РЕФЕРЕНС. Часть первая: ‘Карандаш и уголь‘ - Павел Сергеевич Иевлев

Глава 1. Человек человеку прыщ

Девочка-девушка, барышня лет семнадцати, остановилась у крыльца, задумчиво оглядываясь. Три ступеньки к скромной, но приличной двери, расположившейся между парадных подъездов большого доходного дома. В таких цокольных помещениях чаще всего размещаются мелкие коммерческие арендаторы. Крошечные ароматные магазинчики «колониальных товаров»: кофе, чая, приправ, курительных смесей разной степени безобидности. Лавочки популярной в этом сезоне оккультной дребедени — хрустальных шаров и гадательных карт, обычно в комплекте с операторами оной, готовыми предсказать судьбу любым способом, который клиент не против оплатить. Букинистические обменники, где можно взять для чтения новую книгу, сдав старую и заплатив пару монет владельцу, — как правило, это пожилой сварливый иудей с седыми пейсами из-под шляпы и сильными очками на горбатом носу. (Такое впечатление, что в этих микробиблиотечках не только книги, но и владельцы изданы одним большим тиражом). Кабинеты провизоров, где сидят люди, обладающие редким даром извлекать информацию из каракулей на рецептах, чтобы смешать на ее основе свои загадочные порошки.

Нередки среди арендаторов и «телесные практики» — зубные техники, маникюрщики, куаферы, выправители кармы, диетологи, мускулотренеры и прочий околомедицинский бизнес, не требующий по городскому укладу врачебной лицензии. Некоторые из них, говорят, даже не совсем жулики. Но это не точно.

Дверь, возле которой остановилась барышня, ведет как раз в заведение этой категории. Скромная табличка рядом с дверью гласит: «Косметические услуги для юных. Избавление от кожных дефектов переходного возраста электричеством. Гарантия. Оплата по результату».

Барышня вполне симпатичная и не выглядит остро нуждающейся в косметических услугах. Волосы с рыжиной, ухоженная, хорошо одетая, с лицом неглупым и интересным и некоторой шальной искоркой в глазах, каковая, впрочем, вполне свойственна возрасту.

Она решительно поднялась по ступенькам и вдавила бронзовую головку дверного звонка. Внутри коротко брякнуло. «Заходите, свободно!» — отозвался мужской голос.

Девушка решительно толкнула дверь и вошла.

***

— Привет, Алиана, — поздоровался я с некоторым удивлением. На сегодня записи не было, и я рассчитывал провести день в приятной праздности.

— Здравствуйте, Михл, — вежливо присела девушка. Отчества здесь есть, но обращаться по ним не принято, и мое имя «Михаил» все упорно сокращают до привычного местным «Михла».

— Неужели снова? Насколько я помню, лечение прошло весьма успешно.

— Совсем крошечный прыщик! — улыбнулась девушка. — Ерунда. Помню, вы предупреждали…

— Да, у тебя высокий гормональный баланс, это пройдет само. Но, если хочешь, можем повторить сеанс. Бесплатно, по гарантии.

— Ну что вы, Михл! Я могу заплатить! Вы, кажется, единственный, чье лечение работает. Мои подруги обращались к другим электротерапевтам — только хуже стало!

— Увы, не все мои коллеги одинаково добросовестны… — очень сильно приукрасил ситуацию я.

Мода на «лечение электричеством», захлестнувшая в прошлом году город, породила толпы откровенных шарлатанов, спешивших заработать. Любое устройство с проводами и лампочкой выдавалось за чудодейственный агрегат, избавляющий от хворей. К счастью, городской уклад на этот счет строг, лечить что-то серьезное без лицензии нельзя, но косметология под лицензирование не подпадает, и жуликам раздолье. Я, признаться, тоже не вполне честен с клиентами, но я не беру денег, если нет результата. А он есть.

— Вы мне так помогли, Михл! — щебечет Алиана, устраиваясь в кресле. — Эти прыщи были проклятием моей жизни! Отчим терпеть не может прыщи…

— Поздравляю, — кивнул я, опуская к ее щекам катушки аппарата. — Ну, где твой прыщ?

— Вот же он! Смотрите ближе! Еще ближе! Вот, рядом с носом…

Я наклонился к ее лицу и действительно разглядел крошечный прыщик рядом с крылом носа. Даже не прыщ, а закрытый комедон без признаков воспаления. Говорить не о чем.

— Это не требует отдельного сеанса… — начал я, но Алиана внезапно обхватила мою шею руками, притянула к себе и попыталась поцеловать.

Я растерялся, и вышло неловко — девушка чмокнула меня в угол рта прежде, чем я отстранился.

— Что за глупости, юная леди? Я тебе в отцы гожусь. Плохая идея для такой молодой барышни — приставать к старикам. Ради этого ты сегодня пришла?

— Нет. Включайте свою машину!

— Тебе не нужен сеанс.

— Я же сказала, что заплачу! Вам что, жалко?

— Нет, не жалко, — я включил установку, она загудела катушками и заморгала лампами. — Вреда от лишнего сеанса не будет.

— Жаль, что вы не соглашаетесь свести веснушки… — вздохнула Алиана.

— Я уже объяснял, что это не болезнь, а особенность твоей кожи. Чтобы убрать веснушки, потребовалось бы очень глубокое вмешательство в биохимию организма и даже его генетику. Фиомеланин, который вызывает появление веснушек, регулируется геном эм цэ один эр…

— Хватит, хватит, я поняла, что вы почему-то не хотите. Может, вам просто нравятся женщины с веснушками? Кстати, они у меня не только на лице…

— Не вздумай демонстрировать, — строго сказал я. — Не знаю, что на тебя сегодня нашло, но давай считать, что ничего не было, ладно?

— Как скажете, Михл. Как скажете. А вы закончили мой портрет?

— Почти.

— Тогда я не зря пришла. Заканчивайте!

Алиана откинулась на подголовник кресла, позируя, а я со вздохом достал блокнот. Я довольно слабый художник, если честно. Фотография здесь недалеко ушла от примитивной дагерротипии, портретистов в городе полно, и почти все они лучше меня. В моем случае процесс важнее результата. Но я стараюсь, пытаюсь передать ту сумасшедшинку, которую вижу в глазах у этой девчонки.

Ее устойчивый интерес ко мне слегка пугает, с пациентами всегда есть вероятность импринтинга. Подростки идут регулярным потоком, обеспечивая заработок, покрывающий мои более чем скромные потребности. Разовые визиты — пришли, отсидели сеанс, дождались результата, оплатили. Алиана же стала приходить регулярно. У нее действительно проблемная кожа — тонкая, светочувствительная, склонная к воспалениям, а также высокий гормональный уровень, что способствует гиперсекреции. Однако двух сеансов было достаточно — проблема ушла. В отличие от Алианы, которая возвращается снова и снова. Сидит, болтает, требует, чтобы я ее рисовал. Я далек от того, чтобы вообразить романтические мотивы. Этой весьма неглупой, наблюдательной и сообразительной юной леди от меня что-то очень нужно. Как бы не раскопала чего-нибудь лишнего…

— Скажите, Михл, — спросила Алиана, расслабившись в кресле, — вы же недавно в городе?

— Пара лет, — ответил я коротко,