Обзор судебной практики. Авторское право. Смежные права. Товарные знаки. Выпуск 1 - Коллектив авторов

Обзор судебной практики

Авторское право

Смежные права

Товарные знаки

Информация о книге

УДК 347.2/.3

ББК 67.404.1

О-14

Под общей редакцией председателя Арбитражного суда г. Москвы С. Ю. Чучи

Ответственный редактор председатель судебного состава Арбитражного суда г. Москвы А. С. Чадов

Составители: А. А. Потапенко, председатель судебного состава Арбитражного суда г. Москвы А. С. Чадов

В издании под общей редакцией председателя Арбитражного суда г. Москвы С. Ю. Чучи представлен обзор судебной практики Арбитражного суда г. Москвы по спорам, связанным с защитой интеллектуальной собственности, за первое полугодие 2013 г.

УДК 347.2/.3

ББК 67.404.1

© Чуча С. Ю., общее редактирование, 2013

© Чадов А. С., ответственное редактирование, 2013

© Потапенко А. А., Чадов А. С., составление, 2013

Пономарева Т. В., Чуча С. Ю., предисловие, 2013

© ООО «Проспект», 2013

Роль судебной практики в правовом регулировании общественных отношений

УВАЖАЕМЫЕ КОЛЛЕГИ!

В январе 2012 года арбитражным судам Российской Федерации исполнилось 20 лет. Современный хозяйственный суд – необходимый элемент системы и инфраструктуры модернизации, модернизации экономической и социальной.

Одним из самых значимых достижений судебной реформы является создание четырехзвенной территориально обособленной структуры разрешения экономических споров – суды первой инстанции, апелляционные суды, кассационные суды и высшее звено – Высший Арбитражный Суд Российской Федерации. Прежде всего, это обусловлено стремительным развитием экономических отношений в стране и, как следствие, необходимостью защиты интересов субъектов предпринимательской деятельности.

Знаковым событием стало и внедрение в системе арбитражного судопроизводства новых информационных технологий – системы электронного делопроизводства и документооборота, видеоконференцсвязи и передачи данных, размещение в сети полной и общедоступной информации о движении дел, текстов всех судебных актов, создание электронного дела в рамках процессуального производства и постепенный переход к электронному архиву материалов всех дел, возможность дистанционного предъявления исков, иных процессуальных документов, доказательств и фактов.

Но как бы грандиозно ни выглядели эти достижения, главное их значение – обеспечение практической реализации правовых позиций, формируемых Высшим арбитражным судом РФ во главе с председателем ВАС А. А. Ивановым, осуществление внутрисистемного, профессионального и общественного контроля за единообразием судебной практики.

В нашем суде реализуются задачи по развитию открытости, доступности и предсказуемости хозяйственного правосудия, укреплению независимости судей. Арбитражный суд города Москвы никогда не был и не станет узким местом, препятствием на пути развития российской экономики.

В настоящее время нами решаются задачи по дальнейшему совершенствованию отправления правосудия, обобщению и активному формированию судебной практики, обеспечению единообразия применения закона.

Очевидно, что ответ на современные вызовы был бы невозможен, если бы не коллектив Арбитражного суда города Москвы. Люди, рассматривающие более ста дел в месяц, являются крепкими профессионалами, беззаветно любящими свою работу и способными свернуть горы.

Коллективу Арбитражного суда города Москвы оказано доверие работать в суде, расположенном не только в прекраснейшем городе, столице нашей Родины, но и в самом центре процессов общественного развития. Мы честно служим закону, обеспечиваем защиту прав участников хозяйственных споров, чтобы сделать сограждан лучше и укрепить государство.

С. Ю. Чуча, председатель Арбитражного суда города Москвы

При осуществлении правосудия нередко при наличии пробела в праве, как и при имеющих место коллизиях или разногласиях в толковании норм, стороны в споре убедительность своих доводов подкрепляют судебной практикой.

В российской юридической литературе вопрос о роли судебной практики ставился неоднократно в связи с анализом источников права. Одна точка зрения признает судебную практику в качестве источника права только в той мере, в какой она находит отражение в судебных актах высших судов России. Другая точка зрения сводится к признанию практики источником права в полном объеме, включая результаты деятельности нижестоящих судов. Третья – отвергает за судебной практикой качество источника права вне зависимости от форм ее выражения.

С 2010 года после выступления 19 марта 2013 года на Третьих Сенатских чтениях в Конституционном Суде РФ председателя ВАС РФ А. А. Иванова «Речь о прецеденте» в юридическом сообществе обострились дискуссии о наличии прецедента в России.

По мнению А. А. Иванова, после признания нормативности постановлений Пленумов высших судов, наделения их правом интерпретировать законодательные нормы и высказывать обязательные для нижестоящих судов правовые позиции до трансформации нашей судебной системы в систему прецедентного права останется один шаг.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В. Д. Зорькин выразил позицию о том, что действительно прецедент не просто постучался в жизнь, и мы должны дать ответ на вопрос, в каких параметрах он допустим. В той мере, в какой он допустим, он должен служить основой для укрепления законности[1]. В. В. Лазарев, отрицая присутствие в российском праве судебного прецедента, вместе с тем признавал, что при наличии пробелов в законодательстве, его отставании от жизни Верховный Суд Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации вынуждены формулировать правоположения, вносящие своего рода дополнения в действующую систему нормативного регулирования общественных отношении[2].

За последние годы заметно выросло количество научных работ, в которых не только уже «никто не выражает сомнений в наличии у суда государственно-властных полномочий или в современных условиях – публично-властных»[3], но и отстаивает «правотворческие функции» суда[4]. Фактически судебный прецедент имеет место, так как на практике вновь сформулированные высшими судебными органами правоположения неукоснительно соблюдаются нижестоящими судами[5].

Материальный и процессуальный законы имеют множество пробелов и противоречий, предвидеть которые законодатель объективно не в состоянии. В этих условиях неизбежно «судебное нормотворчество», которое существует наряду со статутным правом до тех пор, пока статутное право не приходит на смену судебному толкованию закона.

Очевидно, что в многостадийном процессе правоприменения суд играет решающую и окончательную роль. Представляется, что с учетом мнения большинства ученых возможно утверждать о существовании в праве прецедентных судебных актов, которые являются не чем иным, как результатом судебного правотворчества как способа преодоления пробелов и коллизий в праве. Однако признание за судом правотворческой функции не является основанием для признания в российской системе права наличия судебного прецедента в том неизменном виде, в котором его понимает англосаксонская система права, поскольку «российский прецедент» носит временный характер до момента устранения пробела на законодательном уровне либо изменения судом правовой позиции (судебной практики).

Не являясь обязательной для применения, судебная практика как в России, так и в зарубежных странах, в том числе во Франции, Германии, Австрии, занимает весьма серьезное место и фактически является источником права в рамках закона. Реализуя принцип равенства всех перед законом, судьи обязаны применять одни и те же законы в одинаковой их интерпретации. Таким образом, из толкования права (мотивации решений) судьей, рассматривающим дело по существу, складывается судебная практика. Это толкование не отделяется от нормы закона, а является с ней единым целым. Поэтому обращение судов к судебной практике не принимает форму конкретной ссылки на определенное решение, а делается в виде использования закона в том виде, в каком он был истолкован вышестоящими судами. В законе предполагается тот смысл, которым его наполнили ранее принятые судебные решения[6].

Происхождение правовых норм – процесс и сложный, и многоканальный. Один из путей образования юридических предписаний – это трансформация получения правовой позицией статуса юридической нормы, что для отечественной правотворческой практики достаточно распространенное явление. Прообразы будущих юридических норм складываются в правоприменительной, праворазъяснительной и доктринальной практике[7]. По справедливому замечанию С. К. Зайгановой, величайшая ценность судебной практики состоит в том, что «она служит богатейшим источником важной информации для правотворчества, "поставляет" не случайный, а многократно апробированный в самых различных уровнях материал»[8].