Витая в облаках. Лирический дневник - Антон Васильев

Витая в облаках

Лирический дневник

Антон С. Васильев

© Антон С. Васильев, 2017

ISBN 978-5-4485-8393-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

покров

опять покров; последний раз.а может, только в крайнийсреди октябрьских разпрекрассверкает образ райский.пришёл покров, но снега нет,зато – покой и воляи сотворённый богом свети озеро и поле;и омофора девы щити на ладонях – церковь…пускай земля сегодня спит,огонь души – не меркнет.настанет срок – падут снегас небесной чистотою,покроют зяби и стогас наивной простотою,и белым саваном – погост,и холодом – до срока…пусть я в деревне только гость,но счастлив как сорока!

подражание джону китсу

смешно устроен человек:поел, и мир ему прекрасен.на солнце стало много пятен?так мы едва живём и век!

он любит тех, кто лжёт ему:так странно мир его устроен.поёт, поэтами утроен,он листопаду жёлтому.

и суеверен и жесток,бежит он чувства и рассудкаи говорит, что жизнь есть шутка,кладя поклоны на восток.

короткой жизни ровно третьон спит в мечтаниях наивныхи ищет счастья в летних ливняхи называет небо «твердь».

люблю

святая осень, мыслей чистота!люблю твои задумчивыя взорыи искренния с богом разговорыи безконечныя – воистину – просторы,в которых вольно дышит красота…

а солнца свет! хоть редок, но звончей;хрустит ледок на отражённом небе,вдали тревога о насущном хлебеи, словно бы справляя службу в требе,журчит в лесу невидимый ручей.

я здесь живу и радуюсь всему,благодарить за всё и я умеюи, уподобясь фету или мэю,легко прощаюсь с юностью моеюи жду, как смерть, грядущую зиму.

светлая энергия

она ушла, уехала, уплылана веки вечные в неведомый мне край;она была, и с нею вместе былото, чем наполнен, верно, божий рай.

она меня заставила быть лучшесвоим уходом, смертию своей,но с нею, всё же, было бы сподручнеймне пережить до гибели моей.

сегодня вновь на родине крещенье,освящены и воздух и вода,сейночи вновь всем людям – всепрощенье.но слышен плач под толщиною льда…

ветры

усилился ветер – усилил ли чувства,прибавил ли силу и правду искусства?очистил ли страшные воспоминанья,улучшил ли наши о родине знанья?

меняется снова у речки погода;наверное, ждут нас метели в полгода,и ветер мы этот помянем с улыбкой,и скажем, что страх этот был нам ошибкой…

и всё же, и всё же – волнительно очень,когда наполняется ветрами осень!

на холсте стола

здесь страха нет, что я один в квартире,и что меня по запаху найдут.здесь я в миру, и даже с миром в мире;как у христа за пазухой я тут.

но всё равно – меня не оставляетсмертельный страх, особо наяву,того, что срок, как день короткий, тает,а я уже забыл – зачем живу?

молиться – да, хоть я и не умеюмолиться так, как ты порой могла…боюсь того, что сделать не успеютруда, что должен, на холсте стола;

и не помогут озеро и дали,ни облака, ни светлые леса.чего-то мне, как видно, недодали:не то волненье, и не та слеза…

выпал снег

может статься, что нам не расстатьсяни на миг, ни на год, ни на век,не помогут попытки кастраций,ни прострации сомкнутых век.

может статься, что больше ни разуне увижу твой искренний взгляд…я любовь, как болезнь и заразу,выгоняю стихами назад.

выпал снег, будто простынь упала.я уж думал – его не дождусь!хорошо, что ты клятв не давала,без тебя как-нибудь обойдусь.

по-над белой вселенной повислителефонные наши звонки,и летают вокруг… то ли мысли,то ли хлопья осенней тоски.

метель мне в радость

метель мне в радость почему-то.так сладко думать мне о том,как мчит она из ночи в утропод свист ямщицкий за окном.

какая гордость – жить в россии!какое счастье – холода!не заслужили, не просили:за так дано нам навсегда.

метель вздымает снег волнами,скрипит погасшим фонарём,кружит, как ведьма, меж домами,колдуя вечером и днём.

и всё же – как она красива!летит, как фея на коне,и очистительная силав метельном чудится огне…

в полях безлюдных

но где же праздник вдохновеньясреди руси священных рощи глаз просохших удивленья?

всё-всё ушло куда-то прочь.

брожу один в полях безлюдныхкак призрак самого себя,лишь пустота очей безумныхв ответ на вызов ноября.

уж улетели гуси-утки,а снег спасенья не спешит,и всё темней и глуше сутки,и в горле горечью першит,и даже ветру не поётся…чего ж мне, грешному, желать?

не каждый день судьбой даётсяосенней грусти благодать…

не вник в дневник

пропали дни! их место в дневникезияет мне зловещей пустотой,дрожит листок нетронутый в рукеи жалуется с детской простотой

пропали дни: единой запятоймне не представил друг бумажный мой,растоптаны они безвременья пятойи не вернутся с кем-нибудь домой

что мыслил я в минуты жизни те,о чём мечтал, к чему стремился я,какой чужой сочувствовал беде,зачем летел душою до саян?

а может, я отдал свои часыблагим раздумьям сына об отце?бог весть, скажу, небесные косцы,мы все узнаем истину в конце

да как же так

да как же так? цвела сиреньи снег черёмуховый веял,а нынче вьюга целый день,и в ней гуляет злая фея…

надели шапки все столбыи разлеглись вокруг сугробы;под ними, видимо, гробы,а в них – уснувшие утробы.

неужто был зелёным двор,и соловей свистал как леший?!у нас был мирный договор,как с толстяками у олеши.

а нынче только хлад и мраз,да завыванья в стёклах окон…но, впрочем, уж не первый разседеет в страхе нежный локон.

затопим печь, и пусть огоньрасскажет нам благую сказку —как прилетал крылатый конь,спасая деву-синеглазку…

холодный день

день холодный, и страшный, как глинау разверстой могилы твоей…я пытаюсь писать, но всё мимо,всё впустую, жалей – не жалей.разгорается свет неохотно,ветр осенний скребётся в щелях,а когда-то здесь было дородно,словно деткам в заветных яслях.по-над озером серые тучи,и на сердце – то жалость, то страх,что не будет ни хуже, ни лучше,ибо всё превращается в прах,а живой и спасающей верыочень мало осталось с тех поркак смеялись, бывало, без мерыи о главном вели разговор…

автолавка

раз в неделю нас будит сигналомавтолавка, несущая вестьо насущном в избытке немалом,что нам выпить и чем нам заесть.вслед машине не лают собаки,да и люди с двора не спешат;может, молятся: «паки да паки»…только звуков, что писки мышат.белобокая разве сорокаразсудачит товаркам своим,что уснула деревня до срока,превратясь в ледяной аркаим.и подумаешь: может, приснилосьавтолавки явление мне…уповая на божию милость,снова в сон улетишь на коне.

ноябрь. сыну

душа растворяется в теле,

а после в эфире, как дым,

и дышим, на самом-то деле,

мы истинно духом святым

а тело уходит в могилу,становится снова землёй.мы ходим с тобою, мой милый, по жизни под чёрной золой

а мысли – разносятся ветром,а чувства уносят ручьи,и, может, не надо об этом,с тобою мы тоже ничьи:

летим, как снежинки, и таем,и шлёпаем оземь, как лист;как лёгкое семя, взлетаем,стихаем как во поле свист

забудется скоро и это,пройдут и зима и весна, и краткое красное летосверкнёт средь осеннего сна

не плачь, мой далёкий, не надо.молитвою глаз улыбнись. не будет ни рая, ни ада,ведь смерть это тоже – жизнь

день рождения