Камни в огород - Пётр Гулдедава

Пётр Гулдедава

Камни в огород

Никакой поэт не должен забывать,что он сам по отношению к другимпоэтам только читатель

А пока на Красной ПреснеХоть один живой поэтРаспевает наши песни —Есть Господь, а смерти нет!

Гулдедава Пётр Георгиевич, Москва

• Член Союза писателей России с 2010 г.

• Лауреат премий имени В.В. Маяковского и A.C. Грибоедова.

• Обладатель «Серебряного креста» лауреата конкурса МГО Союза писателей России «Неопалимая купина».

(Равноправными совладельцами этих премий считаю руководителей ЛumO «Свежий взгляд» и ЛumO «Царское Село»: Елену Николаевну Сапрыкину, Сергея Ивановича Короткова, Екатерину Николаевну Козыреву.)

Моя биография мало чем отличается от биографии среднестатистического советского романтика. В августе 1941 года родился в городе Куйбышеве у реки Самары, где мой батя работал по распределению после окончания московского вуза. После войны наша семья переехала на жительство в Москву.

Работал токарем, пекарем, рубщиком мяса и лесорубом, светотехником-осветителем на киностудии, диспетчером газетно-журнальной экспедиции и приёмщиком стеклопосуды. На пенсию вышел с должности председателя правления потребительского автостояночного кооператива.

Наиболее значительными достижениями в своей жизни считаю «чёрный пояс» (пятый разряд) маляра-штукатура и красный билет члена КПРФ.

За три года армейской службы сдал испытания по программе офицеров запаса, и в 1964 году с погонами «микромайора» поступил на журфак МГУ. Занятия в общежитиях студгородка так меня увлекли, что к 1966-му году я был уже вполне готов к отчислению из вуза за академическую неуспеваемость.

Печатался в армейской и окружной газетах. На этом сладкая пора гонораров закончилась и, если не считать бесплатных публикаций в районных многотиражках, все стихи публиковал за свой счёт.

1993 г. – сборник «Стихи», 2008 – сборники «Дым и пепел», «Вечные темы»; 2011 г. – сборники «Песни старого шарманщика», «Горчит миндаль воспоминаний»; 2012 г. – сборники «Звоны», «В лучах осеннего заката». Неоднократно публиковал подборки стихотворений в журналах «Природа и человек. XXI век», «Великороссъ», в газете «Московский литератор», в альманахе «Московский Парнас».

Награждён памятными медалями от ЦК КПРФ и пенсией от государства.

Характер зюйдический, как и полагается грузину, хотя и «российского розлива». Политически выдержан. За Державу обижен. К бюрократии оппозиционен. К «достижениям» российской либеральной демократии – скептичен.

Стихи и…

«Голуби, голуби, голуби…»

Голуби, голуби, голуби, —лгали бы – не были голы бы:звёздами, искрами, блицами —«птицы» с любимыми лицами.Дома, в лесу, и на улицесердце с душою рифмуются.Я – оголёнными нервамислово нащупаю верное,преодолею препятствия —и освятят эти странствия,как иорданьские проруби:голуби, голуби, голуби!

«Не время нашим песням затихать…»

Не время нашим песням затихатьв глухом оборонительном окопе,пока в неутомимом кровотокепульсирует энергия стиха.

Уйти от нестабильного Кремля,дилеммой нескончаемому зною,меня – неопалимой купиноюзовёт обетованная земля.

Хотя и пыл ещё не поостыл,но всё же зов души куда сильнее:не выбирая мест, где посытнее,служить России – сколько хватит сил.

«Меня окружают знакомые птицы…»

Меня окружают знакомые птицы:и ранние вестники солнца – грачи.

Наверно, поэтому небо мне снится,и бьётся души первозданная птица,а медные трубы, и воды, и пекло —единственный путь возрожденья из пепла.

Когда тебе дороги воля и небо,немыслимой былью становится небыль:под клёкот неведомых сумрачных птицвоспрянуть из мрака на вспышки зарниц.

«Мы быстро забываем горечь…»

Мы быстро забываем горечьи звон кандал.Герои новых дней – торговеци «чинодрал».

Глашатай скорого возмездияза нашу дурь —звучит высокая поэзияв хаосе бурь.

Сраженье горнего с телесным.Борьба стихий…Но не зажгут глухого – песни,раба – стихи.

«Полунаполнен или полупуст…»

Полунаполнен или полупуст —сосуд народной веры и надежды,покуда виночерпии, как прежде,всё те же: краснобай и златоуст?

По «сеньке» нашей шапке и цена,пусть это даже шапка Мономаха,коль мудрость, говорящая без страха,всегда в опале быть обречена.

А выбор – как прожить – давно знакоми «господам», и добровольным слугам:

«В опале – поэтическое братство…»

В опале – поэтическое братство:шарманщики, ваганты и шуты,в уделах, где духовное богатство —гарантия житейской нищеты.

С печатями участия в крамолеони собратьям истину несут.Их окружает заговор безмолвьяи ждёт за каждый промах – скорый суд.

Поэт – и в клетке яростный романтик,к нему не липнут ярлыки «ЗК».И как щегол, не ведая грамматик,он знает вкус родного языка.

«Мои стихи – предвестники печали…»

Мои стихи – предвестники печали,они живут с опасностью впритык:я знаю чем, как правило, кончалигонцы дурных известий – у владык.

Но не слабеет мой охрипший голоссреди пустого карканья молвы:без Божьей Воли даже малый волосне упадёт с повинной головы.

«Беспристрастен истории суд…»

Беспристрастен истории суд:сколько русский размах ни гаси —как берёзы, поэты растутна холмах и равнинах Руси.

Здесь любой, от природы, поэт,даже если не пишет стихи.На любом – золотой эполет:от пера, от станка, от сохи.

Сколько благ ни сули ему власть,спрятав кнут за широкой спиной,барский пряник – поэту не всласть,он за истину встанет стеной.

Хоть душою добры и чисты —те, кто в русских просторах возрос, —но любому врагу на крестына Руси ещё хватит берёз.

«Когда в морях неведенья, без лоций…»

Когда в морях неведенья, без лоцийведёшь бессонный поиск до утраи пробуждает выплески эмоцийвоображенья тонкая игра, —

не жди побед, не бойся поражений,и за перо хвататься не спеши,покуда все крупицы ощущенийне перетрутся в жерновах души.

Пускай несёт взыскующая лира —не медный звон кимвалов и речей,а скорбный взгляд на окаянность мирасквозь слёзы опечаленных очей.

«Когда в душе возник пустырь…»

Когда в душе возник пустырьи чувства преданы закланьям,иду в стихи, как в монастырь, —заполнить душу покаяньем.

Чтоб, чашу гнева опрастав,где кровь бушует оголтело,бальзам молитвы и постапролить в слепое буйство тела.

И через исповедь стиховко мне приходит ощущеньеосвобожденья от грехов,когда дано им отпущенье.

И вновь душа летит в зенит,как будто сбросив груз долгов:Бог за любовь нас не казнит,поскольку Бог и есть Любовь!

«Я не люблю, когда поэт вещает…»

Я не люблю, когда поэт вещаетс размахом повелительного жестаи видимость прозренья обещаетв тумане размалёванного текста.

Под бархатом словесных полумасокне разглядеть духовной ипостаси,и холостое нагнетанье красокхудожника не в силах приукрасить.

Свои цвета в палитре жизни ищем,впадая в озарения и в бред,и думаем, что это мы их пишем,когда стихи рисуют наш портрет.

«Я раб стихов, а не патриций…»

Я раб стихов, а не патриций.Мой балаган – не Колизей.Я без натянутых амбицийприемлю критику друзей.

Стихи рождаются, как завязь,и прорастают день и ночь.В словах друзей моих – не зависть,а жажда искренне помочь.

Но и врагов ценю при этом,чтоб не расслабиться в пути.Я благодарен всем поэтам:без них не смог бы я расти.

Братья по несчастью

Я ощущаю в сердце смутупри виде горьких передрягно ими преданных собак.

Осенним вечером погожимон прихромал на мой причал;ошейник из тиснёной кожио прошлой сытости кричал.

Изголодавшийся, он всё жене унижался, как плебей,но так смотрел, – мороз по кожене мог унять я, хоть убей.

Приняв с достоинством подачку,слегка качнув в ответ хвостом,с трудом гася утробный стон.

И я сравнил его с собоюи осознал, что он мне брат:мы оба, как ни жаль, изгои —

«Недуги и страхи болезней…»