Развод. Я прошу, возвращайся - Амелия Борн

Амелия Борн

Развод. Я прошу, возвращайся

– Стасик, не плачь! Сейчас поедем домой, а пока выбирай игрушечку, – сказала девочка лет десяти малышу.

На вид ему было года три-четыре. Он отер кулачком слезы и взял с полки машинку.

Девочка протянула покупку мне и попросила:

– По карте, пожалуйста.

Я невольно улыбнулась тому, как взросло она себя вела. А когда взглянула на банковскую карточку, мое сердце ухнуло вниз. Она принадлежала моему мужу.

– Откуда это у тебя? – спросила я, указывая на голубой пластиковый прямоугольник.

Потертый и с отломанным уголком.

Девочка насупилась, но ответила с вызовом:

– Папа дал. Это его карточка.

Утром я узнала, что после нескольких неудачных попыток завести ребенка, я, наконец, забеременела. А днем в мой магазинчик игрушек пришли двое несчастных детей, которых, как оказалось позже, мой любимый муж растил на стороне с другой женщиной…

Я переложила очередного монстрика на полку пониже. И чем только сейчас ни увлекались дети… Какие-то зубастики разного цвета, лизуны, которые назывались слаймами, разные фигурки, в которых я научилась разбираться только с сотой попытки. Но малышам и ребятам постарше нравилось, в моем небольшом магазинчике отбоя не было от покупателей.

Этот бизнес я завела в качестве попытки переключить свое внимание с тех неудач, которые меня буквально преследовали. И были связаны они с деторождением.

Я и мой муж Дима пытались завести ребенка на протяжении нескольких лет совместной жизни, но раз за разом нас поджидали неудачи. Мы даже ругались по этому поводу, дело едва не дошло до развода. Вернее будет сказать, ругалась я… Намеренно, не желая быть обузой человеку, который мог стать отцом, но не в браке со мной. И как бы больно мне ни было представлять, как Дима встречает другую, как она тут же от него залетает, я не хотела быть эгоисткой. Дмитрий обожал детей. Возился с нашими племянниками, бесконечно говорил о большой семье. Вот только я не могла обещать ему, что она у него будет. Мне тридцать два, сколько еще отведено небесами на то, чтобы забеременеть? Так думала я до этого дня.

И вот сегодня на тесте – две полоски. Впервые в жизни, ведь я ни разу не была беременна. Просто все наши попытки оканчивались ничем. Не помогало лечение, операции, через которые я проходила. Не помогало ничего. Я в итоге была полностью здорова, муж – тоже, но дети у нас не получались.

Едва увидела сегодня долгожданный положительный результат, рука сама потянулась к телефону, но я себя одернула. Пусть пройдет время, я буду окончательно убеждена в том, что беременность наступила, тогда и скажу Диме.

Звякнул дверной колокольчик, я поймала себя на том, что улыбаюсь своим мыслям, но, переведя взгляд на юных посетителей, нахмурилась. Это были мальчик лет трех и девочка, видимо, его старшая сестра, потому что детишки были очень друг на друга похожи. Меня сразу насторожил тот факт, что оба выглядят какими-то несчастными. Бывало и такое, что ко мне приходили маленькие покупатели из неблагополучных семей. Их можно было сразу отличить от детей, которые жили в счастливых семьях. Но эти были одеты прилично и опрятно, вот только на личиках написана какая-то безысходность.

– Добрый день, – поздоровалась я с ними, снова улыбнувшись.

– Добрый день, – откликнулась девочка, разглядывая полку с игрушками.

Мальчонка не отозвался, лишь только шмыгнул носом и вытер его рукавом кофты. Незаметно, чтобы сестренка не увидела.

– Держи.

Подойдя к малышу, я протянула ему упаковку носовых платков. Он посмотрел на сестру, и когда та кивнула, взял и буркнул:

– Шпасибо.

Вынул один из платочков, шумно высморкался.

– Стасик! – одернула его сестра. – Очень громко!

Они стали прохаживаться по магазину, пока я внимательно наблюдала за детьми, делая вид, что увлечена своими занятиями. Нет, я не боялась, что это маленькие воришки, но они так или иначе привлекали мое внимание и вызывали уйму размышлений. Спросить, почему Стасик вдруг скривился, но, словно передумав, не разразился ревом? Нет, это их может отпугнуть.

– Сейчас у нас новое поступление, – начала я, но тут же себя одернула.

Наверно, мое внимание по отношению к этим детям неуместно.

– Спасибо, – ответила девочка, и вдруг случилось то, чего я подспудно ожидала.

Стасик начал хныкать, да еще так жалобно, что у меня сжалось сердце. Что же за беда приключилась у этих детей?

– Стасик, не плачь! Сейчас поедем домой, а пока выбирай игрушечку, – попросила его сестренка.

На вид ей было лет десять. Как раз примерно такого возраста ребенок у нас с Димой мог быть. Мы познакомились как раз десять лет назад и сразу стали жить вместе. О предохранении даже речи не заводили, как-то самим собой разумеющимся стал тот факт, что оба хотим ребенка.

Станислав все же взял с полки машинку и, вновь отерев лицо рукавом кофты, хотя во второй ручонке так и была зажата упаковка платочков, кивнул сестре.

– По карте, пожалуйста, – попросила та, подойдя к кассе, за которую я и встала.

Я была и продавцом, и приемщиком товара, и кассиром. Со всеми задачами справлялась на ура сама, чем весьма экономила финансы. Иногда мне на работе помогала мама, но не так давно она вышла замуж снова и сейчас занималась личной жизнью. Я снова улыбнулась. Во-первых, от предвкушения того момента, когда скажу о беременности мужу, а потом – родным. Во-вторых, от того, как взросло вела себя девочка, которая стояла напротив и протягивала мне машинку.

Пробив покупку, я положила терминал поближе к краю прилавка, и когда девочка достала карточку, невольно охнула. Она принадлежала моему мужу Дмитрию. Голубая, с потертостями и характерным отломанным уголком. Да я даже круглый логотип оранжево-красного цвета знала, как свои пять пальцев.

– Откуда это у тебя? – спросила я, указывая на карточку.

Оплата прошла, но я не могла заставить себя посмотреть на конечные цифры кредитки на экране компьютера. Все ясно! Дима обронил карту во дворе нашего дома, а эти дети нашли ее и, вместо того, чтобы отдать взрослым, чтобы те вернули находку владельцу, пошли тратить деньги на игрушки.

Девочка насупилась, мой вопрос ей явно не понравился. Но ответ ее был вовсе не таким, которого я ожидала.

– Папа дал, – с вызовом, как будто предполагала, что я тотчас начну с ней спорить по поводу того, что у них со Стасиком в принципе может быть отец, ответила девочка. – Это его карточка.

Я поджала губы, подбирая слова. Какой же маленькой лгуньей она оказалась!

– И как же зовут твоего папу? – задала вопрос, складывая руки на груди.

– Димой.

И снова в ее голосе засквозил вызов. Ну, конечно! Имя ведь написано на карточке, девочка подготовилась и его прочла.

– Дмитрий Алексеевич Чернов.

Она убрала карточку в карман и взяла брата за рукав. Отчество совпадало, моего мужа звали именно так. Дмитрий Алексеевич Чернов. Значит, девчонка просто угадала.

– А где он живет, ваш папа? – продолжила я допрос.

Что странно – дети не уходили. Не убегали, пойманные с поличным. И девочка, имени которой я не знала, кажется, собиралась лгать до последнего.

– Он живет не с нами, – ответила она. – Навещает нас раз в неделю. Сегодня приехал, они с мамой опять поругались. Когда они ругаются, мама начинает много пить. Вот Стасик и расстроился. Тогда я его взяла и мы ушли из дома кататься на метро. Приехали сюда, братик испугался. У вас здесь очень высокие дома.

Она вздохнула, а у меня сердце стало стучать, как ненормальное. А что если Дима завел на стороне вторую семью? Что если у него есть другая женщина, которая родила ему этих двоих детей?

– Да, район совершенно новый, здесь строят высокоэтажки, – сказала я, натянуто улыбнувшись.

Я ощущала потребность не отпускать этих детей, пока не вызнаю все, что мне нужно, поэтому добавила мягко: