Ты и Я переписаны - Чип Понс

Посвящяется:

Мужчине, который стоял рядом со мной на том обрыве, и взяв мою руку

в свою, прыгнул в неизвестность, поддерживая всеми фибрами души.

Моя жизнь намного лучше, потому что ты любишь меня.

Примечание автора:

— Горе никогда не заканчивается, но оно меняется. Это переход, а не

место, где нужно остаться. Горе — не признак слабости и не

отсутствие веры, это цена любви.

Дорогой читатель,

Хотя Ты и Я переписаны— это вымышленное произведение, в нем есть

моменты, которые исходят из личного опыта. В нем содержится

материал, который может быть сложным и травмирующим для некоторых.

Некоторые части этой истории — это мои переживания, вдохновленные

самыми неприятными моментами моей жизни. Если после прочтения

данного произведения, вы осознаете, что это вам откликается, мое сердце

всегда с вами, и знайте, что вы не одиноки *˛

z.

Предупреждение о наличие упоминаний в ниже указанном тексте: алкоголизм, смерть родителя, панические атаки, брошенные родителями, горе, ПТСР, физическое насилие, сексуальное насилие в ходе военной

службы.

Глава I

—ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ ЗАДЕРЖИШЬ, КЛЯНУСЬ ВСЕМ, Я...

Я оказываюсь буквально пойманным на перекрестке 47—й и 6—й улиц, в

самом центре городского шума и суеты, где моя миниатюрная, но

неукротимая лучшая подруга с силой вертит меня, как тряпичную куклу, в

поисках лучшего освещения для фотографии.

—Да—да... Ты, конечно, без колебаний готов выбросить нашу

многолетнюю дружбу и поклясться больше никогда со мной не

разговаривать, — говорит она, ничуть не впечатленная и явно не

обеспокоенная возможностью того, что я говорю правду. Хотя она и

выросла на Восточном побережье, иногда из ее речи все равно проступает

техасский акцент, особенно после пары шотов текилы.

—Ничего личного, Уильям., — шипит она, прекрасно зная, как я

ненавижу, когда она использует мое полное имя. —Но гнев твоей матери, если я не отправлю ей твою фотографию в первый день на новой работе, гораздо более устрашающий, чем любые угрозы с твоей стороны, так что

стой спокойно.

Она игнорирует мое очевидное движение рукой и продолжает

фотографировать меня на свой телефон, оставляя меня стоять одного на

ступеньках Остин Паблишинг Хаус, как ворчливого подростка в первый

день в средней школе.

—Просто дыши. Знакомый до боли всплеск тревоги пробегает по венам, когда я начинаю терзать себя мыслями о важности сегодняшнего дня.

Возвращение домой не всегда воспринимается как позитивное изменение

в жизни, но когда прислала объявление о вакансии младшего редактора в

Нью—Йорке, я ухватился за возможность профессиональных перемен с

полной отдачей и даже с большей беспечностью, чем я когда-либо думал, что способен. Риски — это не для меня, даже если они предполагают

возвращение домой и погружение в заботу близких, поэтому я явно

осознаю всю важность этого момента.

—Ладно, для этого снимка, можешь попытаться выглядеть хотя бы

немного более радостным? О, о… может, подпрыгни немного или что-то в

этом роде?

—На этом мы и закончим. Я ухожу.

Я мысленно забираю назад все, что сказал ранее. Она может быть моей

самой старой подругой, но она также и самая большая заноза в моей

заднице. Знаете, бывают такие девушки, которые настолько ослепительны, что их почему-то невозможно не любить? Вот это Клэр Томпсон. Я бы

тоже ее не любил, если бы не ее прекрасная душа. С тех пор, как мы были

детьми, почти не изменилась. Она по-прежнему высокая, с длинными, волнистыми, русыми волосами и веснушками на переносице. А в этих ее

больших карих глазах всегда сверкает игривый блеск — тот самый, что не

раз и не два вел нас в массу передряг...

Я останавливаюсь у входа в издательство Остин Паблишинг Хаус мой

новый дом, и с восхищением стою, осознавая важность этого момента. В

свои двадцать семь лет путь, который привел меня сюда, не всегда был

легким и прямым, но я стараюсь жить каждым днем с такой скромностью

и благодарностью, которые приходят от твердо укоренившейся веры, что в

этой жизни ничего не гарантировано, и в мгновение ока все может, а, скорее всего, и изменится. Так что, несмотря на то что этот новый шаг и

риск пугают меня, я готов погрузиться в это —неясное будущее и

стремительно идти навстречу тому, что меня ждет.

Поднимись. Исцелись. Преодолей.

Эта фраза звучит в моей голове снова и снова, пока просматривает

десятки сделанных снимков. Честно говоря, это было одно из тех

выражений, что всегда сопровождали меня в моменты смелости и новых

начинаний, одну из тех фраз, которые я всегда произносил без особых

раздумий. Но сегодня, в день, когда и я начинаем —Мое новое

грандиозное путешествие, я не могу избавиться от чувства, что именно эта

глава будет той, которая изменит все.

—Эй, Уилл? — говорит , размахивая руками перед моим лицом. —Если

ты не прекратишь терять наше время, мы опоздаем.

Комедийный тайминг Клэр, который она так любит подмечать, прерывает

мои более глубокие, размышления, когда мы, держась за руки, проходим

через тяжёлые двойные двери.. Есть что-то особенное в новых

начинаниях. Шанс начать с чистого листа в среде, где люди знают только

то, что ты хочешь, чтобы они знали.

Идеально.

После короткой встречи с отделом кадров и экскурсии по огромному

офисному зданию, я, наконец, получаю момент, чтобы перевести дыхание

за своим новым столом — который, признаться, вызвал у меня гораздо

больше восторга, чем следовало бы, учитывая, что это самый крошечный

офис в истории офисов. Я включаю новый компьютер, раскладываю свой

план на день и календарь с Тейлор Свифт на стене, потому что ну а как же

без этого, и откидываюсь в неожиданно удобном офисном кресле. Вот он, взрослый мир.

Клэр, редактор с большой буквы, местная икона моды и человек, которому

я доверяю больше всех на свете, наклоняется через стенку нашего общего

стола и вручает мне маленькую, завернутую в коричневую бумагу

коробочку.

—Что это?— спрашиваю я, когда она кладет коробку мне в руки.

— Первые дни могут быть довольно ошеломляющими, — говорит она, улыбаясь. — Но я хотела, чтобы ты почувствовал себя желанным, ценным

и частью этой потрясающей команды с самого начала.

— Клэр Томпсон… ты не должна была этого делать!

Когда