Горячая кола - Тэру Миямото

Тэру Миямото

«Горячая кола»

Минутах в двадцати от вокзала, если ехать на автобусе, начинается новый микрорайон. Прямо на углу — кафе "Атлас", рядом с ним — начальная школа, детский сад, а вокруг — сплошные новостройки. За кафе — русло реки, где нет воды, а на другом берегу виднеется бетонная крыша психиатрической больницы.

После того как два года назад стало точно известно, что реку засыплют, супруги Судо — Хидэо и Нобуко — взяли ссуду на двадцать пять лет и купили в этом месте двухэтажный домик, на первом этаже которого открыли кафе "Атлас". Но по соседству жили в основном молодые семьи, мужчины ездили на работу в Осаку и Кобз, тратили на дорогу часа по два, и посетителей в кафе было совсем мало. К вечеру усталые главы семейств возвращались, ужинали и из дома уже не выходили. Что только Хидэо Судо ни перепробовал, чтобы привлечь посетителей… Одно время даже готовил дешевый комплексный завтрак — салат, тосты и кофе, а потом, плюнув на прибыль, решил подавать по воскресеньям бесплатно суп к рису с подливкой карри. Но маленький зал в пять цубо редко бывал заполнен, и через три месяца после открытия Хидэо всерьез стал подумывать о том, чтобы заложить участок с домом, взять новый кредит и начать другое дело. Как раз тогда и стало известно, что на северной окраине микрорайона вскоре откроется завод по производству камабоко — изделий из рыбной пасты, а прямо напротив "Атласа" построят общежитие для работниц. Женское общежитие — это как раз то, что нужно. Скорее всего, завод будет работать круглосуточно, в три смены, и если немного подождать, глядишь, заводские станут завсегдатаями кафе. Супруги подбадривали друг друга и все никак не могли дождаться, когда же заселят общежитие. Стройка закончилась даже раньше, чем было намечено, и два месяца назад в общежитие заселилось порядка пятидесяти девушек. Но тогда же открылось еще одно кафе, хозяева которого тоже рассчитывали на клиентов с завода. Оно было стилизовано "под горный домик" и раза в три просторнее "Атласа". Это окончательно добило жену Судо, и когда строительство кафе-конкурента было в самом разгаре, она устроилась на работу в магазин электротоваров, который держали ее родственники. Нобуко объяснила мужу, что хочет заработать сама хоть половину денег на возврат ссуды, и в конце концов он сдался…

И все-таки благодаря общежитию месячная выручка в "Атласе" выросла в три раза. Хидэо и Нобуко было под тридцать, они были женаты уже седьмой год, но детей им Бог не посылал. Года четыре назад оба проверялись в больнице, но ничего такого у них не обнаружили, и врач сказал: "Бывает, что несколько лет детей нет, а в один прекрасный день получается, и потом рожают пятерых, одного за другим…". Хидэо все время вспоминал улыбающееся лицо врача и его слова, что многое зависит от психологического состояния женщины.

Говорят же, что свое дело — это как коровья слюна: тянется долго и начинается с малого. Надо только пережить, перетерпеть, а там и посетители постоянные заведутся, которым в кафе посидеть приятно. И тогда станет полегче, можно будет не беспокоиться, не думать постоянно о возврате ссуды, а там, глядишь, и ребенок появится… С такими мыслями Хидэо готовился открыть кафе, провожая Нобуко на работу.

Реку уже засыпали всяким хламом, на этом месте начал буйно разрастаться бурьян, а к августу из-за этих зарослей психбольницу почти не было видно.

В одну из суббот в "Атласе" появилась новая посетительница и заняла столик у входа.

Работницы, появления которых здесь так ждали, иногда после работы стайкой забегали в кафе, заказывали бутерброды или оладьи, а потом отправлялись в общежитие. Но в тот день в кафе сидели только четверо заводских — техники, которые налаживали оборудование, и служащий из конторы. Они работали всю неделю, а по выходным, когда их сменяли люди из фирмы-изготовителя, приходили в кафе и занимали столик в дальнем углу. Они изучали колонку с прогнозом скачек в газете, смотрели скачки по маленькому телевизору, звонили маклерам по красному телефону, стоявшему на стойке, и делали ставки. Хидэо не очень хотелось, чтобы eгo кафе превратилось в лавочку для махинаций на скачках. Но где-то в глубине души он помнил слова мастера с завода: "Как завод переедет, к тебе наш народ повалит, так что гляди в оба, шеф".

Женщину нельзя было назвать красавицей, но в ее одежде да и во всем облике чувствовалось какое-то внутреннее благородство. На вид ей было года тридцать два-тридцать три, и наверное, из-за того что она не была накрашена, лицо ее казалось очень бледным. Хидэо принес стакан воды и вопросительно посмотрел на женщину. Она заказала горячую кока-колу.

— Простите? — не понял Хидэо и, подавшись вперед, переспросил.

— Горячую колу, пожалуйста, — повторила женщина.

Те четверо, которые только что азартно следили за лошадью на экране, вдруг разом замолчали и уставились на нее.

— Горячую колу? Подогреть ее?

Женщина утвердительно кивнула и посмотрела на Хидэо без тени смущения. Тут Хидэо вспомнил о психбольнице на другом берегу реки и как можно спокойнее сказал:

— А-а, понял… Ну да, горячую колу.

Перед тем как нырнуть за стойку, его взгляд на мгновение встретился с теми, заводскими. Они, похоже, подумали то же самое. После неловкого молчания они вернулись к разговору о лошадях. Хидэо никогда не слышал, как готовят горячую колу, и достав из холодильника бутылку, на миг замешкался. "Ну да, конечно, кока-колу надо подогреть, поэтому брать бутылку из холодильника нет смысла". Он взял бутылку из ящика у входа и открыл ее.

Потом залил колу в чайник и поставил его на газ. Напиток мгновенно стал пениться, по бокам чайника побежали светло-коричневые потеки. Язычок пламени погас, маленькое кафе заполнил странный запах — не то газа, не то подгоревшей колы, не то всего вместе. Хидэо встрепенулся, закрыл газ, вылил выкипевшую наполовину колу, достал другую бутылку и стал подогревать напиток, на этот раз уже на слабом огне.

Он несколько раз встречался взглядом с компанией в углу и одновременно украдкой посматривал на женщину. Выключив огонь буквально за секунду до того, как появилась пена, он перелил колу, от которой валил пар, в стакан и отнес его посетительнице.

Остатки горячей колы Хидэо налил в кофейную чашку и, так чтобы не заметила женщина, отхлебнул, но все-таки не понял, вкусно это или нет. На языке осталась только приторная сладость, и именно от нее Хидэо почему-то вдруг стало тошно на душе.

Наверное, придется расстаться и с домом, и с кафе, которые им так тяжело достались, и искать другой заработок. Говорят же, что для ресторана или магазина место — это все. Так оно и есть. Надо было совсем ничего не соображать, чтобы открыть кафе в таком вот месте. В общем, дурак. Даже если и переедет завод и девчонки в общежитие заселятся, сразу найдется какой-нибудь тип с деньгами и положит глаз на это место. Вон появилось же то зеленое кафе, под "горный домик"… Девушкам там нравится — и оформлено по высшему классу, и пирожные фирменные подают. А в "Атласе" — теснотища, обои какие-то убогие, в придачу повадились ходить типы, которые на скачках играют, да тут еще эта ненормальная, колу ей горячую подавай, еще пара-тройка таких, и сюда никто вообще ходить не будет… Хидэо безучастно смотрел из-за стойки в окно — на насыпь, на заросли травы.

Женщина выпила полстакана колы и, прильнув к окну, выходящему на улицу, похоже, о чем-то задумалась. Минут через тридцать она поднялась и ушла. Как только женщина вышла, те четверо пересели к стойке и враз заговорили:

— Слышь, колу ей горячую подавай! Да я о таком в первый раз слышу.

— Я чуть не поперхнулся.

— Слышь, шеф, она что, в первый раз здесь?

— Как ни крути, видать, ненормальная, не все у нее дома…? Они загоготали, похлопывая друг друга по плечам и повторяя: "Колу ей, говорит, горячую…".

— Наверное, легкобольных иногда оттуда выпускают, — один из техников показал пальцем в сторону насыпи. Обсуждение продолжалось, но, увидев, что Хидэо не скрывает недовольства и не поддерживает разговор, заводские вернулись к своему столу и стали бурно обсуждать скачки.

— В следующий раз эта лошадь будет выступать под своим именем…

— Нет, жокей, который сегодня на ней ехал, уже два заезда выиграл, поэтому толку не будет. — Мужики по-прежнему звонили по красному телефону и делали ставки через "жучков". В этот вечер Хидэо закрыл кафе, поднялся наверх и собрался было рассказать жене о странной посетительнице, но, увидев ее усталое лицо, почему-то передумал и пошел мыться. Он мыл голову и вспоминал профиль женщины. И он, и компания сразу решили, что она из психбольницы, но что-то подсказывало Хидэо, что это не так… Если человек заказал горячую колу, вовсе не обязательно записывать его в сумасшедшие. Может, в других местах просто модно пить ее горячей, только мы об этом не знаем. Нигде же не написано, что колу обязательно пьют холодной. В конце концов, на свете всякие люди есть, и вкусы у всех разные. Вот эта женщина, например, любит колу горячей. Такие мысли пришли в голову Хидэо, потому что женщина принесла с собой какое-то необъяснимое ощущение чистоты, до сих пор ему незнакомое, и именно эта чистота и волновала его.