Заклинание исполнения желаний - Крис Колфер

Крис Колфер

Заклинание исполнения желаний

О переводе

Оригинальное название: The Wishing Spell by Chris Colfer

Название на русском: Заклинание исполнения желаний, Крис Колфер

Серия: The Land of Stories #1/ Страна преданий #1

Переводчики: Светлана Егошина, Светлана Качар

Вычитка: Елена Брежнева

Переведено в рамках проекта http://vk.com/bookish_addicted

Карта

Когда-нибудь ты дорастёшь до того дня, когда вновь начнёшь читать сказки.

— Льюис, Клайв Стейплз

Пролог

ВИЗИТ КОРОЛЕВЫ

Подземелье выглядело убого. Света было мало, он исходил от прикрученных к каменным стенам факелов. От рва, расположенного как раз над темницей, внутрь просачивалась зловонная вода. Огромные крысы гонялись друг за другом в поисках пищи. Королеве здесь было не место.

Чуть перевалило за полночь, и вокруг стояла тишина, за исключением редко доносившегося позвякивания цепей. В тяжелой тишине по всем залам разносилось эхо шагов кого-то, кто спускался по винтовой лестнице.

По ступенькам шла молодая женщина, с головы до ног закутанная в длинный плащ изумрудного цвета. Она опасливо проходила мимо ряда камер, вызывая живой интерес их обитателей. С каждым шагом она шла все медленнее и медленнее, а сердце ее билось все быстрее и быстрее.

Заключенные были расположены в зависимости от тяжести совершенных ими преступлений. Чем дальше женщина углублялась, тем более жестокие и опасные преступники ей встречались. Ее же взгляд был прикован к камере в самом конце коридора. Эту клетку с особым заключенным охранял специально приставленный охранник.

Женщина пришла, чтобы задать вопрос. Один-единственный вопрос, который полностью поглотил ее мысли, лишил ее сна и стал единственным, что ей снилось в те короткие минуты, когда ей удавалось поспать.

Лишь один человек мог дать на него ответ, и этот человек находился по ту сторону решетки.

— Я хочу ее увидеть, — сказала охраннику женщина в плаще.

— Никому не позволено с ней видеться, — ответил тот почти с удивлением. — Неукоснительный для соблюдения приказ королевской семьи.

Женщина приспустила капюшон и приоткрыла лицо. Ее кожа была белой, как снег, волосы темными, как смоль, глаза зелеными, как лес. Она славилась своей красотой во многих землях, а легенда о ней ходила далеко за их пределами.

— Ваше величество, простите меня! — произнес ошарашенный охранник. Он быстро склонился в глубоком поклоне. — Не ожидал увидеть здесь кого-либо из дворца.

— Не стоит извиняться, — сказала женщина. — Но, пожалуйста, никому не рассказывай о том, что я здесь была.

— Конечно, — кивнув, ответил тот.

Она повернулась, ожидая, когда охранник поднимет решётку, но тот колебался.

— Вы уверены, что хотите войти внутрь, Ваше величество? — спросил охранник. — Никто не знает, на что она способна.

— Я должна с ней увидеться, — ответила женщина. — Любой ценой.

Охранник начал вращать большое круглое колесо, и решетка поползла вверх. Женщина глубоко вдохнула и сделала шаг вперед.

Она шла по длинному, еще более темному коридору, где на ее пути поднимались решетки и заграждения, опускавшиеся после того, как она преодолевала их. Наконец, она дошла до конца коридора, поднялась последняя решетка, и женщина вошла в камеру.

Пленником тоже была женщина. Она сидела на табуретке в центре камеры и смотрела в маленькое окошко.

Пленница подождала некоторое время, прежде чем обратить внимание на посетительницу, стоявшую за ее спиной. Это был единственный, кто пришел к ней за все время, и она прекрасно знала, кто это. Посетителем мог быть лишь один человек.

— Привет, Белоснежка, — тихо сказала пленница.

— Здравствуй, мачеха, — с нервной дрожью в голосе ответила Белоснежка. — Надеюсь, ты в порядке.

Несмотря на то, что Белоснежка тщательно отрепетировала то, что собиралась сказать, сейчас ей было трудно произнести хотя бы слово.

— Слышала, теперь ты королева, — сказала мачеха.

— Это так, — ответила Белоснежка. — Я унаследовала трон, как и было завещано моим отцом.

— И чем же я обязана подобной чести? Ты пришла посмотреть, как я тут иссыхаю? — спросила мачеха. В ее голосе звучали такие сила и авторитет… было доподлинно известно, что этот голос заставлял самых стойких и твердых таять, как лед.

— Наоборот, — сказала Белоснежка. — Я пришла, чтобы понять.

— Чтобы понять что? — грубо спросила мачеха.

— Почему… — Белоснежка помедлила. — Почему ты сделала то, что сделала.

И тут Белоснежка ощутила, как с ее плеч свалилась вся тяжесть. Она, наконец-то, задала тот вопрос, который не давал ей покоя. Половина пути была пройдена.

— В этом мире есть куча вещей, которые тебе непонятны, — сказала мачеха, повернувшись, чтобы посмотреть на падчерицу.

Впервые за долгое время Белоснежка увидела лицо мачехи. Это было лицо женщины, некогда обладавшей идеальной красотой. Лицо женщины, некогда бывшей королевой. Сейчас же перед ней сидела обычная пленница, чья внешность поблекла, а взгляд стал хмурым, угрюмым.

— Может быть и так, — сказала Белоснежка. — Но разве ты можешь обвинять меня в том, что я пытаюсь увидеть объяснение твоим поступкам.

Последние годы жизни Белоснежки стали самыми скандальными за все время правления королевской семьи. Историю о прекрасной принцессе, живущей у семи гномов и прячущейся у них от ревнивой мачехи, знал каждый. Все знали и об отравленном яблоке и прекрасном принце, который спас Белоснежку от вечного сна.

История была проста, как мир, но вот последствия были отнюдь не простыми. Даже выйдя замуж и став королевой, Белоснежка обнаружила, что постоянно думает, а в тщеславии ли мачехи было дело. Что-то внутри новоиспеченной королевы отказывалось верить, что кто-то может быть настолько злым.

— Ты знаешь, как тебя называют? — спросила Белоснежка. — За стенами тюрьмы мир зовет тебя Злой Королевой.

— Если так меня назвал мир, значит, мне с этим жить, — ответила Злая Королева. — Если уж люди принимают какое-то решение, вряд ли кто-то сможет его изменить.

Белоснежка была поражена тем, насколько мачехе это все безразлично. Но ей самой было не все равно. Ей нужно было знать, осталось ли в мачехе хоть что-то человеческое.

— Они пожелали казнить тебя после того, как узнали обо всех твоих преступлениях, что ты совершила против меня! Все королевство жаждет твоей смерти! — Голос Белоснежки опустился до шепота. Она боролась со своими эмоциями. — Но я этого не допущу. Я не смогу…

— Я должна тебя благодарить за это? — перебила ее Злая Королева. — Если ты ждешь, что кто-то падет тебе в ноги и будет рассыпаться в признательности, ты ошиблась камерой.

— Это не ради тебя. Ради меня самой, — сказала Белоснежка. — Нравится тебе или нет, но ты — единственная мать, которую я знала. Я отказываюсь верить в то, что ты бездушный монстр, каким объявил тебя весь мир. Правда или нет, но я верю, что где-то глубоко у тебя есть сердце.

Слезы скатились по бледному лицу Белоснежки. Она обещала себе, что будет стойкой, но потеряла над собой контроль от наплыва эмоций, которые испытала в присутствии мачехи.

— Что ж, я полагаю, ты ошибаешься, — сказала Злая Королева. — Та душа, что была у меня, умерла много лет назад, а сердце мое превратилось в камень. Его ты и найдешь.

У Злой Королевы действительно было каменное сердце, но не внутри. Камень по форме и размеру с человеческое сердце лежал на небольшом столике, стоявшем в углу камеры. Это была единственная вещь, которую ей позволено было оставить после ареста.

Белоснежка помнила этот камень с самого детства. Он всегда был мачехе дорог, Злая Королева никогда не выпускала его из вида. А Белоснежке никогда не дозволялось к нему притрагиваться, но сейчас ее ничто не останавливало.

Она подошла к столику, взяла в руки камень и с любопытством принялась его разглядывать. На Белоснежку нахлынула волна воспоминаний: пренебрежительное к ней отношение и вызванная этим отношением печаль.

— Всю свою жизнь я хотела лишь одного, — сказала Белоснежка. — Твоей любви. Когда я была девчонкой, я часами пряталась во дворце в надежде, что ты заметишь мою пропажу, но ты никогда не замечала. Ты проводила все дни напролет в своей комнате в компании своих зеркал, кремов и этого камня. Ты больше тратила времени на общение с незнакомыми людьми, проповедовавшими антивозрастные программы, чем со своей собственной дочерью. Почему же?