Пограничное лето - Павел Петунин

Павел Иванович Петунин

Пограничное лето

От автора

Граница…

Самый край Советской земли, где круглые сутки, в летний зной, в осеннюю непогодь, в зимнюю стужу, несут свою службу часовые рубежей нашей Родины — пограничники, люди в зеленых фуражках. Они всегда настороже, всегда в боевой готовности, всегда готовы дать отпор врагу.

На границе люди живут особой жизнью, в которой увлекательная романтика тесно переплетается с напряженной боевой и специальной учебой.

Вот уже несколько лет подряд я выезжаю на пограничные заставы, присматриваюсь к жизни пограничников, в которой много интересного и поучительного. На заставах встречаюсь не только с солдатами, которые круглые сутки несут свою почетную и ответственную вахту. Живут на заставах и семьи офицеров и сверхсрочников. И в каждой семье есть дети. У них тоже особая жизнь, у этих ребят-пограничников. Вот об этом я и попытался рассказать в своей новой книжке — «Пограничное лето».

Первый день

Надпись на скале

Отец и сын ехали в автобусе. Отец дремал — вот-вот клюнет носом спинку сиденья впереди или боднет сидящего там толстого дядьку в коричневой шляпе. Сын же во все глаза глядел по сторонам, нетерпеливо ерзал и время от времени хмуровато поглядывал на отца: так много интересного кругом, так хочется поговорить, а он свистит носом и ничего не замечает.

Автобус, гудя и чихая мотором, взобрался на вершину очередной горы, и Костя заметил сооружение, которое раньше видел только на картинках в книжках про войну. Он увидел настоящий дот! И захотел поделиться с отцом этим открытием. Но повернулся чересчур резко — форменная фуражка его оказалась на коленях толстого дядьки в коричневой шляпе. Тот испуганно вздрогнул — тоже, наверно, дремал, — впился в Костю свирепыми глазами.

— Эт-то что такое?

— Я нечаянно. Извините, дяденька.

— Путается тут всякая мелочь, — проворчал дядька и кинул фуражку на колени Косте.

А тот шумно вздохнул и обиженно отвернулся к окну. Перед его глазами неторопливо и важно проплывали высокие сосны с отсвечивающими на солнце бронзовыми стволами, отходили назад сумрачные ели, кружились в хороводе белые веселые березки, чудом прилепившиеся к отвесным скалам. Вот полазать бы по этим каменным громадам! С такой высоты, пожалуй, можно увидеть и родной город, хотя до него отсюда больше двухсот километров.

Но автобус шел дальше и вез своих пассажиров в пограничный городок.

Вез сердитого дядьку в коричневой шляпе.

Вез девушку с парнем, которые сидели впереди слева, о чем-то разговаривали между собой неслышными голосами и краснели, когда встречались глазами. «Наверно, влюбились», — предположил Костя.

Вез двух молоденьких краснощеких лейтенантов с артиллерийскими погонами.

Вез седую суровую бабку, которая за эту дорогу уже два раза шлепала свою непоседливую внучку лет четырех-пяти.

У всех этих пассажиров около границы были какие-то свои дела.

До этого Костя был уверен, что там живут одни только военные. Но их из трех десятков пассажиров было только двое — эти лейтенанты-артиллеристы… Наверно, все эти гражданские были из семей офицеров. А если так, то, выходит, и злой толстый дядька в коричневой шляпе тоже член семьи военного? Нет, это уж было бы чересчур!..

Костя размышлял, а автобус между тем шел все дальше и дальше, одолевая одну гору за другой. Вот он обогнул высоченную — с пятиэтажный дом — скалу. А на скале красной краской было написано огромными буквами: «Отважным саперам гвардии капитана Егорычева — слава!» Было видно, что человек, который писал эти буквы, очень торопился.

Костино воображение рисовало картину во всех подробностях. Он слышал стрекот автоматов, видел солдата, пишущего на скале, — очень похожего на школьного учителя рисования Геннадия Петровича; видел вражеских автоматчиков, прячущихся за валунами. Старался представить себе и гвардии капитана Егорычева. Но видел только по четыре звездочки на погонах высокого стройного офицера, гвардейский значок на его широкой груди да фуражку с блестящей кокардой и больше ничего. Хоть и богатая у Кости фантазия, но она никак не могла нарисовать лицо отважного капитана. Отец, наверно, знал Егорычева — он знает многих фронтовиков, потому что сам воевал.

Костя вздохнул и укоризненно посмотрел на отца: нашел время спать!..

Нарушитель режима

Дороге надоело лазить по крутым горам и путаться в скалистых закоулках, и она стала выбираться на равнину, пересеченную довольно широкой рекой.

Перед самым мостом дорогу автобусу перегородила длинная полосатая рука шлагбаума, и в остановившуюся машину проворно вскочил сержант. По зеленой фуражке Костя тут же определил, что это пограничник, и даже узнал его. Месяца два назад Костин отец был у пограничников и сфотографировался с ними. В этой группе был и сержант, веселый, улыбающийся. Теперь же лицо у него было строгим, сосредоточенным. Он поправил фуражку, привычно одернул китель и веско представился:

— Пограничный наряд! — Помолчав, добавил требовательно: — Приготовьте документы!

Отец поднял глаза, туманные и бессмысленные от сна, помигал и снова опустил голову на спинку переднего сиденья и опять стал дремать.

Костя впервые в своей жизни видел настоящего пограничника и теперь глядел на него во все глаза, и ему очень хотелось, чтобы тот обнаружил сейчас шпиона или диверсанта.

Сержант уже проверил документы у половины пассажиров и пока никакого диверсанта не обнаружил. Он очень внимательно разглядывал паспорта, как будто в этих тоненьких книжечках было написано что-то очень интересное. Вот он подошел к отцу, поднес руку к его плечу, чтобы дотронуться, но Костя вдруг осмелел и попросил:

— Не будите, товарищ сержант. Он только что вернулся из командировки и не спал пять ночей.

Пять ночей Костя сочинил для убедительности. В самом же деле отец не спал только ночь. Его замучили не бессонные ночи, а езда по тяжелому бездорожью.

— Не спал… — проворчал дядька в коричневой шляпе. — Как будто это касается пограничников — спал он или не спал.

Сержант даже не повернулся в сторону дядьки, а заглянул отцу в лицо, улыбнулся и теперь стал совсем похожим на того, что был на фотокарточке.

— Ты его сын?

— Ага!

— На тебя тоже есть документы?

— А как же! — важно ответил Костя. — Сам ваш генерал Соловьев подписал.

— Даже сам генерал?

Косте очень хотелось показать эти документы, подписанные генералом: пусть толстяк в коричневой шляпе знает, что за человек Константин Шубин, документы которого подписывает не кто-нибудь, а сам генерал. Он собрался будить отца, но сержант возразил:

— Не надо. Верю… Теперь, значит, и ты к нам в гости едешь? Ты что, тоже военным историком будешь?

— Да нет, я просто так еду… Вообще-то я собираюсь в летчики идти, — ответил Костя.

Но его ответ почему-то рассмешил сержанта, и он не больно щелкнул Костю по носу:

— Вообще-то!.. Эх ты!..

Подошел к дядьке в коричневой шляпе, спросил сухо:

— Ваши документы?

— Одну минутку, товарищ Ваничев.

— Мою фамилию называть не обязательно, — строго заметил сержант. — Прошу документы.

Дядька долго рылся в бесчисленных карманах, в одном из них отыскал свой паспорт и протянул его пограничнику.

Сержант только раскрыл паспорт и тут же спрятал его в своем кармане.

— Это как же понимать, товарищ Ваничев? — испуганно спросил дядька.

— Понимать надо просто, гражданин Яненко. Я вас три дня назад предупреждал? Предупреждал. Вы слово давали? Давали. Да еще честное! Какая же цена вашему слову?

— Подумаешь, неделю просрочил, — капризно, совсем как маленький, сказал толстый Яненко. — Великое дело! Вы же меня отлично знаете.

— В том-то и дело, что знаю. Я здесь третий год служу, а вы уже успели по работе семь мест сменить. А сейчас, может, и права не имеете жить в пограничной зоне. Где вы теперь работаете?

— В пионерском лагере.

— Вот видите — опять уже перелетели! К ребятишкам подались, а неделю назад пивом торговали. Летаете с места на место… Как же вам верить?

— А этому поверили? — спросил Яненко и кивнул в сторону Костиного отца. — Вы даже и в документы его не заглядывали, а ко мне придираетесь.

— Он наш гость.

Сержант подошел к бабушке с внучкой, приложил руку к козырьку и приветливо поздоровался:

— Здравия желаю, Ефросинья Никитична! Из путешествия возвращаетесь?

— Сидела бы на месте, да не дают ваши ребята. На левый фланг в гости ездила.

— Интересно же молодым солдатам поглядеть на живого героя, — улыбнулся сержант. — К нам бы заехали. Ведь с прошлого года не бывали.