Адепт Источника - Олег Авраменко

Олег Авраменко

АДЕПТ ИСТОЧНИКА

Моему брату Валентину

за поддержку и понимание.

1

Первым признаком установления контакта явилась бы мелкая рябь на поверхности зеркала, затем оно помутнело бы и перестало отражать находящиеся перед ним предметы. Я употребил сослагательное наклонение, потому что на самом деле ничего подобного не происходило. Зеркало оставалось зеркалом, и я видел в нем только свою кислую физиономию и больше ничего. Я был очень встревожен, меня начинали терзать дурные предчувствия, а под ложечкой неприятно засосало.

Впрочем, это еще ничего не значило. Диана могла находиться в каком-нибудь мире, где время течет чересчур быстро или очень медленно относительно Основного Потока, она могла крепко спать, она могла попросту заблокировать любую возможность контакта, чтобы никто не нарушал ее покой и уединение, а может быть, по той или иной причине она перекодировала свой Самоцвет — времени для появления таких причин у нее было вдоволь. Наконец, не исключено, что между Экватором и Срединными мирами нельзя установить прямой контакт — ведь за двадцать с лишком лет никто так и не вышел со мной на связь. Хотя это, скорее всего, имело другое объяснение: меня звали и не дозвались, потому что у меня отшибло память. Мало того — я превратился в грудного младенца.

После некоторых колебаний, вызванных щемящим чувством неладного, я вновь сосредоточился на Самоцвете, призывая следующего абонента. На сей раз я не встретил сколь-нибудь значительного сопротивления, и почти мгновенно отражающая поверхность зеркала покрылась мелкой рябью. Мое лицо и видимые прежде предметы обстановки комнаты исчезли, как бы растворившись в густом тумане. Теперь зеркало стало похожим на матовое стекло. С замиранием сердца я понял, что мое последнее предположение оказалось неверным — прямой контакт между Экватором и Срединными мирами, хотя труден, в принципе возможен.

ДИАНА, ГДЕ ТЫ? ЧТО С ТОБОЙ?..

— Кто? — послышался недовольный вопрос.

При зеркальной связи источником звука была сама отражающая поверхность, меняющая не только свои оптические, но и акустические свойства. Создавалось такое впечатление, будто твой собеседник находится по ту сторону зеркала. Имея общую природу с так называемой оперативной связью, осуществляемой непосредственно через Самоцвет, зеркальная связь гораздо удобнее в обращении, более устойчива и обладает большей проникающей способностью между мирами, а использование дополнительного промежуточного агента в виде зеркала (либо его заменителя) устанавливает определенную дистанцию между собеседниками, что избавляет их от необходимости в процессе разговора постоянно следить за собой во избежание непроизвольного всплеска эмоций и обмена не предназначенными друг другу мыслями. Вот и сейчас я уловил недовольство по ту сторону зеркала только в голосе моей собеседницы при полном отсутствии характерного для оперативной связи эмоционального давления.

Я ответил:

— Мама, это я, Артур.

— Артур! — раздалось изумленное восклицание из тумана; в зеркале по-прежнему не было видно ни зги. — Боже мой! Артур, сынок!.. Ты?..

Послышалась суматошная возня, сопровождаемая шуршанием шелка, как я догадался, постельного белья, звук быстрых шагов босиком по ковру, затем туман расступился, и я увидел мою мать — такую же юную и прекрасную, как в былые времена, в наспех запахнутом халате, со всклоченными волосами и заспанным лицом. Очертания комнаты за ее спиной расплывались, и я не мог определить, где она находится и есть ли в этом помещении кто-нибудь еще.

— Артур, ты жив? — радостно произнесла Юнона, протягивая ко мне руки. Наверно, ей очень хотелось прикоснуться ко мне, погладить меня по щеке, потрепать мои волосы, убедиться, что я не призрак, что я во плоти… Ее пальцы натолкнулись на стекло по ту сторону зеркала. — Артур, малыш… Какое счастье! Ведь я думала… — Голос ее сорвался, на глазах выступили слезы. — Я думала, что потеряла тебя… что больше никогда тебя не увижу…

Сейчас она заплачет, подумал я, и сам готовый разреветься как малое дитя. Я целую вечность не видел мою маму — а ведь я любил ее больше всех на свете… после Дианы, конечно… и Дейрдры…

— Меня долго не было? — совладав с собой, спросил я.

— Почти двадцать семь лет, — всхлипывая, ответила Юнона. — По стандартному времени, разумеется… Где ты пропадал, сынок? Я места себе не находила, я… С тобой все в порядке?

— Да, — растроганно ответил я. — Как видишь, жив-здоров, цел и невредим.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга и счастливо улыбались. По нашим щекам катились слезы.

— Ты разодет как шотландский барон, — наконец отозвалась Юнона.

— Там, где я был, так принято, — ответил я.

— А где ты был? Ты нашел Истоки?

Ага! Это уже вопрос по существу. С сантиментами покончено, теперь к делу.

— А разве другие их не искали? — спросил я, уклоняясь от ответа.

— Искали, но не нашли. Никто из последовавших за тобой до сих пор не вернулся. — Юнона погладила стекло на уровне моего лица. — Сыночек, милый, почему тебя так долго не было? Если бы ты знал, как я горевала… Ведь тебя уже похоронили; решили, что ты погиб вместе с остальными.

— Мне повезло, — сказал я. — Мне посчастливилось уцелеть.

Юнона пододвинула к себе стул, возникший из тумана за ее спиной, и присела, не сводя с меня нежного, умиленного и немного укоризненного взгляда.

— Артур, малыш, почему ты не дал знать о себе раньше? Я вся извелась, ожидая от тебя весточки.

— Я не мог, мама. Я не помнил, кто я такой. У меня начисто отшибло память.

— Ах! — сказала Юнона, прижав руки к груди.

— Только недавно я вспомнил о себе, — продолжал я. — И вот сразу же связался с тобой.

Юнона всхлипнула.

— Ты всегда был хорошим сыном, Артур. Самым лучшим, самым… самым…

— Я тоже люблю тебя, мама, — сказал я. — Очень люблю.

Юнона тихо заплакала, и я умолк, давая ей отвести душу.

Впрочем, умолк я не только поэтому. С некоторым опозданием до меня дошло то, что было очевидно с самого начала нашего разговора. Судя по словам матери (двадцать лет с небольшим к двадцати семи), коэффициент замедления в мире, где я жил, был приблизительно равен 1,35 Основного Потока. Едва уловимые искажения в голосе Юноны свидетельствовали о малой разнице коэффициентов, самое большее в одну десятую, тогда как для Царства Света этот коэффициент составляет 0,92, то есть имело бы место не замедление времени, а его ускорение. В связи с этим у меня зародились кое-какие смутные подозрения, и я тревожно взглянул на мать, которая уже немного успокоилась и взяла себя в руки.