Не главный не герой - Ветер

Не главный не герой

Глава 1

Последние дни мая 1994 года. Михаил Артаньянов.

Я очень хорошо помню этот день, именно после него пошла череда странных событий, которые по утверждению моего друга направили наши жизни в иную колею. Мне было всего тринадцать лет, но осенью уже должно было исполниться четырнадцать, поэтому в разговоре при знакомстве, я говорил почти четырнадцать или использовал фразу «пойду в девятый». И это при том, что шли последние дни мая и правильнее сказать учусь в восьмом, ну или заканчиваю восьмой. С таким же успехом я мог бы говорить, что когда-нибудь пойду в институт. Но желание выглядеть взрослее, казаться старше чем я есть, преследовало меня всю начальную и среднюю школу.

А вот, в институт я вряд ли пойду, в этой четверти я получил первую четвертную двойку. Формально оставалась еще пара учебных дней, и кто-то другой может и исправился бы, но бегать и выпрашивать оценки я не умел и не хотел, тех кто так делал не уважал. А пара по физике, кажется уже вопрос решенный. Ну, подумаешь двойка, все три предыдущих четверти стоят тройки итогом будет трояк. Хотя это еще нужно преподнести родителям, особенно маме. Я представил, как говорю маме — Ну, подумаешь двойка, — и меня аж передернуло.

— Здорово, Миша, — неожиданно громко пробасил знакомый голос приятеля и сунул мне руку для пожатия.

— Виделись вообще-то, Серый, — посмотрел я на своего приятеля, вложив в слова максимум иронии, как я ее понимал.

Ирония и сарказм, это новый стиль общения, который я осваивал в этот свой подростковый период. Среди моих невольных учителей была преподаватель русского и литературы и до кучи она же наша классная руководительница Татьяна. Татьяна, мы понятно ее между собой называли. И это поверьте очень уважительно если знать кликухи прочих преподавателей. Татьяна Алексеевна была одинокой женщиной лет сорока, ее дочь училась с нами в одном классе. Училка была полна черного юмора, который я охотно впитывал. Так же в сарказме и черном юморе брал пример со старших дворовых приятелей Коляна и Артура. Вероятно, были еще фильмы и книги с подобными мрачными, но обаятельными героями.

— Есть дело надо перетереть. — сообщил мой приятель, он же человек-скала, он же в прошлом «Тень», он же «Хамелеон», он же иногда «Пудовкин», он же «Сто пудов» он же Серега, прервав мои размышления о высоких сферах.

Сергей Пудов соответствовал своей фамилии и был настоящим громилой, его кулак был примерно с половину моей физиономии. Но к счастью для меня, его кулаки ни разу не работали по это самой физиономии. Примерно до середины седьмого класса, Серега был человек-тень, за что его так и прозвали, несмотря на, казалось бы, напрашивающеюся кличку от фамилии. Но мы редко получаем кликухи, которые хотели бы иметь. Уж, я-то, это знаю точно. Нет, не буду вам рассказывать про свою, это слишком стыдно. Лучше вернемся к Сереге.

Будучи самым огромным в классе и в параллели, он умудрялся сливаться с окружающими предметами, как хамелеон, притворяясь частью окружающей обстановки. Многие одноклассники вообще забывали иногда, что такой ученик есть. Вспоминая лишь, когда в футбол надо было играть и на команды делиться или еще по какому схожему поводу. Большим он был не только в росте, грудная клетка, ширина плеч, про кулаки я уже упомянул, в общем реально громила сто пудовый. При этом он не участвовал в классных разборках, да и вообще не разговаривал. Даже если его к доске вызвать, и начать задавать прямые вопросы все равно ничего не услышишь. Такой вот не разговорчивый парень. Ясное дело, что есть у него небольшие проблемы с социализацией, но они явно начали чуть-чуть решаться.

На его фоне я всегда смотрелся комично, поскольку был полной противоположностью. Родился я в сентябре и как каждый сентябрьский ребенок мог бы стать в классе самым старшим или самым младшим, ну или одним из самых. Мама окончила эту самую, проклятую школу, в которой мотаю свой срок и я. Окончила она ее еще и с золотой медалью. Я же как назло в раннем детстве не показал себя полным идиотом, за что мгновенно был причислен к гениям. Каждый родитель мечтает увидеть в ребенке гения. В общем насладиться вполне возможным еще одним дошкольным годом мне не дали, и я оказался в классе самым младшим и хуже того самым мелким. Родители имели весьма скромный рост, быть высоким мне было не в кого. А я похоже еще и собирался вырасти рывком, но потом, когда-нибудь. Рывок не спешил достаточно долго, и я все так же оставался самым мелким.

С первого класса, практически с первых дней я стал объектом попыток всяческих самоутверждений одноклассников и просто объектом атаки хулиганов. Три года я отбивался, но напор не спадал, а напротив усиливался, лишь в пятом меня ожидало некое облегчение. Через четвертый класс мы перепрыгнули согласно реформе образования, так что именно при переходе из третьего в пятый нас еще и почистили от самых отмороженных согнав их в самую дальнюю букву параллели, а именно в «Ж». Место отправленных в «ж» полных дебилов, вдруг заняли те, кто еще недавно старался не отсвечивать и прикидывался предметом интерьера. Но все же с ними уже было проще.

Да, шутили над буквой «ж» все подряд, но главное, что от сюда следует для внимательного человека, это то что школа была огромной. Мои друзья по двору, например, ходили в школу с тремя классами в параллели. Я же был прописан у бабки в центре, именно ради школы, но жил в микрашке с родителями. Каждое утро мотаясь в «самую лучшую» школу города: беря штурмом троллейбус, делая еще и пересадку и беря штурмом второй. После двух штурмов в школу я приходил уже уставший, не выспавшийся без малейшего желания учиться. Хотя может просто я не гений, или даже туповат, а все остальное не причем, а я просто ищу на кого бы свалить свою неуспеваемость?

До седьмого класса я был не то не се, постепенно съезжая в оценках, превращался из ударника в троечника и даже рисковал улететь ниже. Выбрасывая всю энергию в кругу дворовых приятелей, а не в школе с идиотами, которыми считал всех поголовно, ясно дело, я не рвался в лидеры, я отбывал срок.