Солдат, который вернулся - Александр Тамоников

Александр Тамоников Солдат, который вернулся

Все изложенное в книге является плодом авторского воображения. Всякие совпадения случайны и непреднамеренны.

А. Тамоников

Глава 1

С утра понедельника, 22 октября, командир международного отряда по борьбе с терроризмом подполковник Седов сидел в своем кабинете. Это помещение располагалось в главном корпусе секретной загородной резиденции подразделения специального назначения. Подполковник составлял отчет по прошедшей боевой операции.

Раздался стук в дверь. В помещение вошел товарищ Седова подполковник Крылов, недавно назначенный комендантом базы.

— Разрешите? — спросил он.

— А если не разрешу, то сдашь в обратку? — не отрываясь от бумаг, вопросом ответил командир отряда, по должности стоявший выше коменданта.

— И не подумаю!

— Тогда чего ерундой занимаешься? Есть что сказать, заходи, говори.

— Просто так друга проведать уже нельзя?

— Соскучился, что ли?

— Да уж, с тобой и с Трепановым соскучишься!

Полковник Трепанов являлся заместителем генерал-полковника Белоногова, советника президента, чрезвычайного и полномочного представителя России в так называемом «Совете шести». По совместительству он был куратором отряда «Z», созданного руководством России, Украины, Белоруссии, Германии, Франции и Турции. Эти государства объединили свои усилия в борьбе с международным терроризмом.

— Значит, по делу зашел?

— Мне, Валера, из штаба позвонили, — сказал Крылов и присел за стол-приставку.

— Лучше бы тебе жена позвонила.

— Не волнуйся, она и так мне покоя не дает. Не ерничай, Валера. Скажи-ка, сегодня у нас в штабе что должно было проходить?

Седов оторвался от бумаги, посмотрел на Крылова, на минутку задумался и сказал:

— Погоди, Толик, нынче ведь у нас понедельник? Черт, сегодня же медицинская комиссия, которая должна решить участь Блондина и Бурята!

Блондин — белорус, старший лейтенант Шинкевич — и Бурят — российский прапорщик Николаев — входили в состав отряда до трагических событий в Норвегии. Там проводилась операция по освобождению заложников, содержавшихся на заброшенной ферме. Подразделение Седова попало в западню и понесло серьезные потери. Блондин и Бурят получили ранения.

— Точно! Мне как раз по результатам этой комиссии наш начальник медицинской службы и позвонил.

— Что сказал?

— Неутешительные новости, Валера. Парней признали негодными для дальнейшей службы в отряде. Бурята вообще списали. По Шинкевичу вопрос службы или увольнения будет решен в Минске.

— Твою мать!.. — невольно воскликнул Седов. — Блондин — ладно, я согласен, у него осложнения были, но Бурят? Николаев лишь слегка прихрамывал. Врач базы Цейман убеждал меня, что это дело временное, все наладится. Почему Рому-то комиссовали?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Я сейчас у Белоногова поинтересуюсь. Он должен знать заключение комиссии.

— Может, Трепанову позвонишь? Генерала как-то неудобно отвлекать по пустякам.

Седов повысил голос:

— Что? Это для тебя, Толя, может быть пустяком, а для меня потеря двух опытных, проверенных бойцов, товарищей — большая беда.

Валерий взял трубку аппарата засекреченной связи, но решил, что так будет слишком долго выходить на генерала, и бросил ее на рычаги. Седов достал сотовый телефон, нашел в памяти нужный номер и нажал клавишу вызова.

Белоногов ответил сразу:

— Здравствуй, Валерий Николаевич! Слушаю тебя.

— Здравия желаю, Дмитрий Сергеевич! Это я вас слушаю.

— Не понял!

— А что непонятного? Извините, товарищ генерал-полковник, но позвольте узнать, почему я не поставлен в известность о результатах работы медицинской комиссии по Блондину и Буряту?

— Если ты считаешь возможным разговаривать со мной таким тоном, то смею предположить, что заключение комиссии тебе известно. Эту страшную тайну наверняка довел до твоего сведения подполковник Крылов. Или не так?

— Так, Дмитрий Сергеевич.

— Если тебе известны результаты работы комиссии, то что ты хочешь от меня?

— Я хочу знать, почему Николаев признан негодным для службы в отряде.

— Этот вопрос не ко мне. Ты прекрасно знаешь, что решение по прапорщику Николаеву и по старшему лейтенанту Шинкевичу принимала комиссия, мне не подчиненная.

— Но можно же как-то повлиять на ее председателя!

— Можно попросить генерала Свиридова оставить ребят в подразделении. Не исключено, что он не откажет. Но, Валера, это одновременно значило бы, что я осознанно ставлю их жизни под угрозу. Я беседовал со Свиридовым, ни о чем не просил, просто консультировался, можно сказать. Мне, между прочим, тоже далеко не безразлично, кто служит в отряде. Так вот, ни Бурят, ни Блондин, к сожалению, на настоящий момент физически не в состоянии переносить те нагрузки, которые сопровождают подразделение на боевых выходах. Даже при решении задач средней степени сложности! Это, Валера, к сожалению, медицинский факт.

Седов взял себя в руки. Генерал был на сто процентов прав. Нахождение в отряде офицеров с ограниченными физическими возможностями может не только погубить их, сорвать операцию, но и поставить под угрозу уничтожения весь отряд.

— Извините, Дмитрий Сергеевич, я понял. Что теперь ждет парней?

— Шинкевичу, насколько мне известно, предоставляют должность в учебном центре Белоруссии, а вот Николаев отказался от перевода на штабную работу. Я вполне мог пристроить его в какое угодно управление Генерального штаба, на любую должность прапорщика. Но он заявил, что подаст рапорт на увольнение. Конечно, никакого рапорта я от него не приму. Хочет на гражданку, так пусть лучше уйдет по состоянию здоровья, по ранению, полученному при исполнении правительственного задания особой важности. Это позволит ему получать повышенную пенсию. Он будет обеспечен жилой площадью в Москве.

Седов проговорил:

— Что ж, хоть так.

— Но ты, Валера, должен помочь мне в этом.

— В смысле?

— Сразу же после комиссии Бурят высказал все, что он думает о медиках, заявил о подаче рапорта и ушел из штаба. Думаю, он приедет к тебе на базу.

— Блондин с ним?

— Нет, Шинкевича из штаба увез представитель Белоруссии в «Совете».

— Ясно.

— Ты поговори с Бурятом, Валера. Объясни ему, что иного решения мы принять просто не могли, не имели такого права. Мы его не забудем, не оставим, поможем, а через годик выведем на повторную комиссию.

— Это возможно?

— Почему нет? Раны заживут. Здоровый образ жизни, постоянные физические упражнения вполне могут восстановить здоровье Бурята. Тогда повторная комиссия, при положительном вердикте — призыв на службу из запаса, переподготовка, вывод на уровень прежнего боевого потенциала. Бурят вновь окажется в строю. Вернее, может оказаться при благоприятном стечении обстоятельств. Шансы у него неплохие.

Валерий вздохнул и спросил:

— Думаете, Бурят поверит в это?

— Все зависит от того, сможешь ли ты убедить его.

— В том-то и дело. Рома лучше других знает, что может ждать его в будущем. Но я понял. Обязательно поговорю. Конечно, если он направился сюда, в Колитвино, а не в ближайший кабак.

— Все равно, Валера, не сегодня, так завтра или послезавтра, но Бурят обязательно приедет на базу.

— Должен. Вместо Шинкевича и Николаева кого-нибудь готовят?

— Уже подготовили. Сегодня Трепанов привезет на базу замену Блондину и Буряту. Это наш старший лейтенант Рыбов и белорусский прапорщик Лукарин. Прими пополнение и поставь задачу заместителю на проведение личных занятий с ними. Пока у нас никаких дел не намечается, надо поставить ребят в строй.

Седов усмехнулся и заявил:

— Сегодня ничего не намечается. Завтра поступает вводная, и мы летим куда-нибудь к черту на кулички.

— Не так далеко, Валера. Ты понял меня?

— Так точно!

— Еще вопросы есть?

— Нет.

— Тогда до связи.

— До связи, Дмитрий Сергеевич.

В кабинет вошел заместитель командира отряда майор Коновалов:

— Приветствую! С утра бумажные дела?

— Черт бы побрал эти отчеты. Возмущает то, что по сути никому они не нужны. Посмотрит их мельком Белоногов, отправят копии представителям стран «Совета». В итоге на отчеты поставят гриф «Совершенно секретно» и отправят в архивы. А ты пиши каждый месяц, после любой боевой операции, когда и без бумаг всем известно, как они проходили. К чему эта бумажная хрень?

— Значит, надо, — заявил Коновалов и усмехнулся.

Крылов поднялся и заявил:

— Раз у вас пошли свои разговоры, то пойду-ка я к подчиненным. Полковник Будин разбаловал их, приходится восстанавливать дисциплину.

— С женщинами это трудно, — сказал Седов.