Несси - Михаил Грешнов

Грешнов Михаил

Несси

Грешнов Михаил Николаевич

НЕССИ

- Знаете, чем это кончилось?

На площадке маленькой пересадочной станции шла обычная жизнь: приходили пассажиры, брали билеты, динамик оповещал об очередных рейсах. Те, кому было рано, ждали, говорили об автобусах и поездках. Вокруг газона играли дети. Мы со случайным пассажиром тоже говорили об автобусах - наши опаздывали. Вдруг собеседник резко переменил разговор:

- Хотите, расскажу все, как было?

Рядом с ним на скамье лежал акваланг и плетеная проволочная корзина, сквозь ячеи которой можно было рассмотреть электрический фонарь, мотки капронового шнура, тушенку, хлеб. Что он хотел рассказать - дорожную историю, автобиографию? Мне надо было на Блэк-он-Форд - местечко в глубине Грампианских гор, - к профессору Берну, шекспироведу. Судя по переписке, у него что-то новое о Шекспире, и я воспользовался командировкой, чтобы навестить Берна и попутно взглянуть на Шотландию. Может быть, собеседник хочет рассказать о Шотландии?

- Расскажу, - повторил он. - Хотя по этому поводу неохотно развязываешь язык. Не очень-то приятно, когда наперед знаешь, что тебя назовут лгуном.

Потянулся за сигаретой, вынул ее из пачки, наполовину видневшейся из нагрудного кармана, и закурил.

- История, скажу вам, - невероятная. Как все в этом круговороте, связанном с Несси.

На секунду остановился, поглядел, какой эффект вызвало громкое имя. Я повернулся к нему лицом.

- Интригует? - засмеялся он. - Вы из Швеции? Может, из ФРГ?

- Русский, - сказал я. - Из Москвы.

- Все равно, - стряхнул он пепел на землю, себе под ноги, - Несси знают во всех частях света.

Я продолжал смотреть на него.

- Джон Миллтон, - представился он. - Адъюнкт Абердинского университета, - слегка поклонился. - Но историю с Несси я не выдумал. Я пережил ее.

- Если можно, - сказал я, - чуточку яснее.

- Вы давно в Англли?

- Две недели.

- О макете Несси, который возили по городам, знаете?

- Слышал, - вспомнил я что-то прочитанное в газете.

- Да... - сказал Миллтон. - Сделали каучуковый бурдюк, приладили к нему лапы, голову с длинной шеей, взгромоздили на трейлер и возили по городам.

На мгновенье смолк, пожевал губами вроде бы в нерешительности и добавил:

- А Несси-то оказалось две.

- Как... вы сказали? - спросил я.

- Ну, не две - появилась вторая.

- Позвольте...

- Вторая Несси, - повторил Миллтон. - Живая.

- Не может быть! - воскликнул я в искреннем убеждении.

- Может! - заверил Миллтон.

Если это не бред, мелькнуло у меня в голове, то очень плохая шутка.

- Как хотите, - Миллтон угадал мою мысль. - То, что я рассказываю о Несси, - правда. И произошло это здесь, в Грампианах, - Миллтон кивнул в сторону гор.

Я был обескуражен. Лихорадочно рылся в голове, отыскивая среди вопросов и восклицаний нужное.

- Как же это случилось? - не нашел ничего другого.

- Видите ли, - ответил Миллтон, - по призванию я натуралист. Изучаю фауну северных областей Королевства. Но всю свою сознательную жизнь я сосредоточил на поисках Несси. Нет ни одного озера в Шотландии, которого я не видел бы, не исследовал. Я верил. И я нашел ее, мою Несси!

Сказано это было спокойно, категорично, ни одна морщинка не дрогнула на лице Миллтона. Но что сказано? "Мою Несси!.."

При этом Миллтон не казался мне сумасшедшим. Крутой лоб, серо-голубые глаза, тонкие губы в улыбке. Ничего необычного не было в Миллтоне. Необычным был рассказ, который он продолжал.

- В прошлом месяце я получил известие, что в окрестностях Хиллсборо, в тридцати километрах от Торренса, объявилась пара журавлей-альбиносов. Ни один зоолог не устоит, поверьте, чтобы не взглянуть на этих чудесных птиц. Через несколько дней я уже бродил по болотам Хиллсборо, заручившись комнатой у местного пастора: "Живите сколько хотите!"

Хиллсборо оправдывает свое название - холм среди заболоченной местности. Дорога к местечку отвратительная, битая. А тут начались дожди. Но мне это безразлично, дожди, я увлекся поиском журавлей. Уходил с утра, возвращался вечером, словоохотливый пастор лопался от нетерпения поболтать со мной, но я валился в постель, продолжая думать о журавлях.

Так, наверно, я пропустил бы самое значительное событие в своей жизни.

Как-то после вечернего чая пастор с видом чрезвычайной заинтересованности развернул на столе газету - ему очень хотелось поговорить.

- Что там? - спросил я: надо же быть вежливым, наконец.

- Несси, - ответил пастор, - взгляните-ка!

С фотографии, вскинув голову над толпой, но не приземляя взгляда, смотрела Несси. В поднятой голове, в изогнутой шее чувствовался порыв, динамика, кожа блестела под солнцем, ноздри раздуты - все было как настоящее, хотя тут же показан тягач и трейлер, на котором стоял макет. И еще привлекало, даже потрясало в гибкой шее, в поднятой голове какое-то ожидание, напряженность, как будто животное не смотрело на толпу, не видело ее, а вслушивалось в призыв или само всем своим напряженным телом звало кого-то.

- Ну как? - восторженно спрашивал пастор.

Но я всматривался в строки под фотографией, где сообщалось, что проездом по реке Слайд в Торренс доставлен макет легендарной Несси. Макет выставлен на центральной площади города на два дня - указывались числа июня, - после этого будет увезен в Южный Уэльс.

Газета вчерашняя, как раз я был занят в Хиллсборо поиском журавлей, время ушло, завтра макет увезут из Торренса.

- Как мне выехать в город? - вскочил я из-за стола.

- В город?.. - Пастор недоуменно поглядывал на газету и на меня - ах, как ему хотелось обсудить новость.

За окнами шел дождь, сгущались сумерки.

- Никуда вы не уедете, - ответил пастор. - В деревне одна автомашина, которая не пройдет по дороге в такую слякоть.

- А лошади?

- Ни одной, - решительно ответил пастор.

Но я уже был у вешалки, схватил дождевик и шляпу.

Сходя с крыльца, я заметил на часах время - половина восьмого вечера. Ничего, успокаивал я себя, шесть часов хода, и я буду в Торренсе. К утру буду в Торренсе.

Пришлось, конечно, попыхтеть, но во втором часу пополуночи я вошел в город.

Все дороги ведут в Рим, а в наших городах - к центру. Я не сомневался, что выйду на площадь к Несси, увезти ее могут только утром.

Сгустилась тьма, улицы были пусты, город вымер в предчувствии грозы и во сне. На западе один за другим мелькали сполохи, вот-вот гроза обрушится на дома, на деревья. Скоро ли площадь?

Площадь открылась при вспышке молнии - тягач, автотрейлер, на площадке силуэт Несси. Нет, нет, - две Несси! Или у меня двоится в глазах? Или я ослеплен молнией? Но при следующей вспышке я различил: две Несси!.. Одна на трейлере, другая возле. И... - боже мой! - эта вторая Несси двигалась!.. Я остановился, протер от вспышки глаза - наваждение?.. С неба мигнуло вновь - несколько вспышек последовало одна за другой, и тут я рассмотрел Несси на трейлере со вскинутой шеей и другую Несси, которая терлась, как это делают лебеди в ласке, о шею первой. Это было скользящее нежное движение, прикосновение живой шеи к макету, были призыв и настойчивость к ответной ласке. Вспышки следовали одна за другой. Я видел, как шея Несси коснулась спины, бока неподвижной громады. Еще, еще, голова подалась к голове, будто заглядывала в глаза: ну, что же ты...