Похищение поющего автобуса - Антон Федорович Андросов

Антон Андросов

ПОХИЩЕНИЕ ПОЮЩЕГО АВТОБУСА

— Нет идеальных преступлений. Есть хорошая подготовка.

Голос говорившего утопал в темноте, видны были только руки, при свете кружевного розового светильника собиравшие автомат.

— А может, ну его... это преступление?

Руки по соседству полировали нож с надписью на рукоятке «Боне от Лелика». — Не боись, кудрявый! В этот раз все получится! Я знаю, с кем нужно иметь дело!

— С банками?

—Нет, кудрявый, думай.

— С женщинами?

Руки с автоматом обложили оружие и потянулись за сигаретами.

— Опять мимо, кудрявый! Ни с женщинами, ни со стариками, ни с досрочно демобилизованными. Дело надо иметь с детьми!

«Автоматный» пригнулся к лампе и поманил собеседника пальцем.

— Смотри сюда, кудрявый! Вот здесь, после поворота...

— А при чем здесь «раз, два, три»?

— Это тут, в центре города. Дошло?

В нежном розовом свете сверкнули склоненные над картой затылки. Стало ясно, что эти двое — мерзкие негодяи. И что они задумали какое-то злодейство. И только одно оставалось непонятным: почему один другого называл «кудрявый», если оба они были абсолютно лысые?

Глава I

НОВОГОДНИЙ ПОДАРОК

Школа. Перемена. Конец декабря. Скоро Новый год. Разумеется, при таком стечении обстоятельств в школу лучше не заходить — затопчут носороги младших и старших классов. Давно надо было придумать предостерегающие знаки: «Осторожно, перемена!», или «Осторожно, дикие дети!», или «До начала занятий находиться на территории школы опасно для жизни!»

Молоденькая Анна Ивановна, учительница пения, вздохнула, погрызла ноготь и начала пробираться по коридору.

Через десять минут ей удалось справиться со встречным потоком школьников и «лечь на курс». После чего хрупкая Анна Ивановна сильно постаралась — и проложила себе дорогу к учительской... Как крейсер. Нет, как ледокол.

В учительской было тихо и пыльно. «Химичка» Инесса Карловна меланхолично жевала бутерброд с розовой в белый горошек колбасой и смотрела куда-то в лампу на потолке. Физрук Таранов разминал мышцы лица. «Русичка» болтала по телефону. В углу за тощим фикусом утирала слезы «биологичка» Гюльчатай Алибабаевна, а вокруг нее сочувственно топтались две сестрички-математички, очень похожие на воблы...

Добрая Анна Ивановна подошла к фикусу и по-товарищески погладила Гюльчатай Алибабаевну по макушке. Одна из математических вобл, затянувшись сигаретой, подняла печальные глаза.

— А, Аннушка Ивановна! — монотонно проскрипела она. — Послушайте, какой кошмар!

Анна Ивановна приготовилась слушать.

— Так вот, Аннушка Ивановна! Наша Гулечка-Алибабуечка проводила факультативные занятия по биологии. Рассказывала про пестики и разные там тычинки. Вы понимаете. И тут этот ужасный Клюшкин из шестого «А»!

«Биологичка» забормотала что-то невнятное и заревела. Вобла-1 с пониманием кивнула и продолжила рассказывать про ужасного Клюшкина уже на ухо Анне Ивановне. С каждой секундой глаза Анны Ивановны все больше расширялись, Гюльчатай Алибибаевна все сильнее рыдала, а Вобла-1 все сильнее размахивала сигаретой. Вобла-2 прислушивалась к шепоту подруги, усмехалась.

Неизвестно, чем бы это закончилось, но тут хрипло тренькнул внутренний телефон. «Химичка» Инесса Карловна медленно взяла трубку, потом взмахнула колбасой в сторону скульптурной композиции «Фикус — Гюльчатай Алибабаевна — воблы — Анна Ивановна» и пропела:

— А-анна Ива-ановна. Сам вызывает!

Кабинет директора был рядом, и барахтаться в коридоре в сплошном ученическом потоке пришлось недолго. Анна Ивановна почти не пострадала. Миновав секретаршу Броню, она вошла к директору. Навстречу ей поднялся Сам, маленький и круглый, как арбуз. Собственно, он мог и не вставать. В любом случае из-за стола виднелась только плешивая макушка.

— Присаживайтесь, Анна Ивановна, — заулыбался директор, — присаживайтесь и слушайте новость, так сказать. Только что мне позвонили из управления. Ваш хор занял первое место в конкурсе новогодних песен. Поздравляю.

— Спасибо, — застеснялась Анна Ивановна.

— Да, блеснули, так сказать... И вот что главное, Анна Ивановна... На Новый год ваш хор пригласили в международный развлекательный центр «Счастливое детство». Там вы и другие победители... а также, так сказать, звезды эстрады... будете участвовать в новогоднем утреннике. И вас собираются транслировать на всю страну. Наша школа станет знаменитой и престижной. Наконец-то у меня появится возможность перевести ее в разряд гимназии. Повышение окладов, полная самостоятельность, свой расчетный счет...

— На Новый год? — тихонько перебила Анна Ивановна, мысленно прощаясь с домашними, с елкой, с мандаринами и подарками.

— Не пугайтесь. Запись состоится тридцать первого декабря утром. Соответственно, дома вы будете вечером тридцать первого. Мы же понимаем, так сказать, традиции.

— Когда выезжаем?

— А выезжаете, Анна Ивановна, завтра. Тридцатого декабря. Понимаю, понимаю, слишком поздно сообщили. Но вы же знаете, как это все бывает... Но вы не волнуйтесь, организация, так сказать, — на высшем уровне! Полтора дня пути в комфортабельном автобусе наших спонсоров, риэлторской компании «Плюс-Минус». Полный пансион, подарки детям. Вам — грамота за активное участие и премия. А компанию вам составит Борис Борисович, так сказать, учитель физики. Для обеспечения охраны и порядка.

Анна Ивановна кивнула, встала.

— Одну минуточку, Анна Ивановна! — директор вскочил. — Давайте уточним список ваших едущих, так сказать, питомцев.

— Двое болеют, — стала вспоминать учительница. — У Малочкина три брата-близнеца родились. Уссурийский отпросился. Остается одиннадцать человек.

— И Клюшкин? — вскарабкался обратно в кресло директор.

— И Клюшкин.

— И Огурцов?

— И Огурцов.

— И Булкин?

— А что Булкин? — заволновалась Анна Ивановна.

— Анна Ивановна, мы тут решили на педагогическом, так сказать, совете. В общем, Плюшкина, Булкина и Огурцова лучше не брать. Всем будет хорошо, и честь хора не пострадает.

— Как это — не брать?! — возмутилась Анна Ивановна.

— Они недостойны петь новогодние песни на всю, так сказать, страну.

— Как это — недостойны? Булкин солирует, у Плюшкина — идеальный слух, а Огурцов...

— Но как же честь хора и школы?

Анна Ивановна подошла к столу и гордо посмотрела вниз, на директора.

— Тогда я отказываюсь от поездки!

Глава II

СВОДНЫЙ ХОР

В кабинете пения и музыки шумели. Толик Клюшкин — прыщавый, носатый и лохматый шестиклассник — мучил пианино. Вся хоровая разношерстная команда уже знала о завтрашней поездке.

— Это ужасно, — сказала Маша Балуева, ученица шестого «Б», красивая, как тридцать три Барби. — Два дня в автобусе... В холоде... Без телевизора...

— Правильно! Ужасно! — откликнулся Миша Мосько из седьмого «Д». — Без телевизора не поедем!

И тут же получил жеваной бумажкой по шее. Миша вскочил, замахал руками.

—