Король блефа - Алекс Брик

Король блефа

Алекс Брик

«Жизнь наша – это странный сон,

начавшийся с рождения.

Не смерть ли будет пробуждением?»

Из доклада председателя ВОИС.

© Алекс Брик, 2017

ISBN 978-5-4483-8855-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– У меня фулл хаус, джентльмены! – победно сказал Алекс, показывая свою комбинацию соперникам.

– Вам сегодня необычайно везёт, – удручённо ответил ему Кэндзо, сбросив карты. – Если везение и впредь вас не покинет, то к вечеру мне и присутствующим господам не за что будет покупать выпивку.

– Может быть, я знаю то, чего не знаете вы? – хитро подмигнул ему Алекс, забирая солидную сумму, которую только что выиграл.

Игроки за столом последнюю раздачу все как один болели за Кэндзо, потому как каждый из них уже всерьёз проигрался Алексу и, обожжённые неудачными партиями, они с нетерпением ждали, когда же тот, наконец, сольётся.

В фойе старого придорожного отеля, где собрались немногочисленные постояльцы, было довольно прохладно, потому как того тепла, что дарил помещению небольшой камин, не хватало. Грел он настолько плохо, что будь у грешников в аду выбор, они бы наверняка попросили дьявола использовать его в качестве наказания. Однако на это никто не обращал внимания: гости коротали время за партией в техасский холдем, ожидая, когда погода за окном улучшится. Сильная метель, заставшая путешественников, вынудила их искать убежища здесь. На многие километры вокруг не было населенных пунктов, поэтому продолжать движение было небезопасно. Обильный снегопад, также повредивший линию электропередач, лишил вдобавок посетителей всех благ современной цивилизации в виде телевидения и интернета. Тем не менее, по старинке, при тусклом свете керосиновых ламп, чудом сохранившихся у хозяина, мужчины весело общались, курили сигары и опустошали запасы бара за игрой в покер.

Антураж этого места был абсолютно не примечательный. Самый обычный отель семейного типа на несколько номеров, с обычной отельной обстановкой и обычной отельной атмосферой. С самым обычным фойе, в интерьере которого, кроме ужасно работающего камина, было несколько потёртых кожаных кресел, небольшая стойка бара, служившая хозяину заведения одновременно стойкой рецепции и местом выдачи напитков немногочисленным гостям этого забытого богом места, и, наконец, старый массивный деревянный стол, за которым и расположились игроки.

Пожилой хозяина отеля Жерар и шестеро его гостей были единственными здешними обитателями. Среди них – серьёзный и чрезвычайно вежливый японец Кэндзо – он обращался ко всем с небольшим, чуть заметным поклоном и с обязательным «господин», выказывая тем самым каждому своему собеседнику неслыханное уважение. Такое его поведение для европейца, либо американца было странным, однако от этой его манерности все окружающие испытывали к Кэндзо взаимные чувства.

По левую руку от него, сидел вечно ворчливый и недовольный всем Гийом. Он был самым пожилым игроком и возмущался по каждому поводу: то ему сделали плохую раздачу, то соперник слишком нагло блефует. Виски у него был горьковатым, а сигары, что любезно преподнёс в подарок каждому гостю хозяин отеля, плохо раскуривались. Во всех своих неудачах он был готов обвинить кого угодно. Да и ещё эта метель…

Далее находился Виктор: обладатель тонких винтажных усов, мужчина средних лет, молчун. За всё время, что шла игра, он не произнёс, казалось, ни слова. То и дело, закручивая маленькие чёрные хвостики своей гордости, он изредка улыбался, тем самым давая подсказку своим соперникам о том, какая к нему пришла карта. Эту его особенность раскусили, пожалуй, все игроки и Виктор проигрывался больше остальных, не понимая слишком явной причины своих бесконечных поражений.

Возможно, самым образованным из присутствующих был Ларс. По крайней мере он сам пытался доказать что это так. Он то и дело делал всем замечания по поводу правильного произношения, к месту и нет, приводил цитаты выдающихся учёных, либо просто перебивал говорящего, если тот, по его мнению, не научно высказывался. У него были ответы на все вопросы. Создавалось впечатление, что разбуди его ночью и спроси о молекулярной массе протактиния, то он тут же ответит. Его показушная эрудированность напрягала собеседников, но из вежливости замечаний ему никто не делал. Никто, кроме разве что сидящего рядом с ним Хэнка. Тот был ярким представителем Северной Америки: раскрепощённый, немного хамоватый, вспыльчивый бородач в мешковатой одежде. Хэнк переводил в шутку любые заумные высказывания, которые обильными порциями на гора выдавал Ларс.

А замыкал круг, играя по правую руку от Кэндзо, Алекс – самоуверенный и самовлюблённый тип. Он курил больше всех, немного прикрывая левый глаз, делая очередную глубокую затяжку. Говорил он не торопясь, взвешивая каждое слово. Ни одна скула на его лице не двигалась. Его мысли и чувства были только его. Алекс явно лидировал. И отнюдь не потому, что ему шли самые лучшие карты. Казалось, он ещё до начала этой игры прочитал всех игроков и теперь нагло, законным способом, перемещал деньги из их карманов в свой.

– Господи, сколько мы уже играем? – устало произнёс Гийом и зевнул, глядя на часы. – Меня не покидает чувство, что целую вечность. От однообразия этого всё вокруг как во сне…

– Как во сне? – переспросил его Виктор.

– Да. Как будто я сплю. Время однообразно смешалось и не понятно: всё сейчас происходит на самом деле или мерещится…

– У меня по этому поводу есть забавная теория, о которой я даже в своё время написал небольшую работу, – подхватил его слова Ларс, раздавая карты. – Я долгое время исследовал физику реальности и пришёл к выводу, что реальность – это то, что воспринимается сознанием как настоящая действительность.

– Бла, бла, бла… – вставил Хэнк, с ухмылкой оглядывая сидящих за столом в надежде увидеть в их глазах поддержку.

– Реальность не зависима от физического тела индивидуума, – не обращая на него внимания продолжал Ларс. – Реальность существует вне его. Спим мы, либо бодрствуем – не суть. Ценно то, что мы в этот момент ощущаем. Находясь вне состояния сна, мы воспринимаем окружающий мир через органы чувств. Мы слышим звуки, чувствуем запахи, видим мир, прикасаемся к предметам и через эти впечатления создаём представление о том, что нас окружает.

Во время сна мы так же взаимодействуем с окружающим пространством, но по-другому: через образы. Наше подсознание рисует нам картины, погружает нас в привычные и необычные ситуации. Мы их осознаём, и мы на них реагируем, поэтому в реальности мы находимся всегда. Независимо от того спим мы либо нет. Важно лишь то, что мы воспринимаем эмоционально. Кто-то во сне плачет, кто-то смеётся – все эти переживания также реальны, как и в состоянии бодрствования, а значит, казалось бы нереальное вполне реально, если к этому личность относится на уровне чувств.

– Интересная теория… – пробормотал Хэнк, разглядывая свои карты. – И вы её напечатали?

– Да. Она была издана в журнале «Учёные» в прошлом году.

– Интересная теория, но не применима в быту. Я бы с удовольствием взял бы тот журнал, и сходил с ним в клозет. Там от него бы было больше пользы.

– Господин, Хэнк, вы оскорбляете, господина Ларса, – поспешил заметить Кэндзо, видя, как Ларс изменился в лице.

– В самом деле, Хэнк. Оставьте своё мнение при себе, – уверенно поддержал собеседника Гийом. – Делаем ставки.

Игроки потянулись к деньгам, лежащим на столе перед каждым из них, отсчитывая на большой блайнд в банк. В этот момент старая входная дверь со скрипом распахнулась, и в фойе отеля с улицы ввалился с охапкой дров Жерар.

– Когда же окончится эта проклятая метель! – громко ругнулся он с порога, окинув взглядом игроков за столом. Те устало посмотрели на него и вернулись к своему занятию. Хозяин отеля выгрузил у камина обмёрзшую вязанку дров и, отряхнув от снега свою одежду, закинул несколько поленьев в огонь. Даже несколько минут проведённых им в объятиях холода наморозили на его седых ресницах ледяные кристаллы, а руки без перчаток в мгновение довольно настыли. Потому, пытаясь согреться, он склонился у ласкающего теплом очага.

– Жерар, принесите джентльменам выпить! – крикнул ему Алекс. – И запишите на мой счёт!

Кряхтя и чертыхаясь, Жерар сбросил прямо на пол у камина свою массивную куртку и не спеша побрёл к бару. Там он некоторое время провозился, откупоривая очередную бутылку виски, а затем, продегустировав её содержимое, одобрительно про себя кивнул и, налив шесть бокалов, подал их постояльцам.

– У меня отменный виски, парни! – гордо промолвил он, возвращаясь за барную стойку. – Лучший, на многие мили вокруг!