!

И сейчас Анна смотрит, как я вваливаюсь на кухню, чтобы выпросить немножко денег. Моголь сидит за столом и играет с моим старым будильником. Он вертит стрелки и бормочет себе под нос:

— Четыре часа, время смотреть телик, ура. Пять часов, опять время смотреть телик, ура, ура. Шесть часов, время пить чай, ням-ням.

— Это мой будильник! — возмущаюсь я.

— Но ведь он давно сломан, Элли. Я думала, так Моголь быстрее научится узнавать время. Покрути большую стрелку, Моголь, — говорит Анна.

— Честное слово, просто стыдно, что мой брат такой тупица. И вообще, это он и сломал будильник, вечно крутил стрелки.

— Двенадцать часов, полночь, старшая сестра превращается в тыкву! — Моголь заходится радостным смехом.

— Ты куда-то идешь, Элли?

— Просто мы договорились с Магдой и Надин пройтись по магазинам.

— Семь часов, время купаться, буль-буль. Восемь часов, время спать, бр-р-р.

— А как же уроки?

— Я все сделала, как только пришла из школы.

— Нет, не сделала.

— Честное слово, сделала.

— Ты смотрела телевизор.

— Пока смотрела, все уроки сделала.

Обычно я не смотрю детские передачи, но сейчас запустили новую программу по искусству, там у них попадаются великолепные идеи. Я стану художницей, когда вырасту. Только ни в коем случае не буду учиться в художественном училище, где преподает мой папочка. Я никак не впишусь в толпу обожающих его студенток. Странно подумать, что и Анна была когда-то одной из них. И моя мама. Она умерла, когда я была совсем маленькой, но мне все равно очень ее не хватает. Моголь мне не полностью брат, только наполовину.

— Ворюга! — неожиданно орет Моголь и тычет в меня пальцем. — Ты взяла мой школьный свитер, сними сейчас же!

— Я просто одолжила на один вечер, только и всего.

А ведь сам терпеть не может свой школьный свитер. Анна каждое утро его с трудом уговаривает надеть эту штуку. Ему больше нравятся нелепые разноцветные одежки, которые вяжет для него Анна. Когда у него был период телепузиков, она связала ему четыре свитера: фиолетовый, зеленый, желтый и красный, так что он мог быть по настроению Тинки-Винки, Дипси, Лялей или По. Сегодня Моголь одет в ярко-розовый джемпер с динозавриком Барни. К счастью, я уже не в том возрасте, чтобы Анна вязала мне безумные свитерочки.

— Да-а, ты его испачкаешь, — завывает Моголь.

— Я испачкаю?

Моголь так неаккуратно ест, что одежда у него вечно заляпана рыжим (печеные бобы), желтым (яичный желток) и фиолетовым (черносмородиновый сок «Райбина»). Надевая свитер, я очень внимательно его осмотрела на предмет пятен.

— После тебя он будет вонять!

— Ничего подобного! Как ты смеешь! От меня не воняет.

— Нет, воняет, воняет, правда, мамочка? — спрашивает Моголь.

— Нет, не воняет, — говорю я, но уже начинаю впадать в панику.

Неужели от меня действительно пахнет? Вдруг дезодорант перестал действовать? О боже, неужели все от меня шарахаются, зажимая носы, а я и не замечаю?

— От Элли не пахнет, — говорит Анна.

— Нет, от нее воняет противными сладкими духами. Я не хочу, чтобы от моего школьного свитера несло, как от девчонки, — вопит Моголь, дергая за край свитера. Я пытаюсь отпихнуть его руки.

— Останови его, Анна, он его порвет!

— Да, отпусти, пожалуйста, Моголь. Хотя это действительно его свитер. В самом деле, ты годами носила отцовские футболки, которые доходили тебе до колен, а теперь тебе обязательно нужно натягивать крохотные свитера Моголя. Когда ты начнешь носить одежду по размеру?

Я никогда не беру поносить вещи Анны. У нас совсем разный стиль, хотя она всего лишь на четырнадцать лет старше меня. И фигуры у нас разные. Она худющая, а я наоборот. Но я решила, что больше не буду из-за этого расстраиваться. В прошлом полугодии я села на ужасно строгую диету, похудение стало у меня навязчивой идеей. Но теперь я уже пришла в норму. В доказательство я съедаю сандвич с плавленым сыром за компанию с Анной и Моголем, хотя позднее мне предстоит что-то жевать в «Макдоналдсе».

— В котором часу папе заехать за тобой? — спрашивает Анна.

— Не надо за мной заезжать. Я вернусь на автобусе.

— Ты уверена? Мне не хочется, чтобы ты возвращалась домой одна, когда уже стемнеет.

— Я буду не одна. Я буду с Надин всю дорогу на автобусе и потом до самой Парк-Хилл-роуд.

— Знаешь, как мы сделаем? Зайди домой к Надин и позвони оттуда, папа за тобой заедет, ладно?

— Ладно, ладно.

Я улыбаюсь Анне, она улыбается в ответ, и компромисс достигнут.

Раньше мы с ней не ладили, но теперь, странное дело, вроде как подружились.

— Ничего не ладно! Скажи ей, пусть отдаст мой свитер, — разоряется Моголь, со всей силы пиная меня ногой.

Вот с Моголем я никогда не подружусь! Он все еще не снял школьные ботинки на шнуровке, и моей лодыжке по-настоящему больно. Пусть на мне спецназовские штаны, они не могут защитить от наступательного оружия.

— Не зли меня, Моголь, а то я разгорячусь, и придется мне брызгаться духами, чтобы остыть, — говорю я. — Вдруг я нечаянно попаду на твой дурацкий свитер.

— Нет, нет, нет! Не смей!

— Не дразни его, Элли, — вздыхает Анна и роется в сумочке. — Сколько у тебя осталось карманных денег?

— Абсолютный ноль. На самом деле я еще должна Магде. Она заплатила за меня в бассейне в прошлое воскресенье.

— И еще ты должна мне за ту пару колготок.

— О боже, точно. Спасите, меня посадят в долговую тюрьму!

— А ты не могла бы как-нибудь немножко… экономить? — Анна расстегивает кошелек.

— Я стараюсь, но папа такой скупой. Магда получает вдвое больше карманных денег, чем я.

— Не начинай, Элли.

— Но это несправедливо!

— Жизнь вообще несправедлива.

Что верно, то верно. Ну ничего, как только мне исполнится четырнадцать, я в ту же минуту найду себе работу — любую работу — и тогда смогу держаться на уровне Магды и Надин. Ну, по крайней мере, наполовину.