Карпинский - Яков Кумок

Карпинский

Часть первая

Исполнение желаний

Глава 1

Урал, становой хребет России

Всего более не то на Урале поражает, что дивно украшен природой: темны и недвижны озера и своевольны, бурливы реки, мрачные снега на осклизлых вершинах и шелковые волны лугов, торжественные и жутковатые своды хвойных боров и болотные топи, пашни, мшаники, прославленные и несметные минеральные копи — все эти яшмы, порфиры, золотые россыпи; нет. Слышится широко вокруг! Ударит ли соленая каспийская волна; вскрикнет ли чайка над Амуром; трутся ли лбами льды на Карском море; шелестят ли влажные ветры Европы — в горных долинах дальний звук близок, ближний предмет отдален... Каменный пояс, Рифейские горы, скалистая межа, разделяющая два несхожих материка; нет — она соединительная линия, стягивающая сила, и не взмыть бы России так высоко, не расправить бы крылья так широко, кабы не опирались они о могучий остов Урала.

И то поразительно, с какой естественностью втекали в российское сообщество «народов древних вогуличи и несколько черемиз...» и те, к северу «правинциа Обдорская или Березовская, народ древней пермяки...» (по Татищеву); в чащобы первыми на санях продирались купцы и охотники. И после: откуда бы ни донесся глухой удар набата, Урал слал ядра, пушки, лес, стрельцов. Черные скиты староверов и черный дым плавилен, опальные царедворцы, купеческие кутежи, блестящие офицеры горного корпуса, старательский фарт, мгновенные состояния... История тягучая, события ставились прочно, как избы, и для того, казалось бы, только, чтобы старики поведали внукам...

Вот и род Карпинских глубоко здесь укоренился; поколения сменялись поколениями, а обычаям смены не было. Детей мужского пола посылали на воспитание в Петербургский горный кадетский корпус. Почин сей положил Михаил Карпинский, определивший сына своего — Михаила на учение в 1791 году. Этот Михаил Михайлович значится в корпусных списках под номером первым. «Карпинский I». Наш герой при зачислении получил номер 5. Опустим номера 2 и 3, обратимся к 4 — это отец. Петр Михайлович. Он женат был на дочери начальника Богословских заводов, который, в свою очередь, взял в жены сестру знаменитого металлурга Павла Петровича Аносова (того, кто ковал булаты: куш-гыдым, крупный харасан, табан и кара-табан — прославленные и трудновыводимые сорта дамасской стали). Таким образом, повенчались два потомственных инженерных рода. У Петра Михайловича и Марии Фердинандовны Карпинских родилось пятеро детей; Александр был четвертым.

«По указу Его Императорского Величества Пермская Духовная Консистория слушала прошение Корпуса Горных инженеров Подполковника Петра Карпинского о выдаче метрического свидетельства о рождении сына его Александра и справку, по которой оказалось в метриках Турьинских Рудников Михайловской церкви под № 9 Генваря двенадцатого дня 1847 года. У майора Корпуса Горных инженеров Петра Михайловича Карпинского и законной жены его Марии Фердинандовны родился сын Александр. Воспреемники: Полковник Корпуса Горных инженеров Фердинанд Богданов Грасгов и вдова Обер-Бергермейстера жена Анна Захарова Петерева. Крестник Священник Александр Кубасов с Диаконом Димитрием Ляпустинским... Ключарь Протоиерей Григорий Мяськов».

Таков первый документ, открывший архив Александра Петровича Карпинского. Из него явствует, кроме факта рождения, что Петр Михайлович за время со дня крещения младенца в Михайловской церкви и до выправления метрики в Перми получил повышение в чине, из майора стал подполковником. Помянутые Турьинские рудники1 на севере Урала — богатейший уголок! Брали медь, золото, платину, серебро и каменный уголь. Кругом леса — тогда непроходимые. Река Турья типичная уральская: мутна, извилиста, споро бежит. Когда-то рудничные разработки принадлежали купцу Походяшину, у него перекупила их графиня Строгонова. Рассказывали, что она заплатила миллион серебром и послала управляющего обследовать местность. Возвратясь в Петербург с докладом, он остановлен был у дверей кабинета нетерпеливым вопросом:

— Ну что? Небось я прогадала?

— Графиня! — поклонился управляющий. — Вы самая богатая наследница на свете.

В октябре 1847 года «Карпинский 4» стал полковником и получил новое назначение: в Екатеринбург начальником тамошних горных заводов. Должность высокая, почетная, хлопотливая — следить за плавкой и шахтной добычей.

Екатеринбург был центром горной промышленности края и до отмены крепостного права управлялся не гражданским, а военно-горным ведомством. Несмотря на это, нравы жителей были далеко не казарменные! Старатели, охотники, путешественники, торговцы — народ шумливый, щедрый и выносливый; славились на весь мир екатеринбургские гранильщики. Шкатулки из порфира и малахита, вазы и подсвечники из яшмы и орлеца, бусы, подвески к серьгам, кресты, печати, письменные приборы из местного камня с жадностью покупались за границей. Дети играли в рудознатцев, закапывали булыжник под тополем и рыли к нему шурф. «Самородок!» — кричали. У отца было добродушное вислоусое лицо, за обедом он рассказывал об опоках, забоях, отвалах. Брал сыновей с собою на заводы. Завороженно смотрели они, как горновой длинной кочергой разбивает лоток. Сноп тяжелых искр. И выкатывается медлительная струя раскаленного металла. Обдает жаром и сыровато-терпким запахом гари.

Ребятишкам слова «диорит», «россыпь», «промывка» привычны, как «сосна», «каравай», «валенки».

«Мое детство в родительском доме, — вспоминал в старости Александр Петрович, — прошло среди природы Среднего и Южного Урала, разнообразной по рельефу... По вечерам вид звездного неба пробуждал интерес к естественным явлениям».

Легко заключить из этих слов, что отец брал сына и в дальние поездки, к югу, в Оренбуржье.

Петр Михайлович и умер, находясь в служебной поездке. Случилось это осенью 1856 года в Уфе. Распутица не позволила перевезти гроб в Екатеринбург, похоронили в чужом городе, и в последний путь его провожали чужие люди.

Небольшие сбережения скоро истаяли. «Несмотря на служебные успехи отца, вдова не смогла бы дать сыну образование, если бы не правило, по которому дети горных инженеров могли получить образование за казенный счет», — писал Карпинский.

Образование они могли получить, конечно, в Петербургском горном кадетском корпусе.

По осени со всего Урала съезжались в Екатеринбург малолетние сыновья инженеров. Они жили в доме управляющего округом, ожидая, пока составится золотой караван. Он и в самом деле был золотым! С ним переправляли в столицу добытые за год золотой песок, слитки и крупные самородки. В одно прекрасное утро к Исетскому пруду подавали телеги и тарантасы, распахивались ворота горного управления, и казаки выносили кованые сундуки и ларцы. Генерал досматривал, как их устанавливают и увязывают, как усаживают детей в тарантасы.