Спутник - Сергей Палий

Палий Сергей

Спутник

Сергей ПАЛИЙ

СПУТНИК

- ...один, старт!

"1,5g" - высветилось значение перегрузки в левом верхнем углу. Стекло шлема было не только сверхпрочным и термостойким, но и выполняло функции монитора. Раньше я пару раз уже сталкивался с подобными конструкциями: это были не жидкие кристаллы, а тонкая растровая пленка из какого-то навороченного материала. На ней-то и возникало изображение.

"2g"...

Скафандры были оснащены компьютерами на базе чипа MPC-019. Этой моделью пользовались все сотрудники на Луне, только для нас, десантников военно-космических войск, ее слегка модернизировали - за сутки сделали эту электронную жужелицу настолько круче, насколько, собственно говоря, можно сделать за сутки. В детали я не лез. Кстати, в военно-космические войска нас тоже перевели в течение двадцати четырех часов. До этого мы были элитным подразделением ВДВ. Учитесь, бюрократы доблестной российской армии.

"3,5g"...

- Борт Л-5011, все системы работают нормально, высота 35 километров, перегрузки в пределах нормы... - голос в динамиках на миг смолк. После долгой секунды, заполненной шепотом атмосферных помех, раздалось: - Все хорошо, ребята. Надавайте по мордасам этим удавам!

"4g".

Еще два дня назад я спокойно пил безалкогольное пиво "Bavaria", развалившись прямо на полу своей единственной комнаты, и наугад переключал телеканалы. Мне было тупо. А именно в такие моменты жизни я чувствую себя до упора счастливым.

Когда я добрался до телешоу "Кто хочет встать?" и занес указательный перст правой руки над кнопкой громкости, зазвонил мобильник. Мне как-то сразу перестало быть тупо. Вот только что было тупо, и - чпок, дзинь-дзинь... нет! Резко и навзничь. Дьявол! Ну почему в долбаном контракте с долбаной конторой есть пункт, запрещающий отключение долбаного служебного телефона?

Номер, конечно же, не определен.

- Майор Густаев. Слушаю.

- Товарищ майор, через десять минут за вами заедет машина. Будьте готовы для длительной командировки.

- Есть, - сказал я монотонным гудкам.

В наше подразделение не попадали люди семейные, глупые и любознательные. Поэтому через пять минут я был готов. И, ожидая звонка водителя, мысленно проворачивал минусы и плюсы трех этих признаков.

Семейный человек зависим на все сто процентов от внешних факторов. Это минус. Плюс - есть теплое место под крылышком любимой, куда можно протиснуть свой обломанный клюв, да выводок обдристанных цыплят вокруг суетится в придачу. Некая самодостаточность. Хотя... какой это на хрен плюс?

Человек глупый. Его минус - гибельное в современном мире отсутствие интеллекта. А вот несомненным плюсом служит патологический кайф, получаемый от жизни, вследствие недостатка забот насущных. Точнее, от нежелания эти заботы лицезреть и, понятное дело, что-либо с ними делать.

И любознательность. Минус обладателя этого качества - широкий, но поверхностный взгляд на мир. Как граблями по аэродрому. А плюс... О чудо! Плюс любознательных снова уходит в сферу получаемых ими удовольствий. На этот раз в удовлетворении собственных амбиций. Дескать, глядите плебеи, какой я эрудированный, как я люблю прогресс в своих знаниях...

Длин-нь-дан-н-н.

Звонок заставил меня встряхнуться. Я открыл дверь, молча кивнул хмурому водителю и быстрыми шагами пошел за ним - вниз по лестничным пролетам.

Через полчаса мы были возле монолитного здания штаба...

"5g".

Пятикратная. Больше не должно быть. Я немного скосил глаза влево и посмотрел на лицо лежащего в соседнем кресле. Ой, как хорошо, что этому непутевому представителю ООН целый день ничего жрать не давали! Прямо в скафандре захлебнулся бы. А так ничего - только чуть-чуть желчью поблевал. Клянусь, не думал, что негры умеют бледнеть.

- Вы выходите в верхние слои атмосферы, - прорезался сквозь тяжесть в ушах чей-то голос из ЦУПа. - Ускорение будет во время всего полета, так что терпите, орлы. Невесомость вы почувствуете всего на несколько секунд, во время перехода от разгона к торможению. Смотрите, не описайтесь с непривычки...

Убрали бы там, на Земле, чертовых психологов от микрофона. Сосредоточиться со своей программой мозговой релаксации мешают. Я полторы тысячи часов в "мигах" налетал, там, когда форсаж, на виражах и десятикратные бывают - так по кабине размажет, что хоть пластами отколупывай. Или они думают, что десантники только на парашютах с кукурузников сигают?

- Отключите меня от этого курортного радио, - медленно ворочая языком, произнес я.

- Хорошо, майор, - раздался резкий голос.

Капитан наш. Вроде ничего мужик. Из всего состава недомерков самый адекватный. Один единственный, кто раньше бывал в космосе, отвечает за весь челнок: из-за перегруза ни штурману не разрешили лететь, ни борт-механику.

Зато шушеры всякой понабрали. Гладя на них, думается, почему мы всем подразделением не пошли работать воспитателями в ясли для имбецилов?.. Взять хотя бы представителя нашего великого Минюста. Ходячие права человека в твердом переплете. Правда, без закладки страницы путает. Или технари-эксперты. Лучшие умы. Сейчас у них все серое вещество уже в районе кишечника, наверное. А когда боевые действия начнутся, вообще рассеется по Вселенной.

И бледный негр из ООН.

Наши ребята давно косятся на него. Нет, никто экстремальным расизмом не страдает, конечно, но мы, поездив по Афганистану, Ираку и Югославии, перевидали слишком много оонского миротворчества.

Напротив меня сидит Сергей - самый молодой десантник из нас, но уже до капитана дослужился. Тяжеловато ему теперь на пятикратных - не так много летного опыта. Внутри бликующего стекла шлема широкие ноздри жадно глотают кислород, опущенные веки противно давят на глазные яблоки, жилки на висках оглушительно пульсируют. Я не вижу этого. Я знаю. Ему всего двадцать шесть. Мысли парня тоже будто подвергаются влиянию перегрузок: воспоминания, штрихи ассоциаций... Нет, естественно, никакой сентиментальности - это не по уставу.

Остальные тринадцать человек уже матерые. Уже и не совсем люди. Их мыслям ускорение не помеха. Они уже в будущем; прошлое для них стирается ровно с такой же быстротой, с какой оно становится настоящим. Их глаза открыты...

- Ваша задача - не позволить лунникам захватить космодром до прибытия основных сил, - шумно выдыхая, сказал генерал, когда все бойцы подразделения собрались в его исполинских размеров кабинете. - Корабли с пехотой будут прибывать в течение десяти часов. За это время ни один заключенный не должен попасть в купол космодрома или на борт любого из шести челноков, находящихся в данный момент на стартовых площадках.

Некоторые из десантников усмехнулись. Я их понимал. Полторы тысячи вооруженных лунников за десять часов не просто сомнут пятнадцать бойцов, пусть даже самых элитных, они нас с пылью сравняют.