(не) фиктивный брак (СИ) - Анина Татьяна

Татьяна Анина

(не) фиктивный брак

1

– Подумай! Денег отвалят, коммуналку оплатить сможешь, – трещала Ритка, наливая в свой стакан последний чай в моём доме.

Вот и пришла пора сушить чайные пакетики на батарее, а потом их снова заваривать. В одноразовом чае нынче много красителей, чашек на пять хватит.

– А что сама не согласишься? – с подозрением покосилась на подружку, которая принесла пирожные и сама всё съела.

Я быстро взяла из коробочки последний эклер и отложила в сторону. Риткины щёки перестали шевелиться, и она внимательно посмотрела на «сбежавшее» лакомство своими вечно голодными карими глазками.

– Так, я это…, – пробубнила она. – Коля же меня убьёт.

– Погоди. Брак то фиктивный. Деньги забрали и разошлись.

– Коля так не может, – наотрез отказалась Рита, видно, Колей научена.

А я могу? Нет, деньги нужны, не спорю. Мне так очень. А Ритке то какая выгода?

– Тебе тоже заплатят, что уговорила? И почему именно я?

– Мне заплатят. Немного, – Ритка допивала чай и отрясала толстые пальчики. – Айгерим со мной училась. Спросила. Я к тебе. Там срочность большая. Надо по-быстрому. Завтра.

– Завтра у меня учёба.

 Я с тоской посмотрела, как Ритка пошла ставить чайник. Она изнасилует мой чайный пакетик, он будет негодным и перестанет удовлетворять мои потребности по утрам.

И тут отключили свет.

За неуплату.

Но Ритка этого не знала, заверещала, как ненормальная. Я чиркнула зажигалкой и подожгла фитиль приготовленной свечи.

Не всё так плохо. У меня на ужин эклер. И Дмитрий Николаевич обещал скоро выплатить аванс.

Скуля, Ритка пробивалась к прихожей.

– А как телефон заряжать будешь? – ругалась она в темноте.

Упс. Об этом я не подумала.

– Час времени тебе, потом буду Машке, Лизке и Таньке звонить.

За ней захлопнулась дверь.

Машка не пойдёт на такое, у неё свадьба через месяц. Никто не знает, потому что деньги экономят. Но могут с женихом сообразить, отложить свадебку на время, чтобы срубить немного деньжат. Лизка не согласится, у неё мать строгая, лет до тридцати будет пасти. Танька не согласится, потому что она осторожная, а фиктивный брак это опасно.

Чем, я пока не знала. За интернет не заплачено, посмотреть не смогу.

Кинула взгляд на телефон. Заряд заканчивался. Пришлось позвонить боссу.

Я работала в магазине автозапчастей, простым менеджером. Толкалась после учёбы в торговом зале. Иногда кидали в офис, где оформляла заказы. А так я учительница рисования. Просто способная и обучаемая. Интернет в помощь мне всегда, я теперь юзаю в иномарках. Чуть что, могу у Лёшки Поликарпова спросить, он ко мне не только яйки подкатывает, но и шаровые опоры, лонжероны и другую хрень, в которой я пытаюсь разобраться.

И так уже полгода. Утром учёба, после обеда работа. Хорошо хоть взяли. Низкий поклон тому самому Лёшке Поликарпову.

Одной девушке нужно выживать. Вот у меня отца отродясь не было. Я даже мать трясла, не из пробирки ли я. Она обижалась. А потом захворала матушка, и пришлось хоронить, когда мне было двадцать. И последние два года, я с ума схожу и понимаю, что не тяну квартиру совсем. Две комнаты, семьдесят квадратов. Пора уменьшать жилплощадь, а жалко.

Жалость моя закончилась отключением электричества.

– Да, – каркнул в трубку мой начальник.

– Дмитрий Николаевич, это я, Леся Перепёлкина. Вы обещали мне аванс…

– Ты уволена.

– Э-э-э, Дмиртрий Николаевич…

– Оптимизация, Перепёлкина. С вашим образованием стоит попытаться устроиться, кисточками торговать.

– Я же у вас работала в отделе красок, – проскулила я.

– Расчёт после пятнадцатого…

– У меня свет отключили! – я взорвалась.

– Замуж пора, раз света нет, – ответил Дмитрий Николаевич и повесил трубку.

Теребилось пламя свечи, откидывало страшную тень на старые обои моей кухни. Экран телефона погас, стараясь сэкономить заряд батареи, которую я не скоро заряжу. Если только в универе.

Никакого трудового договора, пожизненный испытательный срок, обычно этим и заканчиваются.

– Эх, была не была, – решилась я, изменив в этот момент всю свою последующую жизнь до неузнаваемости.

Ритка обрадовалась. Попросила прейти в загс в семь утра. Сумму не назвала. Там назовут, ей такую информацию не доверили.

Вот и всё. Свечку беречь не буду, на новую  хватит… Надеюсь.

2

Хорошо, что вся история с отключением электричества произошла поздней весной. Утром в окно заглядывали лучи раннего солнца. Они проникали сквозь розовые тонкие занавески и ползли по старому серому линолеуму, оставляя приятный яркий отблеск. Осветили ножки моего мольберта, на котором стояла дипломная работа.

Очень живописно.

Мой диплом -декоративный натюрморт, выполненный гуашью. Ваза, дыня и в миске вишня. Всё это было разбито на ломаные кусочки, и выглядело, как сложенный витраж или мозаика.

Я старалась.

 У меня уже и на бумаге по этой теме написана работа. Мой преподаватель оценил. Пообещал, что я всё сдам, и ушёл бухать.

Я сонно вылезла из кровати, начала её заправлять. Всё в моём доме было старым, затасканным. Поэтому нитка с иголкой всегда имелись. Зато чисто.

Квартира была бабушкина. Мы переехали с мамой из деревни, и школу я заканчивала уже в городе. Всегда жили бедно, но жили. И я должна справиться.

Застелив старый плед, я пошарпала к ванной комнате, где привела себя в порядок. Распустила тёмные локоны ниже плеч, протёрла голубые глаза. Сама себе улыбнулась. Мама говорила, что по утрам нужно улыбаться. Так она и запомнилась мне, доброй и улыбчивой.

До загса было ещё время. И единственное, чего я боялась, что меня кинут. Деньги позарез нужны.

На собственную свадьбу, я решила накраситься. Села с зеркалом на кровать, достала косметичку. Кое-что там ещё моя мама экономила, и, похоже, что-то от бабушки досталось.

Личико в зеркале меня вполне удовлетворило. Я подошла к шкафу. Выбрала короткое летнее платье. Белого цвета с оранжевыми цветами. Золотистые босоножки на высокой шпильке. Их я тоже «экономила», вдруг доживут до тех пор, когда я перестану на каблуках ходить. Кофточку светло-бежевую достала. Взяла сумку со всеми нужными документами и тетрадью по графике. Необходимо последние лекции отсидеть и уже спокойно думать о будущем.

Я закрывала старую дверь в свою квартиру и думала, как прекрасно мне будет здесь жить одной, да ещё и с деньгами на первое время.

Как же я ошибалась!

Здание загса пряталось в буйно цветущем старом парке. Несмотря на раннее время, всё было уставлено солидными машинами. И ни на одной не было ленточек или куколок. Словно не жениться приехали, а хоронить кого-то.

Я поднялась по белоснежной лестнице. На каждой ступеньке лежали лепестки роз и рис.

Как же это красиво!

На свадьбах наряженные невесты, ухоженные женихи. Много гостей и весёлый праздник. Всё организовано, цивильно, с профессиональным фотографом.

А ты идёшь к семи утра заключать фиктивный брак неведомо с кем.

Я чуть не заплакала от горя. Почему я такая несчастная?

Вошла в стеклянную дверь. Прямо передо мной улетала вверх торжественная лестница. Справа от меня сидел охранник, слева двери в кабинеты, где работают с документами.

Всё чистое, белое, помпезное. Голуби искусственные, ленточки и шарики. Всё блистает и отправляет в светлое будущее с наилучшими пожеланиями.

Вдохнув воздух чужого счастья, я повернула в сторону кабинетов и хотела пройти по широкому коридору. А там народа полно,  и все мужики.

 Вряд ли в нашем загсе устраивают день ЛГБТ.

Мужчины были все нерусские, черноглазые. Смотрели на меня, словно волки на одинокую лань. Я вошла в ступор и дальше решила не пробиваться.

– Олеся?

О, я её знала. Та самая Айгерим.

Смуглая кареглазая девушка. На лицо симпатичная, но жутко кривоногая. И юбки ниже колен это только подчёркивали. Она была одета в строгий чёрный костюм. Я плохо знала кто она,  вроде дочка богатого папочки. Училась на юридическом факультете с моим незабвенным ухажёром Мартином Липовым.