И блеснёт в тебе небо. Репортажи из самого сердца - Эрлинде

И блеснёт в тебе небо

Репортажи из самого сердца

Эрлинде

© Эрлинде, 2017

ISBN 978-5-4485-2965-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Репортажи из самого сердца

И блеснёт в тебе небо…

Аметист оторвался от жёсткой оправы,Он уверен, что золото камни не красит,Он же знает, что он и без золота чист.Мимо пухлых венков комплиментов и славы,Проскользнул, игнорируя строчки в приказе,Укатился, отпрыгнул, сбежал аметист.

Он свободен теперь, словно маленький бомжик,Он по-прежнему чист, хоть снаружи испачкан,Это ж он – аметист, вот такие дела.И чихать нам, что кто-то там лезет из кожи,Чтобы выбрать оправу, цепочку и тачку,В ресторанах сиять украшеньем стола.

Умирают герои романов и сказок,Хэппи-энды случались давно и неправда,Постарела Ассоль на пустом берегу.Но скользи, аметист, по росинчатым стразам,По росинкам, снежинкам, бояться не надо,Убегай, аметист, разгоняя тоску.

Не твоё это – в душном богатстве купаться,Слушать шум лицемерно галдящего роя,На груди пышнотелой красотки висеть.Ты до гальки прибрежной сумеешь добраться,И лизнёт тебя море солёным прибоем,И блеснёт в тебе неба бездонная клеть.

Стоят вдали колючие ресниты…

Стоят вдали колючие ресниты,Лежат меж них глубокие глазаны…Давай грустить! И знать, что мы забыты,Что в прошлом мы – немы и безымянны.

Мой верный друг! Не стоит, право, тратитьНи сил, ни дум на этот лёгкий почерк,Давай вздыхать о горестной утрате,Грустить, грустить без слов и проволочек!

А если не грустится, то и делоУлыбка отвечает на улыбку —Живи, мой друг, пока не надоело,Кружись и пой, пока играет скрипка!

Ведь главное – ручьи не все открыты,Не все перецелованы поляны, —Стоят вдали колючие ресниты,Лежат меж них глубокие глазаны…

Твоих Шагов смешные Души…

Твоих Шагов смешные ДушиРождаются и улетают.Хочу молчать и только слушать:Они расскажут всё, что знают.На фоне зябкого тумана,На поле белого листаУ Метерлинка нет изъяна,Душа Его Письма чиста.

Душа Моих Тревог не сразуОтдаст тебя в ночную вьюгу:Косит там ветер диким глазом,Его Душа полна испуга,Поглощена девятым валомТвоих взметнувшихся волос.Что сделать мне, чтоб задремал он,Но в Души Снов Твоих не вполз?

Душа Моих Стихов не веритВ то, что ликует несвободаИ в то, что запирают двери,И в хитрости другого рода.Моя дежурная синицаТебя разбудит в шесть часов.Взгляни, как в форточку струитсяДуша Невысказанных Слов.

Дайте мне веточку в руки…

Дайте мне веточку в руки,К ветру поставьте лицом —Звуки бессмысленной мукиСтану я слушать сквозь сон.Не обижаясь, не каясь,В их колыбельной тоскеСтану качаться, срастаясьС веткой в озябшей руке.Им отдаваясь покорно,Всё забывая, – аминь!Дайте полосочку дёрна,Чтобы расти, как полынь.Больше не надо, не надоШелеста рваных страниц,Больше не надо, не надоУмных насмешливых лиц!

В тёмные влажные ночиБуду качаться и петь,В тёмные влажные очиДиких оленей смотреть.Вырасту тонкой и колкой,Без человечьих проблем,Ветру подставлю иголки,Город забуду совсем.

А на листке из блокнота,Найденном лет через пять,Будет сумбурное что-то,Кто его сможет понять?Чёрточки, точки, кружочки,Хаос нехоженых трав,Ниточки и узелочки,Камешки в тонких корнях…

Этой страсти шальные флюиды…

Этой страсти шальные флюидыЗаискрятся, закружатся в пляскеОзорной веселящейся свитыСеребристой колючей коляски.А княгиня Метель остановитДвух прозрачных хрустальных коней —И, смеясь, эти весточки ловитОт людей, от людей, от людей! —От горячих, тревожных созданий,Не умеющих снег сотворитьИ своих бесполезных страданийНе умеющих в смех превратить.

Ах, княгиня Метель, я согласнаВ ледяную коляску войти,Только пусть ожиданий напрасныхМы не встретим на нашем пути.Дом твой чист, и стоит на изломеДвух забвений, княгиня Метель!Приготовь для меня в этом домеС ледяным покрывалом постель.Назови меня дерзкой и глупой,Если долго не выдержу я,А от слов, обжигающих губы,Вся подушка растает твоя.

А мне не стать иной…

А мне не стать иной… и это простоКоллизия невиданного роста:То отойдёт, то подойдёт поближе,То застучит дождинками по крыше,То сердце сдавит, то в лицо смеётся,Она при мне – как влага при колодце,Как при крестах могил – ночные страхи,Как сладостный гарем при падишахе.А эти строчки – лишняя обуза,Как тяжесть обязательного груза,Как от беды непрочная заслонка,Как жалоба голодного ребёнка.

Но я – в другом. И если б можно былоУйти, чтоб эта исповедь не ныла,В мохнатых лапах елей затаиться,Крапивой от судьбы отгородиться,То всё в одном сошлось бы: мы единыС прозрачной лунной тенью от осины,С далёким звуком плачущей гитары,С искринками росы на лодке старой,С тревожным взлётом мотылька ночного,С молчанием: ни возгласа! ни слова!

Лампа настольная, храбрый вояка…

Лампа настольная, храбрый вояка,Руку за помощью к ней протяни —С тьмой и с отчаяньем кинется в дракуДаже при том, что всесильны они.

Храбрый ночной огонёк-полусонок,Тёплого воздуха душная гать.Вот за стеною заплакал ребёнок,А за другой – заскрипела кровать…

Что я такое? С ладошки сдуваюГнев и надежду. А жёлтый песокВсё засыпает, и я засыпаю,Я – этот жёлтый песочный кусок…

Жёлтый песочный настольный вояка!Ты не тяни. Сыпь мне правду в глаза.Боль эту можно представить двояко:То ли рубин, то ли вся – бирюза.

Жёлтый ли, жёлтый ли цвет не изменит?Верность и тяжесть, часы из песка,Сколько песчаных, песочных стремлений,Сколько эпиграфов к слову «тоска»!

Когда пружинит под ногами мох…

Когда пружинит под ногами мохИ в крик готов сорваться каждый вздох,Когда стволы продрогшие нежны,От глаз людских защиты лишены,

Тогда слезливей небо, а трава,Хоть зелена ещё, едва жива.И мокрых веток хрупкие тельцаВсё ласковей касаются лица.

Когда ломаешь злобно их в ответ,Когда в который раз надежды нет,Тогда несётся прочь последний лист,И еле слышен поздней птахи свист.

Вон, вон она! На кончике ольхи!И стало быть, дела не так плохи.Но нет, в тревоге мечется она:Осина, клён, берёза, бузина!

Здесь есть ответ на каждый мой вопрос.А ветер и вершины трёх берёзСпособны до забвенья закачать,Им нужно только вспомнить – и начать…

Пасмурный взгляд…

Пасмурный взгляд,Сиреневый свет океана,Чаек полётИ стон ненасытной волны.Я никогдаС надеждой прощаться не стану,Я никогдаБеду не пущу в свои сны.Мне никогдаОт снов этих не отказаться.Мне ни за чтоБез них не дойти до конца.Я обучусьНадеждой и верой питаться,Я оботруСолёные брызги с лица.Сердце моё —Сиреневый свет океана,Совесть моя —Закатного неба клинок;В песне ветровНи зависти нет, ни обмана,В голосе птицЛишь свежесть, да пасмурный рок.

Быстро темнело…

Быстро темнело – и всё поддавалосьТьме, лишь фонарь разгорался нарывом.Ветер стучался в окно – и казалось —Я уступлю его страстным порывам.

Тучи ползли черепахами к югу,Звёзды в просветах мерцали нелепо,Ветки черёмухи с жалобным звукомСнова и снова царапали небо.

Дом свои окна – усталые вежды —Тихо гасил, становясь всё чернее.Хлопала дверь – уходила надежда,Я утомлённо следила за нею:

Вот миновала фонарь, вот из садаВышла – махнула рукой на прощанье, —Только усталость сменила утрату.Шли предпоследние сутки молчанья…

Опять вчерашний дождь идёт…

Опять вчерашний дождь идёт,Заводит сцены на пороге,И мне, как прежде, в руки льётВсё те же всхлипы и попрёки.

Отчаянье стучится в дверь —Оно не верит в сладость плача—Куда идти ему теперь? —Ко мне, ко мне – и не иначе…

Ко мне, ко мне, печальный вождьСухих зрачков! Уже темнеет.Тоскливо здесь, но всё же дождьВойти с тобою не посмеет!

Но у отчаянья глазаЗасыпаны колючей пылью,И напряглись, как паруса,Его измученные крылья…

Мы будем долго слушать войДождя и ветра, цепенея…Я уложу его с собойИ до утра дожить сумею…

Что было разговоров, улыбок…