Украденное тело - Герберт Уэллс

Украденное тело

Рассказ Уэльса

Мистер Бессель, главный компаньон фирмы «Бессель, Харт и Браун», что в приходе св. Павла, уж много лет был известен среди людей, интересующихся психическими изысканиями, как свободомыслящий и добросовестный исследователь. Он был женат, но вместо того, чтобы жить в предместии, по обычаю холостяков, занимал несколько комнат в квартале Альбани, у Пикадилли. В особенности он был заинтересован вопросами о передаче мыслей и о прижизненных призраках. В ноябре 1896 года он предпринял целый ряд опытов, вместе с мистером Винцентом, из Стэпль-Инна, чтобы проверить предполагаемую возможность вызвать на известном расстоянии одною лишь силою воли свой собственный призрак.

Их опыты проводились следующим образом: в условленный заранее час Бессель заперся в одной из своих комнат в Альбани, а Винцент — в своем Стэпль-Иннском кабинете, и оба затем сосредоточили все свое внимание друг на друге. Бессель вполне усвоил перед тем искусство самовнушения; поэтому он, насколько мог, постарался сначала загипнотизировать себя, а затем перенестись, как прижизненный призрак, через двухмильное, примерно, пространство, отделявшее его от кабинета Винцента. В течение нескольких вечеров опыты эти не имели никакого удовлетворительного результата, но при пятой или шестой попытке Винцент действительно увидел, или вообразил, что видит призрак Бесселя, стоящий в его комнате. Он утверждает, что видение, хотя и кратковременное, было необыкновенно живо и реально. Он заметил, что лицо мистера Бесселя совершенно бледно, выражение тоскливо, а волосы в страшном беспорядке. В первую минуту мистер Винцент, хотя и ожидал подобного явления, был слишком ошеломлен, чтобы говорить или двигаться; в тот же миг ему показалось, что фигура, бросив на него взгляд через плечо, вдруг исчезла.

Между коллегами было условлено, что следует произвести попытку фотографировать все возникающие привидения; но у Винцента не хватило в это мгновение духу схватить приготовленный аппарат, лежавший рядом с ним на столе, а когда он это сделал, было уже слишком поздно. Но хоть и сильно взволнованный даже этим частичным успехом, он точно заметил время и, взяв кэб, медленно отправился в Альбани, для уведомления мистера Бесселя о полученном результате.

Он был донельзя удивлен, найдя входную дверь мистера Бесселя открытой в такую позднюю пору, а внутренние апартаменты освещенными и в полном беспорядке. Большая бутылка шампанского, уже пустая, валялась у порога. Горлышко ее, разбитое о чернильницу на письменном столе, лежало тут, около. Восьмиугольной небольшой столик, украшенный бронзовой статуэткой, с несколькими избранными сочинениями, был безжалостно опрокинут, а на розовых обоях отпечатались вымазанные в чернилах пальцы, как будто потехи и ради большего беспорядка. Одна из изящных портьер была грубо вырвана из колец и брошена в камин; запах тлевшей материи наполнял всю комнату. Решительно все было здесь исковеркано самым странным образом. В течение нескольких минут мистер Винцент, вошедший сюда в уверенности застать мистера Бесселя в уютном кресле, едва мог поверить глазам. Он стоял, беспомощно дивясь нежданному сюрпризу.

Затем, смутно предчувствуя беду, он вызвал привратника из каморки.

— Где г-н Бессель? — спросил он. — Знаете ли вы, что вся мебель у него в комнате переломана?

Привратник ничего не ответил, но, повинуясь его приглашению, вошел в помещение мистера Бесселя, чтобы посмотреть, в чем дело.

— Он сам это все натворил, — сказал привратник, осматривая невообразимый сумбур. — Я и не знал про это, а мистер Бессель ведь сумасшедший.

Затем привратник стал рассказывать мистеру Винценту, что за полчаса перед этим, т. е. около времени появления призрака в комнате Винцента, спятивший джентльмэн выбежал из Альбанских ворот в Ваго-Стрит, без шляпы, с растрепанными волосами, и исчез затем по направлению к Бонд-Стрит.

— А когда он проходил мимо меня, — повествовал привратник, — то засмеялся как-то тяжело, рот так и разинул, а глаза выпучил. Признаться вам, сударь, он здорово меня напугал, вот он как засмеялся. — И, судя по его подражанию, смех этот был далеко не из веселых. И все-то он размахивал руками, а пальцы скрючил и ногтями грозился, вот так. И все-то шептал диким голосом: «Жизнь!». Одно лишь единое слово: «Жизнь!».

— Господи, Боже мой! — воскликнул в это время Винцент. — Что же… что же это такое?… — И опять: — Господи, Боже мой!.. — Он не в состоянии был ничего сообразить, чтобы промолвить еще что-нибудь. Понятно, он был до крайности изумлен. В сильнейшем замешательстве он шагал от привратника к комнате и обратно, думая, что, вероятно, мистер Бессель скоро вернется и объяснит все случившееся.

— А может быть, это ему сразу зубы схватило, — сказал привратник. — Сразу напала лихая боль, откуда ни возьмись, ну и сделала его сумасшедшим. Я сам, бывало, все кругом перековеркаю, коли случится… — Он задумался. — Да, но если так, к чему теперь же он твердил «жизнь», как проходил мимо меня?

Мистер Винцент также не знал к чему. Бессель не вернулся, и в конце концов друг его, осмотревшись беспомощно еще несколько раз и оставив коротенькую записку с расспросами на видном месте письменного стола, вернулся в очень смутном настроении к своим собственным делам, в Стэпль-Инн. Происшествие это сильно потрясло его. Ему никак не удалось напасть на какую-либо разумную догадку о поведении Бесселя. Он попытался читать, но был не в состоянии. Вышел слегка прогуляться, но до того погрузился в раздумье, что едва не попал под экипаж на углу Ченсери-Лен, и, в конце концов, за целый час ранее обычного срока лег в постель; однако, он долго не мог заснуть, вспоминая о безмолвной картине разгрома в комнате Бесселя. Когда же, наконец, тяжелый свинцовый сон охватил его, он был вдруг разбужен реальным и наводящим ужас кошмаром с участием мистера Бесселя.

Он видел его дико жестикулирующим, с бледным и искаженным лицом. Необычайно встревоженный этим зрелищем, быть может, вследствие отчаянных жестов Бесселя, Винцент почувствовал, как им овладевают нестерпимый ужас и настоятельное желание действовать. Ему даже казалось, что он слышит голос своего товарища, изо всех сил зовущий его; но временами он готов был признать это за простой обман слуха. Однако, живое впечатление сна осталось в нем и после пробуждения. Несколько времени лежал он на спине во мраке, охваченный дрожью, обуреваемый смутным и безотчетным ужасом перед какими-то неведомыми страшилищами, подымающимися из мрака и пугающими даже храбрейших людей; но в конце концов он овладел собой, повернулся на бок и снова заснул; однако, повторился тот же сон с большею реальностью.

Он проснулся с совершенно ясным убеждением, что Бессель находится в страшной опасности и нуждается в помощи. Спать было далее невозможно. Им овладела мысль, что друг его попал в ужасную беду. Несколько времени лежал он, тщетно борясь с этою мыслью, но в конце концов сдался. Он встал, вопреки убеждениям рассудка, засветил газ, оделся и отправился по опустелым улицам, где мелькали одни безмолвные фигуры полицейских да поздние газетные фуры; он пошел к Виго-Стрит осведомиться, не вернулся ли мистер Бессель, но не дошел до места назначения. Когда он проходил вдоль Лонг-Акра, какая-то непонятная сила заставила его свернуть из этой улицы по направлению к Ковент-Гардену, который как раз пробуждался теперь для своей ночной деятельности; он увидел перед собою рынок, ярко блестевший черными огнями, среди которых эффектно выделялись снующие темные силуэты. Он вдруг очнулся от восторженного крика и заметил фигуру, обогнувшую угол отеля и быстро бежавшую к нему. Он сразу узнал, что это Бессель. Но это был Бессель, страшно изменившийся: без шляпы на голове, со спутанными волосами и расстегнутым воротом, он размахивал палкой с костяным набалдашником, держа ее за противоположный конец. Рот его был яростно перекошен и он бежал громадными прыжками, со стремительной быстротой. Встреча их была лишь мгновенна.

— Бессель! — закричал Винцент.

Но бегущий человек не показал и вида, что узнал мистера Винцента или услыхал собственное имя. Вместо того он злобно ударил своего друга палкой, угодив ему прямо в лицо, на дюйм лишь от глаза. Мистер Винцент, ошеломленный ударом, попятился, оступился и тяжело упал на мостовую. Ему показалось, что мистер Бессель бросился на него во время его падения, но когда он опять осмотрелся вокруг, то мистер Бессель уже исчез и полицейские с нескольким торговцами бежали вдоль Лонг-Акра, в погоне за беглецом.

При помощи прохожих, так как вся улица быстро наполнилась суетящимися людьми, мистер Винцент был снова поставлен на ноги. Он сразу сделался центром этой толпы, жаждавшей увидеть полученную им рану. Множество голосов уговаривали его успокоиться относительно собственной безопасности и рассказывали затем о поведении «сумасшедшего», каким они считали Бесселя. Он внезапно появился среди рынка, вопя изо всех сил: «Жизнь! Жизнь!», рассыпая удары направо и налево своей окровавленной палкой, приплясывая и распевая со смехом при каждом удачном ударе. Одному парню и двум женщинам он раскроил голову, другому свернул руку, маленького ребенка избил до полусмерти и некоторое время все сокрушал перед собою, действуя яростно и решительно. Вдруг он остановился, как вкопанный, перед рестораном, потянул в себя аппетитный запах, несшийся из поварских окон, и смеясь ринулся дальше, опрокинув одного из полицейских, решившегося схватить его.