Инкубатор Twitter. Подлинная история денег, власти, дружбы и предательства - Билтон Ник

Ник Билтон

Инкубатор TWITTER. Подлинная история денег, власти, дружбы и предательства

© Nick Bilton, 2013

© Бавин П., перевод на русский язык, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа

«Азбука-Аттикус», 2015

Азбука Бизнес®

Эван «Эв» Уильямс – спокойный, вызывающий доверие лидер, крайне проницательный в вопросах бизнеса. Зачастую именно он делал непростой выбор в интересах развития компании, увольняя сотрудников и своих друзей-соучредителей.

Джек Дорси – компьютерный гений, внесший свой вклад в разработку исходной концепции Twitter. Заработал миллиарды, стал признанным авторитетом в сфере технологий и убедил СМИ в том, что он – новый Стив Джобс.

Кристофер «Биз» Стоун – шутник и дипломат, со всеми поддерживающий хорошие отношения. Единственный из основателей компании, кто сохранил теплые отношения с друзьями и по сей день не нажил серьезных врагов.

Ноа Гласс – робкий, но энергичный эксцентрик, посвятивший всю жизнь Twitter только для того, чтобы в итоге оказаться выставленным за дверь и вычеркнутым из истории компании.

Посвящаю Сандре, Терри, Лианне, Элиссе, их семьям,

а также Пикселю

Предисловие автора

Писатель Джулиан Барнс однажды заметил: «История – это определенность, возникающая в тот момент, когда несовершенство памяти соединяется с неточностями в документах».

Книга, которую вам предстоит прочитать, – итог многочасовых интервью с настоящими и бывшими сотрудниками компаний Twitter и Odeo, государственными служащими, друзьями и «значимыми другими» – топ-менеджерами Twitter, людьми из конкурирующих фирм, а также почти со всеми, кто упомянут в тексте. И хотя Twitter не дала мне официального разрешения на публикацию, члены совета директоров, а также все четыре соучредителя согласились провести за беседой со мною в общей сложности более 65 часов (только единицы из упомянутых в книге персон от интервью отказались). Большинство бесед записывалось на диктофон ради точности воспроизведения диалогов, но в каждом случае я понимал: этот материал не будет в явном виде использован здесь.

В ходе разговоров стало ясно: наши воспоминания о прошлом меняются со временем. Только в редких случаях двое участников соглашались: да, некая встреча действительно состоялась, но их представления о месте и времени могли кардинально различаться. При малейшей возможности я старался выверять, где и когда произошли события, используя полученные документы и, разумеется, социальные сети. В некоторых случаях ничего не получалось – тогда я прикладывал максимум усилий для точнейшего расчета, а в чересчур сложных случаях решил отказаться от пересказа. В некоторых эпизодах происходящее перемещается по времени на несколько месяцев раньше, чем в реальности, чтобы читатель осознал общую значимость момента.

В основе этой книги тысяча – и даже более – документов. Я получил или просмотрел их в ходе моего расследования. Среди них электронные письма сотрудников, презентации с заседаний совета директоров, регистрационные документы инвесторов, контракты, рабочие календари, бумаги деловых партнеров, переписка с правительственными организациями, сообщения в чатах, статьи в газетах, посты в блогах, строго конфиденциальные юридические документы Twitter и внутренняя переписка компании. Я лично посещал место действия, когда требовалось описать его в мельчайших подробностях. Все внутренние монологи героев и передача их эмоциональных состояний выведены из интервью с ними, а не выдуманы мною.

Самые точные указания на место событий дают сайты социальных сетей, а не устные рассказы или документы. Вместе с помощником я прошерстил десятки тысяч твитов, фотографий и видео.

Пока я писал, то все отчетливее понимал: несовершенство памяти, о котором уже говорилось, только усилилось за последнее десятилетие. Но сотни тысяч фотографий, видео и твитов, которыми делились свидетели событий за эти годы, сохранились неизменными, и они помогли точно указать время происходящего, описать одежду действующих лиц, темы разговора и настроение участников. Герои этой книги, создавшие Twitter, сами того не ведая, придумали еще и средство, гарантирующее, что история эта подлинная – за исключением, быть может, некоторых неточностей.

#Начало

– Исчезни, – сказал Эван Уильямс женщине, стоявшей в дверном проеме. – Меня сейчас вывернет.

Она сделала шаг назад, потянула на себя дверь. По комнате разнеслось эхо металлического щелчка, и липкими, дрожащими руками он схватился за черную мусорную корзину, стоявшую в углу.

Вот оно какое – его последнее действие на посту CEO[1] Twitter’а: его тошнит в мусорную корзину.

Он постоял какое-то время на коленях, затем откинулся назад и прислонился к стене. За окном на Фолсом-стрит в холодном октябрьском воздухе шелестели листья. Визг проезжавших машин смешивался с невнятным гулом разговоров за дверями.

Несколько минут спустя кто-то сообщил его жене Саре, работавшей там же, в Twitter: «С Эвом неладно». Она поспешила в угловой кабинет. Ее роскошные черные вьющиеся волосы слегка покачивались на ходу.

Сара посмотрела на часы и поняла: до момента выступления мужа перед тремя сотнями сотрудников Twitter осталось 45 минут. Она открыла дверь и вошла в кабинет.

В конце коридора сотрудники пиар-отдела еще раз перечитывали пост, который должен появиться в блоге на сайте компании в 11:40, когда Эв закончит обращение к компании с ошеломительной новостью и передаст новому генеральному директору микрофон, а с ним и власть, будто эстафетную палочку. Этот пост перепечатают тысячи СМИ и блогов по всему миру. В нем будет торжественно заявлено, что Эван Уильямс, нынешний генеральный директор компании Twitter, социальной сети, за четыре года своего существования набравшей 165 миллионов зарегистрированных пользователей, посылающих фантастические 90 миллионов твитов в день, – так вот, этот самый Эван Уильямс уходит в отставку по собственному желанию.

Вранье, конечно же.

Эв сидел на полу офиса, держа в объятиях мусорку, и не испытывал ни малейшего желания произносить эти слова. Сын фермера из Небраски, он когда-то приехал в Калифорнию, имея в активе пару чемоданов тряпья секонд-хенд и кредитную карту с десятками тысяч долга. Только было это десять лет назад, а нынче Эв хотел оставаться главой компании, основанной при его участии. Но – невозможно! И уже не важно, что теперь он миллиардер, что Twitter – вся его жизнь. Ему не оставили выбора. Проклятье! Его выпихивает отсюда подлый совет директоров, которых он сам нанимал, и среди них – якобы ближайшие друзья! Заодно несколько инвесторов, вложивших деньги в компанию.

Вошла Сара. Эв поднял глаза. Слюну со свитера он размазал по темной щетине на подбородке.

– Как ты? – спросила Сара.

– Хреново, – ответил он, не понимая: болен он? нервничает? Или и то и другое сразу?..

В конце коридора через двери в главное фойе офиса были видны разбросанные по белому журнальному столику ксероксы из газет New Yorker, Economist, New York Times. И везде – статьи о революциях на Ближнем Востоке: беспорядки, ставшие центром внимания общественности благодаря активности Twitter и прочих социальных сетей, привели к падению диктаторских режимов в Тунисе, Египте, Ливии и Йемене, а также вызвали массовые акции протеста в Бахрейне, Сирии и Иране.

За углом Биз Стоун (еще один из четырех соучредителей Twitter) дописывал е-мейл, в котором сообщал сотрудникам о всеобщем собрании в столовой в 11:30. Присутствие обязательно. Посторонние не допускаются. Никакой «каши», только важные новости. Он нажал «отправить», встал из-за стола и направился в кабинет Эва, желая подбодрить своего приятеля и босса – теперь уже почти бывшего.