Продать дракона - Варвара Мадоши

Варвара Мадоши

Продать дракона

Однажды на заре прекрасного летнего дня, когда васильки, лютики, маргаритки и прочее полевое безобразие наполняли воздух соответствующим ароматом, в ворота средневекового города постучался юноша.

Вообще, город заслуживал такого названия только потому, что вокруг него возвышалась стена (земляная), а в стене имелись ворота. И парень-то, постучавшийся в них, на самом деле едва-едва насчитывал четырнадцать годков с прибавкой. Но пускай уж будет так.

— Ты чего стучишь? — миролюбиво спросил стражник, перегнувшись сверху через стену. — Не видишь — заперто.

— А чего это у вас день белый, и заперто? — спросил парень.

Стражник дернул головой.

— Гляди, какой любопытный! Заперто — значит, надо.

— А все-таки? — настаивал парень.

Был он тощ, темноволос, одет явно сильно на вырост или просто с чужого плеча, а лютня, висящая на боку, выдавала род занятий.

— Дракон на охоту полетел, — пояснил стражник. — Велено до заката солнца никого не впускать и не выпускать.

Секунды полторы парень, хмурясь, переваривал эту информацию.

— Не, ну «не выпускать» — эт еще понятно, — сказал он. — А «не впускать» почему? А вдруг кого дракон сожрет?

— А вдруг не сожрет? — вопросом на вопрос ответил стражник. — Чем наш Эммет-то тогда питаться будет?

— Эвон! — парень в восторге хлопнул себя по бедрам. — Вы ему и имя придумали?

— А то куда ж без имени, — степенно заметил стражник. — Без имени никакая тварь земная со времен Адама не живет, так в Библии сказано. Ясно тебе, неуч?

— Ясно-ясно… — парень сладко зевнул, прикрыл рот ладонью. — Что ж так, до заката и не впустишь?

— Извини, малец, служба.

— Ну, не пускай. Я тогда тут посплю. Прилетит дракон — кликни, поглазеть на него охота.

С этими словами парень растянулся прямо на зеленой траве, сунул под голову дорожный мешок и задремал.

Проснулся он через пару часов от крика стражника: «Летит! Летит!»

Мальчишка вскочил, и на фоне неба увидел черный силуэт, похожий на орлиный, только хвост длиннее и тоньше. Силуэт неспешно планировал и скрылся за еловыми верхушками дальнего леса.

— Ну как? — довольно спросил стражник. — Понравился?

— Справная скотина, — кивнул парень. — Теперь-то пустишь?

— До заката не велено, сказал же.

— Да ведь дракон уже вернулся. И потом, у меня новости есть, сам ваш староста…

— Городской голова, — педантично поправил стражник.

— Ну ладно, городской голова доволен будет!

Стражник с юмором посмотрел на мальчишку.

— Голодный? — спросил он.

— Всегда, — ответил парень.

— Ладно, так уж и быть. Только если что — ты с вечера вчерашнего в городе, ничего не знаешь. Понял?

— Понял.

Ему было яснее ясного, что все тут поймут, кто его впустил и когда. И стражник тоже это знал. Но, покуда лютнист не проговорится официально, все будет в ажуре.

…К вечеру весь город знал, что торгового каравана из Ланеша не будет. Купцы бы и рады завернуть сюда, да при броде увидели дракона, что мирно себе чистил когти на дальнем берегу, и свернули на западный тракт.

— Возмутительно! — кричала купчиха Тоода, потрясая сумкой, в которой было непонятно что, и это непонятно что грохотало при каждом движении. — Доколе это будет продолжаться? Доколе?! Третий раз уже!

Старшины города переглядывались, поглаживая окладистые бороды. Молодой Эрван, сын одного из них, грозил всем подряд узорным кинжалом и, брызгая слюной, орал, что все это, мол, происки жителей Каргана: подманили дракона специально, чтобы только повернуть купцов.

Народ постарше и поопытнее отмалчивался.

— Дак ведь ну каждому ж ясно, что это Эммет никого обидеть не хотел, только любопытствовал! — причитала Катерина, молоденькая женушка городского головы. — Он же сытый был, недавно корову в стаде у старика Даниля сожрал, мы всем городом ему потом телку дарили!

— Так это вы знаете, — подливал масла в огонь щуплый лютнист, который ужом варился во всей этой канители, заглядывал людям во рты и патокой лился им в уши. — А купцы-то откудова знать должны?

— Ну и че ты посоветуешь, малой? — приступил к нему один из старейшин.

— А того и посоветую: поставить табличку — дескать, не пугайтесь вы нашего дракона, он купцов не трогает…

Все громко зароптали, и громче всех взвился над толпой голос городского писаря, который возмущался расходу казенных чернил. Никто не хотел признаваться, что не умеет писать.

— Или! — лютнист каким-то образом умудрился произнести это еще визгливее, так что все услышали. — Давайте мы вашего дракона завалим.

Все на миг замолчали, и в этом молчании стало слышно, как курлыкают на крыше ратуши — двухэтажного дома с укрепленным перед ним колоколом на раме — голуби.

Нельзя сказать, чтобы жители согласились с этим предложением прямо сразу.

— Да как это мы без дракона! — возмущались крестьяне. — А кто будет волков отпугивать? Да и вредители на драконий помет того… не летают.

— Вообще, это конечно, да… — чесал парень в затылке. — Но, строго говоря, еще не доказано, летают или не летают! Я тут когда шел, смотрел — у вас просто почвы известняковые, вот и нету вредителей. А так… — он пожимал плечами. — Не, ну, может, и из-за драконьего помета, конечно, не буду спорить… Только уж тут одно из двух: либо удобряет землю, либо насекомых отпугивает. Оба сразу быть не может.

— Это почему?! — возмутился кто-то особо подозрительный.

— Да потому, дубина, что насекомые то, что злакам полезно, тоже жрать будут, — дала ему подзатыльник жена. — Экая дубина!

— А потом, ну кто у нас преступников жрать будет! — выступал солидный горожанин. — Сейчас вора поймали — отдали дракону, и нет его! А то тюрьму строить, как в столице…

— И много воров ты у нас упомнишь? — вступилась вдруг та же самая активная жена крестьянина. — Это ж последний раз было, когда Кривой Тим украл веревку у Джека-кузнеца!

— Зато дракон привлекает рыцарей, которые хотят заграбастать его сокровища, — дипломатично вставил лютнист. — А у рыцарей — аппетит…

— Ой, не говори, ой, не говори! — заголосила одна из крестьянок и нудным голосом стала перечислять, сколько именно выпил и сожрал последний рыцарь, остановившийся у нее на постой. Разумеется, за все это заплачено не было, потому что с какой это стати рыцарь станет платить простой крестьянке? Не зарубил никого — и ладно.

— Да ведь сокровищ у него нет, — произнес трезвый голос из толпы. — У дракона-то.

— А рыцари об этом знают? — спросил лютнист. — Или они верят вашим предупреждениям?

Все стали вспоминать, и вышло, что да, никто не верил. И главное, доспехи после драконьего пламени собрать тоже не удавалось: дракон, как назло, скидывал полезное железо в овраг, по дну которого протекала быстрая холодная речка.

— И скот вы ему отдаете… — бросил лютнист в пространство, дергая струну. — А впрочем, решайте сами, я не настаиваю. Мне-то что?..

Солнце стояло уже высоко, становилось все жарче, но никто не торопился расходиться: направление споров на площади приняло одно направление, и каждый старался вспомнить как можно больше обид, настоящих и вымышленных, нанесенных ему драконьим племенем.

Вскоре после этого лютнист был отправлен за своими друзьями. Они остановились на постой в ближайшем лесу и, по словам паренька, могли любого дракона вынести в полпинка.

Группа прибыла и впрямь любопытная.

Во-первых, пришла ведьма — самая настоящая. Лет ей было под тридцать, но выглядела дама еще ого-го — особенно в темно-синем бархатном платье с огромным декольте. Простоволосая, с черными кудрями, ведьма смотрела на всех дружелюбно, а на плече у нее мирно дремала небольшая сова.

«Блудницей работала», — прошептала вдова Марта, целовальница. Мнение сразу же разошлось по всему городу, но несколько горячих голов, рискнувших набиться в клиенты по прежней специальности, ведьма отшила не без юмора: огромный стояк мальчишки и пара почтенных отцов семейств прятали ото всех еще несколько дней.

Во-вторых, в группе имелся рыцарь… или не рыцарь, или наемник, но с тяжелым булатным мечом и даже в подобие доспехов из кожи и металлических пластин. У рыцаря был тяжелый взгляд, орлиный нос, густая борода и черная с проседью шевелюра. Он мгновенно произвел ажиотаж среди женского населения. Среди мужского он тоже произвел ажиотаж: решительно отказался от выпивки, съел исключительно то, что принес с собой, и на выделенном сеновале сразу завалился спать.

В-третьих, в группу входил лучник и копейщик: молодой улыбчивый парень, гибкий и ловкий, с улыбкой до ушей и невероятно белыми волосами. Этот посидел вместе с девушками, посидел вместе с парнями, потом его с трудом затащили показать себя в стрельбе из лука, подраться на палках. Лучник долго лениво отнекивался, но позволил себя уговорить: обстрелял и обстучал всех, после чего куда-то пропал. Говорили, что его видели мирно дрыхнущим у кого-то в погребе в обнимку с тремя пушистыми кошками.