Анатомия истории. 22 шага к созданию успешного сценария - Джон Труби

Джон Труби

Анатомия истории. 22 шага к созданию успешного сценария

Переводчики Николай Мезин, Анна Шураева

Редактор Юлия Быстрова

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректор С. Чупахина

Компьютерная верстка А. Фоминов

Дизайнер обложки Ю. Буга

Иллюстрация на обложке Shutterstock.com

© John Truby, 2007

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2016

Джеку и Эми посвящается

Глава 1

Время и пространство

Рассказать историю – дело нехитрое. Мы делаем это каждый день. «Ты не поверишь, что сегодня было на работе!» Или: «Угадай, что только что произошло!» Или: «Заходят в бар англичанин, шотландец и ирландец…» В течение жизни мы слышим, читаем, смотрим и пересказываем тысячи историй.

Но сочинить интересную историю не так уж просто. Тому, кто хочет стать рассказчиком и, может быть, даже зарабатывать этим, придется потрудиться. Например, показать устройство и законы жизни – дело не из легких. Нужно глубоко и ясно понимать сложнейший предмет. А потом облечь это понимание в форму истории. Для большинства авторов это самая трудная задача.

Я намерен разобрать все трудности создания сценариев, чтобы помочь авторам в итоге их преодолеть.

Первое препятствие – термины, в которых сочинители думают о своей задаче. Завязка, кульминация, развитие действия и развязка – все эти понятия восходят еще к Аристотелю, и они настолько широки и умозрительны, что едва ли в них сохранился какой-то смысл.

Будем говорить начистоту: никакой практической пользы сочинителю они не приносят. Предположим, вы пишете сцену, в которой ваш герой висит над пропастью, вцепившись в выступ скалы пальцами, еще секунда – упадет и разобьется насмерть. Что это – развитие, завязка, развязка или начальная сцена сюжета? Это может быть ни то, ни другое, ни третье, а может быть одновременно все перечисленное. Но, как бы там ни было, эти термины не подскажут вам, как писать сцену и писать ли ее вообще.

Хуже того, в античной терминологии заложено неверное понимание того, что такое художественное повествование и как оно функционирует. Если вы изучали античность в университете, то начинали, вероятно, с «Поэтики» Аристотеля. Я считаю Аристотеля величайшим философом всех времен. Но его рассуждения о художественном повествовании хотя и убедительны, но ограничены скупым набором сюжетов и жанров. И к тому же крайне абстрактны. Именно поэтому всякий писатель или драматург, пытающийся найти у Аристотеля какие-то практические инструменты ремесла, будет разочарован.

Если вы сценарист, то, вполне вероятно, вы отказались от Аристотеля в пользу гораздо более простой концепции, а именно «трехактной структуры». И напрасно – хотя трехактность гораздо легче понять, чем Аристотеля, эта концепция представляет собой недопустимое упрощение. А в некоторых аспектах она просто ошибочна.

Данная система утверждает, что в сюжете любого произведения есть три «акта». Первый акт – начало. Второй – середина. А третий – конец. Первый примерно на 30 страниц. Третий тоже примерно на 30. А второй где-то на 60. В трехактном сценарии якобы присутствуют два-три «сюжетных якоря». Поняли? Прекрасно. Теперь ступайте и напишите профессиональный сценарий.

Да, я упрощаю эту концепцию, но лишь слегка. Всякому очевидно, что такой примитивный подход приносит еще меньше практической пользы, чем теория Аристотеля. Хуже того: он провозглашает механистический взгляд на драматургию. Идея разбивки истории на действия непосредственно связана с устройством классического театра, где конец действия обозначается занавесом. Но «занавес» совсем не нужен в кино, романах, рассказах, да и в одноактных пьесах тоже!

В общем, антракты – это искусственный прием. А трехактная структура – механический каркас, в который пытаются втиснуть историю и который не имеет никакого отношения к естественной логике сценария, диктующей развитие истории.

Такой искусственно упрощенный взгляд на повествование, как трехактная структура, неизбежно превращает историю в набор эпизодов. Это все равно что разбитая ваза в коробке. Каждое событие представлено само по себе, события не связаны друг с другом и не выстраиваются логично от начала к концу. В итоге сюжет лишь местами «цепляет» зрителя, если «цепляет» вообще.

Следующая помеха на пути к мастерству сценариста кроется в самом процессе письма. Многие авторы пишут как автоматы. Особенно те, кто находится под влиянием ошибочных представлений о том, как в коммерчески успешных сценариях конструируются сюжеты, которые на самом деле не отличаются ни красотой, ни занимательностью. Основная идея в подобных сценариях обычно заимствуется из фильма, просмотренного автором полгода назад.

Затем автор берет жанр – детектив, романтическую историю или боевик – и фарширует исходную форму персонажами и сюжетными ходами (событиями повествования).

Результат: безнадежно заурядный, искусственный сюжет без малейшего проблеска своеобразия.

В этой книге я намерен показать вам лучший путь. Моя цель – объяснить, как устроены действительно великолепные сюжеты и какие техники нужны для их создания, чтобы вы после ее прочтения смогли написать собственный отличный сценарий. Кто-то скажет, что нельзя научить человека придумывать увлекательные истории. А я верю, что это возможно, нужно только научиться мыслить и говорить о предмете по-новому.

Я представляю здесь практическую поэтику для авторов, которая равно применима для написания киносценария, романа, пьесы, телеспектакля или новеллы. При этом я:

• показываю, что хорошая история – живая: это не машина, а организм, растущий и развивающийся;

• рассматриваю создание историй как тонкое ремесло со своим набором технологий, которые помогают добиться успеха вне зависимости от избранных автором жанра и формы;

• применяю «органический» подход, когда персонажи и сюжет естественно «произрастают» из оригинальной идеи сценария.

Главная трудность, с которой сталкивается сочинитель, – противоречие между вторым и третьим пунктами. Ты собираешь историю из сотен, если не тысяч компонентов, применяя широкий набор методик. И при этом история должна восприниматься как нечто естественное; ощущаться единым целым, которое растет и зреет до развязки. Если хочешь стать мастером повествования, нужно отточить технику до той степени, когда персонажи действуют будто бы по своей воле, хотя это ты управляешь ими.

В этом смысле мы, авторы, похожи на спортсменов. У большого спортсмена движения кажутся непринужденными, будто тело само собой совершает их. На самом же деле он настолько овладел техникой, что нечеловеческие усилия просто незаметны.

Рассказчик и слушатель

Начнем с краткого определения сценария: рассказчик сообщает слушателю, какие действия предпринял герой, чтобы добиться того, чего желал, и почему он поступил именно так.

Отметим, что в ситуации присутствуют трое участников: рассказчик, слушатель и повествование.

Рассказчик здесь главный. Повествование – это словесная игра, в которую автор играет с аудиторией (стороны в этой игре не считают очки – за них это делают студии, телеканалы и издательства). Рассказчик создает героев. Сообщает, что произошло, описывает поступки, совершенные персонажами. Даже если рассказ ведется в настоящем времени (как в пьесах и киносценариях), рассказчик старается, чтобы слушатель чувствовал целостность истории – от начала до конца.

Но чтобы рассказать историю, мало придумать цепь событий. События описывают некие действия. Рассказчик отбирает, связывает и выстраивает в нужной последовательности яркие моменты происходящего. Они наполнены смыслом, и слушателю кажется, будто на месте героя он сам. Хороший рассказчик не просто озвучивает историю. Он помогает слушателям ее прожить. Обычные события, показанные свежо и ново, публика воспринимает как часть собственной жизни. Искусное повествование позволяет аудитории оживлять события в настоящем и таким образом понять, какие силы, мотивы и эмоции заставляют героя поступать так или иначе. Истории помогают нам через чувства познать мудрость, но в игровой, увлекательной форме.

Повествователь – творец словесных игр, в которых читатели проживают жизнь вымышленных героев, разгадывают загадки о человеке, придуманные автором. Загадка держится «на двух китах»: автор сообщает аудитории какие-то сведения о персонаже, а какие-то держит в тайне.

Не выдать или спрятать информацию – ключевой момент для художественного произведения. Слушатель или читатель додумывает, что собой представляет герой, почему он действует определенным образом, и поневоле погружается в сюжет.