Атомное Сердце, или Грибы для Берия - Сим Симович

Сим Симович

Атомное Сердце, или Грибы для Берия

Глава 1

26 июня 1953 года

Луций Пабло Иоан Берия, готский грек грузинского происхождения, повидал за свою жизнь немало. Он встречал разных людей — политиков, учёных, революционеров, — но такого наглого и самоуверенного академика увидел впервые.

— Значит, вы утверждаете, что вам нужна моя помощь? — задумчиво протянул Луций. — И взамен вы хотите получить доступ к материалам по ядерному оружию, добытым нашей разведкой в американских НИИ? Кстати, как вас зовут, академик? — он пытался вспомнить имя столь дерзкого учёного.

— Сеченов, — сухо ответил тот.

— Так вот, Дмитрий Сергеевич…

— Тогда поговорим об этом после вашего заседания, и вы сами решите, стоит ли мне помогать, — Сеченов улыбнулся. — А пока мой человек присмотрит за вами. Майор! — в его голосе появились командные нотки.

— Товарищ маршал… — офицер почтительно опустил голову, признавая более высокий чин Луция. — Майор Нечаев.

— Ладно. Сейчас нет времени на пустые разговоры. С вами, Сеченов, я поговорю позже. Но кем надо быть, чтобы просить у меня такое? — Луций был искренне возмущён, но быстро взял себя в руки. Важное заседание и очередной передел власти после смерти вождя — вот что сейчас важно.

Спустя час

— Руки за голову! Всем лежать! — раздался голос майора, когда Луция попытались объявить врагом народа и арестовать. — Кто к маршалу приблизится — пристрелю! — Нечаев, похожий на разъярённого берсерка, угрожал видным функционерам, используя какую-то модификацию пистолета Макарова.

Вскоре в зал ворвалась охрана. Но майор не подвёл. Пять точных выстрелов — и экспансивные пули, словно цветы, распустились в головах солдат. Ужасное, но завораживающее зрелище. Чиновники закричали. Луций потянулся за наградным пистолетом, но майор укоризненно покачал головой — и тот понял намёк. По-новому взглянув на «цепного пса» академика, Луций осознал: не окажись Сеченов рядом, его бы уже судили.

Он покинул зал в окружении боевых роботов, которые оцепили здание. На пороге его ждал улыбающийся академик.

— Значит, вы знали?

— Знал? — уверенно ответил академик. — Это было очевидно… — Сеченов вновь улыбнулся.

— Возможно, — неохотно согласился Луций. — Раз вы так увлечены проектом «Атомное сердце», я вам помогу, а вы мне… — маршал согласился неожиданно быстро и, в компании Нечаева и академика, продолжил прогулку, пытаясь успокоиться после стресса.

— Я вспомнил вас, Дмитрий Сергеевич, — спокойно произнёс Луций. — Именно вы лоббировали идею продвижения боевых машин для армии.

— И вы её поддержали, а это главное, — равнодушно ответил Сеченов. — Ведь каждая жизнь по-своему ценна, — философски заметил он.

— Именно поэтому ваш агент убил столько людей, пытаясь меня спасти?

— Это их выбор… Человек сам решает, как ему жить и, главное, умереть!

— Красиво. И глупо, — неопределённо произнёс маршал.

— Как и вся наша жизнь. Она — миг в погоне за иллюзорной мечтой.

— А порой и миг подобен целой жизни! — не согласился Луций.

— Что-то в этом есть… — академик задумчиво хмыкнул, и они продолжили прогулку по аллее тополей.

Майор бесшумно следовал за своим начальником, отпугивая мрачным видом любопытных.

28 июня 1953 года

Захват власти прошёл практически бескровно, за исключением пары упёртых чиновников, быстро получивших по заслугам. Силовое ведомство Луция напоминало разъярённый улей — работы было непочатый край. Но он не боялся трудностей.

Массовые чистки обескровили бюрократический аппарат, но Луций ловко вышел из положения, призвав добровольцев. Идейные люди — вот кто по-настоящему страшен для воров и коррупционеров. Тщательный отбор быстро решил проблему нехватки кадров.

Раздав указания, Луций отправился на прогулку с академиком.

— Как продвигаются ваши исследования? — сразу перешёл к делу маршал.

— Рад вас видеть, Луций Иоаннович, — Сеченов, как всегда, улыбнулся.

— Товарищ маршал! — сухо кивнул майор Нечаев и скрылся из виду.

Луций не любил, когда люди его профессии рядом, особенно если их верность вызывает сомнения, но он признавал их необходимость. Без таких, как майор, невозможна работа силовых ведомств. Но маршал привык держать таких людей при себе.

Тем не менее, он расставил по маршруту прогулки отряды силовиков и снайперов. Сейчас его боялись, покушения были маловероятны, но Луций знал: такая власть долго не продержится. За свой образ в глазах народа нужно бороться. Иначе его запомнят как палача, а не как того, кто отдал всё для спасения страны. Он понимал, что под грузом прошлых ошибок будет трудно что-то изменить, но он не унывал.

Даже если не удастся завоевать любовь народа, всегда останется подчинение. Луций помнил методы прошлых правителей и не боялся воспользоваться их опытом. Но он мечтал о модернизации и развитии. Вопрос в том, нужно ли это народу? Пропаганда работала — народ обожествлял прошлых вождей. Луций же помнил их как людей и понимал, как это работает.

* * *

Закатное солнце, просачиваясь сквозь густые кроны старых лип, окрашивало террасу в тёплые, бархатные тона. Луций Иоаннович Берия, откинувшись в плетеном кресле, с наслаждением потягивал домашнее вино, аромат которого смешивался с запахом цветущей сирени. В воздухе витала тишина, нарушаемая лишь негромким щебетанием птиц и отдаленным лаем собак из охраняемой зоны. На столе, рядом с бокалом, лежали стопка свежих документов, аккуратно сложенных в папку — отчёт о прошедшей неделе. Луций даже не взглянул на них. Сегодня работа ждала своего часа. Сегодня был вечер отдыха.

Вино было превосходным — терпкое, с лёгкой кислинкой и долгим, приятным послевкусием. Несколько месяцев назад, подобная расслабленность казалась невозможной. Постоянное напряжение, череда интриг и политических игр, угроза ареста… Все это оставило глубокий след. Но сейчас… Сейчас всё было иначе.

Новые стимуляторы, разработанные академиком Сеченовым, творили чудеса. Они не просто повышали физическую выносливость и умственную активность — они гармонизировали весь организм, привнося чувство необычайного спокойствия и уверенности. Луций чувствовал себя не просто хорошо — он ощущал себя на пике формы. В свои пятьдесят с лишним лет он мог дать фору многим молодым. Мысли текли плавно, словно горная река, принося ясность и понимание в самые запутанные вопросы.

Он отпил ещё глоток вина, позволяя его вкуса полностью раскрыться на языке. Память услужливо подкидывала яркие образы минувших дней: бескрайние просторы Грузии, детство, проведённое среди гор и виноградников, бурные годы революции, встречи с великими людьми, победы и поражения… Всё это сплеталось в сложный, но гармоничный узор его жизни. И сейчас, на закате этого дня, он чувствовал глубокое удовлетворение от пройденного пути.

Недавний силовой захват власти, операция, проходившая практически бескровно, ещё раз подтвердила его интуицию и правильность выбранной стратегии. Многие из его бывших коллег