Раньше: такси - Иван Перепелятник

Иван Перепелятник

Раньше: такси

– Пора уже выходить, Инда! Мы опоздаем! – как можно более громко, почти прокричал Роджер. – Ты уже готова или нет?!

– Ещё пару минут. Ты же не хочешь, чтобы я выглядела сегодня хуже, чем Опра, не так ли! Мне нужно ещё немного времени, – раздражённо прокричала Инда так, чтобы её ответ наверняка был слышен на первом этаже. – Господи, каждый раз одно и то же. Сначала подгоняет, потом бубнит, что мне следовало бы подумать над деталями своего туалета повнимательнее, чтобы всем было понятно, кто есть кто, – пробурчала Инда, рассматривая различные серьги, разложенные в красивых шкатулках на туалетном столике. – Что бы надеть, чтобы эта… Опра точно знала своё место…

Роджер грузно уселся в кресло в гостиной, поглядывая на сменяющиеся картинки новостного фона на большой экранной панели на стене.

– Сколько нам ехать до театра, Сит? – спросил Роджер, поглядывая на панель.

– Роджер, дорога до Гранд-Опера займёт не более 1 часа. Дороги сейчас свободны. – Поверх ведущей новостного выпуска на панели появилась карта маршрута, занимающая около трети поверхности экрана. – Начальная точка маршрута – Люксембург. Место назначения – Гранд-Опера, Париж.

– Покажи-ка подробнее маршрут.

– Оптимальный маршрут, Роджер, следующий, – отозвался помощник. – Дорога до центрального транспортного узла займёт у вас с Индой 10 минут. На вокзале вы пересядете в скоростную капсулу TGV. Время в пути до Парижа займёт не более 30 минут. Далее на центральном вокзале в Париже вас будет ожидать такси, которое и довезёт вас до театра. У вас будет ещё 10 минут в запасе, Роджер. Вам следует выйти из дома не позднее 18:00, через 10 минут, чтобы у вас с Индой было достаточно времени и вы без спешки добрались до театра до начала представления, – подытожила Сит. – Роджер, ты хотел бы заказать какие-то напитки или что-то особенное на ужин, пока вы будете в дороге в поезде до Парижа?

– Пожалуй, нет. После театра вечером мы встречаемся с друзьями. Я не хочу перебить аппетит. Тем более обещают, что шеф там просто волшебник.

– Конечно, Роджер. Я что-то могу ещё для тебя сделать?

– Нет, спасибо. Разве только поторопи Инду.

– Она уже спускается. Вы можете выходить. Капсула ждёт вас перед домом.

– Окей, – ответил Роджер, поднимаясь с кресла в своём новом иссиня-черном смокинге, сияющих элегантных ботинках и тёмно-бордовой бабочке. Казалось, бабочка была больше нужного размера, учитывая немного суховатую шею Роджера. Но он не мог её не надеть: Инда могла обидеться. Сегодня её день рождения – всё должно подчеркивать, что именно она особенная. Сегодня её день, – подумал Роджер.

Инда не спеша и аккуратно спускалась по лестнице, приподнимая одной рукой подол переливающегося оттенками сверкающего нежно-бирюзового платья. Его простые классические линии и высокий жёсткий верх подчёркивали утончённые плечи Инды, тогда как ткань ниже талии создавала эффект лёгкости и стройности фигуры обладательницы платья. Маленькая сумочка дополняла элегантные синие туфли, обшитые тёмным бисером.

– Ты просто ослепительна, дорогая! – почти шёпотом сказал Роджер, с восторгом разглядывая жену. – Рад, что и эти серьги ты всё же решилась надеть сегодня. «Почти булыжники на ушах»: так ты их описала, если ничего не путаю, – широко улыбаясь, отметил Роджер.

– Спасибо, Родж. Должна отметить, ты тоже выглядишь неплохо. А бабочка отлично подчеркивает цвет твоих карих глаз.

– Я и на секунду не сомневался в её выборе, Инда. Спасибо, дорогая. Нам уже пора выезжать. Времени до начала уже меньше часа.

Двери капсулы начали открываться в разные стороны при приближении пары, приветливо приглашая их зайти в салон. Тусклый свет в кабине постепенно становился ярче, а подход к дверям дополнительно подсвечивался. Белоснежный интерьер капсулы с отделкой из светлого дерева подчеркивал статус пассажиров – их образ жизни подразумевал именно такой стиль: утончённый и изысканный. Ничего не мешало доступу к двум отдельно стоящим креслам, где и должны были разместиться Инда и Родж. Кресло ближе ко входу отъехало чуть назад, обеспечивая ещё больше места для прохода первого пассажира. Роджер протянул руку, приглашая Инду пройти в салон. В тот же момент из корпуса капсулы бесшумно выдвинулась ступенька. Инстинктивно немного пригнув голову, Инда поднялась в салон и села. Роджер последовал за ней. Двери тихо закрылись, а ремни безопасности, надёжно удерживающие пассажиров в креслах, деликатно зафиксировали их на местах. Капсула беззвучно и очень плавно стала ускоряться, выбираясь с улицы с расположенными по обе стороны коттеджами, очертания которых проглядывались сквозь густую живую изгородь, аккуратно выстриженную на днях. Подъезжая к въезду в подземную магистраль, органично вписанному в окружающий ландшафт, капсула немного замедлилась. На схеме маршрута следования на лобовой панели в салоне машины появилось новое уведомление:

«Въезд 51, Магистраль А7: Дикерх – Международный транспортный узел LUX.

Расстояние: 40 км.

Время в пути: 7 минут».

Капсула пристроилась за такси с ярко выраженной оранжевой полосой посередине корпуса. Ускоряя темп, машины спускались в тоннель, ведущий в сторону столицы, где располагался основной транспортный узел Люксембурга. Через минуту капсула влилась в транспортный поток и уже неслась по общей магистрали со скоростью 350 км/ч в крайней левой полосе, где разрешенная скорость была не ограничена.

В последние дни в центральной Европе установилась мягкая апрельская погода – весна быстро вступала в свои права. «Хорошо, что не пришлось ничего надевать из верхней одежды», – подумал Роджер. Капсулу неожиданно слегка тряхнуло, как будто бы она попала в воздушную яму. Иногда так бывает в полёте на самолёте. Инда что-то внимательно просматривала в своем коммуникаторе и не обратила никакого внимания на это обстоятельство. Роджер достал свой коммуникатор из кармана пиджака и сделал отметку, взглянув на информационную панель с индикацией текущих деталей маршрута: «Проверить магистраль А7, 31 км – разрыв поля?».

Роджер Фелер – один из высокопоставленных руководителей центральной Европейской Транспортной Системы или ЕТС, история которой отсчитывается с прошлого века. В начале двадцать первого столетия передовые инженеры и предприниматели начали понимать, что действующая экономическая модель требует больших изменений, глубокого реформирования. Коренное население Европы быстро старело, не желая делать главную жизненную инвестицию в будущее – рождаемость с каждым десятилетием сокращалась. Политики стимулировали миграцию, обеспечивая приток «свежей крови». Но, в конечном итоге, все это приводило к ещё большим экономическим проблемам, так как не решался основной вопрос – показатели эффективности предприятий и экономики в целом неуклонно падали. Экономические вызовы можно было преодолеть, консолидируя общество, ресурсы и, конечно, опираясь на передовые научные разработки и достижения.

Когда стало очевидно, что первые проекты, связанные с повышенным риском, финансируемые частным капиталом, работают, когда их положительное влияние на рост экономики региона и всего мира стало невозможно игнорировать, к этим «сумасбродным начинаниям», как их оценивали поначалу, стали присматриваться и политики. Понимая важность и потенциал происходящего, они не могли позволить себе упустить